Читать книгу "За горизонт - Андрей Дьяков"

На базе Дальневосточного центра спешно развернули исследовательский лагерь – филиал лаборатории Министерства обороны, находившейся под Ногинском-23. Той самой, где проводились эксперименты в области сопротивляемости облучениям[15]. Работа продвигалась медленно, пока по приказу Минобороны из некоей, на этот раз уже московской лаборатории[16]не поступили первые образцы революционной нанотехнологии – так называемых генмодификаторов. С их помощью был совершен настоящий прорыв – выведен штамм, способный не только абсорбировать, другими словами – связывать, радионуклиды, но и принуждать их ядра к быстрому распаду, питаясь выделяемой при этом энергией.

– Не знаю, как бы это объяснить на пальцах… – ломал голову ученый, сопровождая сталкеров вдоль анфилады пыльных, забитых мудреной аппаратурой кабинетов. – В общем, есть теория, предполагающая возможность дестабилизации ядер радионуклидов посредством переменного магнитного поля особой конфигурации. Другими словами, если добиться увеличения хаотичности ядер радиоактивных элементов, то это, безусловно, приведет к сокращению периода их распада! Сначала бытовало мнение, что решить вопрос можно с помощью электромагнитов огромной мощности, однако опытная эксплуатация установки по переработке ядерных отходов показала неэффективность данного метода. И дело оказалось вовсе не в мощности магнитного поля, как все мы ошибочно полагали, а в резкой смене его конфигурации! Именно этот особый ритм изменений понуждает ядро к распаду!

Заметив скуку на лице мутанта, Подземник с надеждой перевел взгляд на Тарана.

– Звучит, конечно, как отрывок из какого-нибудь проходного фантастического телесериала, но ты продолжай, – подбодрил сталкер. – Мне интересно, при чем здесь все-таки генмодификаторы?

– Как раз тут, – указующий перст ученого торжественно взвился вверх, – мы подбираемся к самой сути открытия, которому я посвятил большую часть своей жизни! Вы когда-нибудь слышали о микроорганизмах, обладающих свойством биогенного магнетита? Хотя, по лицам вижу, что нет. Так вот, колония таких бактерий может не только реагировать на внешнее магнитное поле, но и в состоянии генерировать свое! В результате кропотливой работы с геномом нам удалось вывести штамм, обладающий одновременно обоими свойствами – биосорбцией тяжелых элементов и магнетитом!

– Погоди, – остановил распалившегося ученого Таран. – То есть, в итоге вы получили биологическую хрень, которая аккумулирует в себе радионуклиды и понуждает их к быстрому распаду, так?

Подземник истово закивал, принявшись яростно протирать запотевшие очки.

– Конечно, не так схематично… На самом деле процесс намного сложнее, в нем масса нюансов, о которых можно говорить бесконечно, но суть вы, кажется, уловили. Эта, как вы выразились, «хрень» не просто поглощает радиацию. – Ученый выдержал эффектную паузу, таинственно улыбаясь. – Выделяемая при распаде энергия позволяет бактерии размножаться! Вы представляете, что это значит в рамках всей мировой науки? Средство, способное очистить планету от радиационного загрязнения! Вычистить Авгиевы конюшни раз и навсегда!

– Алфей… – выдохнул Геннадий, подмигнув напарнику.

Подземник как-то странно посмотрел на мутанта:

– Да, Алфей. А вам, простите, откуда известно название проекта?

– Долго рассказывать, – ответил за приятеля Таран. – Что сейчас с разработкой? Она сохранилась?

– Видите ли… Не все так просто… – Ученый вздохнул. – Стабильный образец получить так и не удалось. Штамм действует какое-то время, но лишь пока есть, что «переваривать». То бишь, лишившись среды обитания – определенного радиоактивного фона, – бактерии спустя какое-то время погибают. Как, впрочем, гибнут они и от слишком интенсивного облучения. Собственно, над повышением стойкости штамма к внешней среде я и бьюсь все эти годы. Но наделить его способностью переходить в пассивную фазу или хотя бы исключить губительное влияние чрезмерно высокой дозы, увы, пока так и не удалось…

Когда Подземник замолчал, понурив голову, во взгляде Тарана читалось уважение. Этот жалкий на вид, но безмерно целеустремленный представитель ученой братии обладал достаточным мужеством, чтобы признать собственное бессилие перед вопросом, поискам ответа на который самоотверженно посвятил более двух десятков лет добровольного заточения.

– Как так получилось, что ты выжил один? Где остальные?

– Персонал лаборатории заблаговременно вывезли. За несколько часов до Удара. – Подземник устало плюхнулся в просиженное кресло, жестом предложил сталкерам располагаться на диване напротив.

– А ты, значит, остался? – додумал Геннадий.

– Конечно. У меня эксперимент был в самом разгаре. Я просто не мог все бросить, когда на кону… – ученый запнулся, подбирая эффектные слова, но быстро остыл и горестно махнул рукой. – Потом связь с головными исследовательскими центрами в Москве и других городах оборвалась… Эх, надо было валить вместе со всеми! А я молодой был. Все верил во что-то. Надеялся…

– Так почему до сих пор не ушел?

– Поначалу и не смог бы. Из комплекса два выхода есть – основный и резервный. Оба шахтных ствола завалило, когда… ну… все полетело в тартарары. И я увидел в этом знак. Все представлял, как, наконец, доведу «Алфей» до ума, как меня найдут, на руках носить будут… – Подземник осекся и комично помотал головой, возвращаясь к теме. – Лет этак через пяток с начала моей «отсидки» объявились «головастики».

– Тритоны, – шепнул Таран приятелю.

– Как уж эти прохвосты в водохранилище пробрались – мне то неведомо. Только стали они меня подкармливать и всякими сувенирами задаривать. Полезными, с их точки зрения. Однажды даже акваланг притащили. Я ведь, грешным делом, подумывал им воспользоваться, но потом здраво рассудил, что, оставшись в лаборатории, протяну гораздо дольше, чем на поверхности…

– И что же тритоны?

– Каюсь, не сразу заметил причинно-следственную связь между их подарочками и моими исследованиями. Я после каждого эксперимента очищенную от радиации воду выкачиваю на поверхность. Приспособил под это дело водопровод.

– Зачем на поверхность? – не удержался от вопроса Дым.

– Для чистоты эксперимента. Куда ее тут девать? В ней же образцы штамма остаются некоторое время.

– И серокожие стали этой водицей здоровье поправлять?

– Думаю, да. Остаточный эффект позволяет уничтожать накопленную в организме радиацию, пока часть бактерий еще продолжает функционировать.

– И это чудодейственное средство позволяет охотникам их племени забираться в такие места, куда даже с костюмом высшей защиты не сунешься, – Таран отхлебнул любезно предложенной хозяином воды из высокого, похожего на пробирку, стакана.