Читать книгу "Воля дороже свободы - Анатолий С. Герасименко"

рубашки, принялся их протирать.

– Допустим, – произнёс он. – Допустим, я вам верю. Но это ничего не меняет…

– Вот это меняет, – Кат постучал по конверту пальцем. – Здесь – схема устройства, наподобие бомбы. Бомбу надо взорвать в любом из оазисов Разрыва. Запустится цепная реакция, и пустыня остановится.

– И кто означенную схему… хм, составил?– Энден посмотрел сквозь очки, подышал на стёкла и снова их протёр. –Уж не сам ли Основатель?

– Вроде бы он, – пожал плечами Кат. – Но это всё не точно.

– Очень интересный рассказ получается, – заметил Энден саркастично.

– Рассказчик малость ненадёжный, – сказал Кат. – Был.

Тут вмешался Петер.

– Извините, пожалуйста, – начал он, – вы специалист в какой области?

Энден нахмурился:

– Я профессор философии по пневмоэнергетике. Уже пятнадцать лет как…

– То есть, читать чертежи умеете? – Петер слабо улыбнулся.

– Умею, – сухо сказал Энден.

– Может, тогда хотя бы взглянете? Мы сами ничего в науке не смыслим. А вы, думаю, сразу разберётесь – пустышка это, или что-то стоящее.

Энден вздохнул и взял конверт.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте посмотрю. Как-то глупо с моей стороны отвергать надежду на спасение. Даже если… Гм, ладно.

Он опустился на стул и аккуратно извлёк из конверта сложенные листы.

«Даже если эту надежду принёс неотёсанный болван, который и книжек, поди, в руках не держал, – подумал Кат. – Вот что он хотел сказать. Ишь, выискался мудак бородатый. Сам живёт, как в хлеву, на полу чуть ли не насрано, от каждого стука шугается, а гляди-ка – профессор философии! По пневмоэнергетике! А если кто не профессор, то его с говном съесть можно, так? Ох, недаром тебя с работы попёрли. Небось, там тоже нос задирал, пронял всех до кишок, тебе и указали на дверь…»

– М-м-м… – пропел Энден, изучая чертёж. – М-м! Остроумно!

Он поднял голову.

– Это, знаете ли, весьма и весьма… – взгляд его был устремлён вдаль. – Послушайте, молодые люди, почему бы вам не выпить кофе на кухне? Я бы пока, э-э, углубился…

– Конечно, – откликнулся Петер, отступая назад в прихожую. – У вас газовая плита?

Но Энден уже вновь уткнул нос в чертежи и только помахал ладонью: мол, сами разберётесь.

«Учёный, в говне мочёный», – подумал Кат и вышел вслед за Петером, нарочно поддев носком ботинка стопку книг.

Кухня оказалась просторной и неожиданно чисто прибранной. Из крана на подложенную в раковину тряпку лениво и беззвучно капала вода. У окна помещался блестящий металлом ледник, с виду совсем новый; на плите стоял чайник, тоже новый и блестящий. Плита, как выяснилось, работала от маленького кристалла. Похоже, её купили столь же недавно, как и чайник с ледником. А вот вся кухонная мебель готова была развалиться от старости.

Петер погремел посудой в шкафу. Достал три чашки: две – изящные, из тонкого фарфора, и одну – грубую, фаянсовую, с острой щербинкой на краю. В другом шкафу нашёлся кувшинчик с длинной ручкой, пакет крупных чёрных зёрен и видавшая виды кофейная мельница.

Петер насыпал зёрна в мельницу и, прижав её к животу, попытался крутить, но у него ничего не вышло.

– Дай сюда, – сказал Кат.

«И чего я завёлся? – мельница хрипела и скрежетала, ручка норовила соскочить с оси. – Очкарик как очкарик. Ничего особенного».

Закончив, он высыпал перемолотый, томно пахнувший кофе в кувшинчик. Петер нацедил воды из крана, поставил кувшинчик на плиту, задвинул кристалл до упора в приспособленное для него гнездо и нажал кнопку. Тут же зарделась нагревательная спираль.

– Толковая штуковина, – сказал Кат, имея в виду плитку.

– Он вообще не слишком бедно живёт, – тихо сказал Петер, покосившись на дверь в прихожую. – Одет хорошо. Приборы дорогие. Кофе вон тоже… И воду не отключили за неуплату. А говорит – обрезали финансирование.

– Видать, подрабатывает, – пожал плечами Кат.

Они помолчали, глядя в окно на медленно дрейфующие по небу облака. Звенела, нагреваясь, спираль плиты, ей вторило пение воды в кувшинчике. Из гостиной доносились невнятные возгласы: как видно, профессор философии по пневмоэнергетике действительно умел читать чертежи.

«Душно тут», – Кат приоткрыл окно, впустив вместе с воздухом уличный шум.

– Знаешь, Демьян, – проговорил Петер, не отрывая взгляда от неба, – когда я был совсем маленьким, то думал, что сделаюсь смотрителем облаков. Что это будет моя работа – смотреть на облака. Запоминать их формы, записывать, рисовать. И так день за днём. Считал, это кому-нибудь может пригодиться. Пригождаются ведь исследования гор или там морских течений.

Он покачал головой:

– Глупо, конечно.

Кат сунул руки в карманы.

– Да нет, – сказал он. – Не глупей прочих людских занятий.

Петер сдвинул брови. Подышав на стекло, провёл по быстро тающему туманному пятну пальцем.

– То, что рассказал Фьол… – он помедлил. – Как Основатель устроил первую катастрофу. Он не собирался бороться с Разрывом, помнишь? Всё ждал, что батимцы мутируют. Стрессовая эволюция – так, вроде, называл, да?