Читать книгу "Наше жаркое лето - Дениз Стоун"

к Нико и замечаю, что он пристально смотрит на меня.

— Знаешь, тебе не обязательно страдать в своем уме в одиночестве.

Он полноценный агент ЦРУ, не так ли?

— Я просто… — Мои зубы резко щелкают по ногтю большого пальца — нелепая привычка, от которой я избавилась много лет назад, в последние несколько дней забавно возродилась. Я изжевал пальцы в клочья. — Я хочу знать, кто это сделал. Случайный незнакомец? Откуда у них вообще могла быть моя рукопись? Может быть, кто-то перепечатал всю книгу слово в слово.

Количество усилий, которые потребуются, пугает меня.

— Может, твой компьютер взломали? — предлагает Нико. — У тебя есть помощник? Редактор?

— Я редактирую все свои работы. Это шоу одной женщины. — Я вздыхаю, задаваясь вопросом, не в нем ли причина проблемы. Была ли я где-то слишком неосторожна? — До этого месяца я даже не могла позволить себе нанять кого-нибудь в помощь.

— Есть ли какие-нибудь отчужденные друзья или брошенные связи, которые могут иметь вендетты против тебя?

— Большинство парней, с которыми я встречалась, едва могли заставить меня кончить. Сомневаюсь, что они смогут понять, что, — я понижаю голос, — я Зои Мона.

— Я рад, что не вхожу в эту категорию. — Он издает грубый смех. — А что насчет бывшего парня, которого ты упомянула? Засранец?

— Сомневаюсь, что тебе нужны эти подробности.

— Ты права. Я, наверное, не хочу знать всю последовательность действий, но есть ли что-нибудь, что может быть связано с вендеттой?

Нико неловко ерзает, и печенье в его руке рассыпается безвозвратно.

— О, нет. Я уверена, что он даже не думает обо мне.

Случайная цепочка сообщений от него, на которые я не ответил, рассказывает другую историю.

Мое сердце падает в живот при этих словах, и тошнота переворачивает горло. Что происходит?

Я ни за что не скучаю по Чаку.

Он был моей первой любовью. Единственный, который у меня когда-либо был. Может быть, первая любовь и есть такая глубокая рана, которая никогда не перестанет болеть.

Сломанный проигрыватель визжит у меня в голове.

Единственная любовь, которая у меня когда-либо была?

Я поворачиваюсь к Нико.

Он улыбается. — Его потеря. Моя победа.

Это была потеря Чака. Если мне удастся встать на какую-то твердую почву, я могу получить шанс провести что-то настоящее с Нико.

Экран моего телефона мигает, и я бросаю миску в руке. Я проверяю свою электронную почту.

— Что-либо?

Я качаю головой. — Электронное письмо из колледжа с последним напоминанием о регистрации на осенние занятия на следующей неделе.

Кое-что еще, чтобы добавить к моей переполненной тарелке.

Я смотрю на свою школьную электронную почту, отвлекаясь на случайные объявления, пока что-то не сходится.

— Подожди. — Мое сердце бешено колотится, когда я провожу пальцем по экрану, пока не нахожу то, что ищу. — Я отправила кому-то свою рукопись.

— ЧТО?

— В прошлом семестре у меня не хватило времени на творческое письменное задание после дополнительных смен в «Мадемуазель». Финальный набросок «Прибрежной интрижки» заполняет экран, и я сразу же замечаю свою ошибку. Вместо имени Лили Роден на месте автора Зои Мона. — Я показываю его Нико. — Я представила свою книгу по прихоти, не желая получить неудовлетворительную оценку по одному из требований, но я оставила там свой псевдоним.

— Ты представила эротику своему профессору? Ты чертова легенда.

— Засранец был готов завалить меня после того, как я провалила экзамен в начале семестра. Тогда новелла, казалось, только разозлила его. Он сказал, что романтика — это не настоящее письмо.

— Он кусок дерьма. — Нико идет на мою сторону станции, брызги муки и масла покрывают его фартук. — Как его зовут?

— Профессор Миллер.

— Это должен быть он. Он вытаскивает свой телефон и яростно печатает, пока образ моего профессора писательского мастерства не смотрит прямо на меня. — Миллер. Это тот парень?

— Да, но это ужасная зацепка; он ненавидел мою историю.

— Это все еще зацепка. Кроме того, ваше имя автора прямо здесь. Это имеет смысл.

Нико набирает номер. — Я попрошу Клауса, чтобы его частный сыщик накопал компромат на этого ублюдка. Он идет к холодильнику коммерческого размера, чтобы ответить на звонок.

Через час мы снова в своем номере, ожидая любого сообщения, которое помогло бы решить окружавшую нас чушь.

Телефон Нико пингуется первым. — Это он. Т.И. Миллер — владелец MIT Inc. Чертов придурок даже не пытался быть менее очевидным. Его собственные инициалы? Любитель.

Продолжающаяся тирада не слышна из-за звона в ушах.

Мой кулак бьется о ближайшую стену. — Черт.

Ублюдок. Отвратительный, мусорный ублюдок.

Нико отрывает мою руку от пластыря, притягивая меня в удушающие объятия. — Я думаю, мы должны позвонить Луке или моему отцу и попросить у них совета. Они юристы. Я уверен, что они смогут помочь…

— Нет. — Я вырываюсь из его объятий. — Мы не можем никому рассказать. Я еще даже ничего не сказала Эйвери о Зои Моне. Это убьет меня, если она так узнает.

— Если я предложу гипотезу, им даже не придется об этом знать.

— Я сказал нет . Мое горло прочищается, когда я пытаюсь восстановить подобие спокойствия. — Villa Printers должна будет его убрать. Теперь у меня достаточно доказательств.

Я подхожу к своему ноутбуку и беру номер своего дела из электронной почты Villa Printers.

Нико наклоняется над прилавком, вытягивая руки. — Но как насчет всех денег, которые этот парень украл у тебя? Ты должна вернуть его, Лили. Он должен заплатить.

— Если будет судебный процесс, мне, вероятно, придется использовать свое настоящее имя, навсегда связав Лили Роден с Зои Моной. Этот проклятый блог и новеллы навсегда останутся со мной. Попробуй получить хорошую работу, когда все люди в комитете по найму знают, что ты пишешь эротику на стороне.

Эта конкретная гипотеза может быть немного натянутой, но планирование наихудшего сценария — это то, как я всегда функционировала. Количество предохранителей, которые я создала, чтобы держать дистанцию между двумя разными жизнями, не рухнет вокруг меня из-за того, что какой-то заурядный учитель творческого письма украл мою работу.

— О чем ты говоришь? — Он закрывает ладонями экран моего ноутбука, и я готова оскалиться на него. — Почему ты гипотетически проходишь собеседование при приеме на работу? Ты любишь писать. Почему ты остановилась?

— Я не писала неделями, — признаюсь я. — В любом случае, мне пора уйти от этой части моей жизни.

Я обдумывала это решение с тех пор, как увидел свою книгу в книжном магазине. Я знаю, что начинаю набирать обороты в продажах, и сумма денег, которую я заработала, может многое для меня сделать. Но мой разум не может сориентироваться в одном: я