Читать книгу "Танец Грехов - Павел Калашников"

— Пламя Сварога тебя пожрёт! — прогрохоталстарейшина и поднял небольшой молот кузнеца, порядком изъеденный временем, кнебу. Вознес древнюю молитву и языки пламени обуяли молот, проникли в железо иобратили старый инструмент в древнее оружие.

— Так значит, ты владеешь трансформацией? — Воронудивился не на шутку. Он, конечно, знал, что язычники владеют навыкамиманипуляции энергии гораздо глубже, чем почти что любой из Святой Инквизиции,но он и не подозревал, что лесные дикари обладают древним мастерством алхимии.

— Провались ты в Навь, нечестивец!

Язычник стеганул коня и рванул вперёд. От копытрыжего животного остались дымящиеся проталины. Ворон отпрыгнул вбок и былопосмеялся медлительности своего соперника, пока не заметил, что правый рукавего занялся пламенем. Махнув рукой, он сбил огонь чёрной энергией и вновьотскочил от навалившегося старейшины. Надо сказать, старик орудовал молотомумело: Ворону то и дело приходилось вилять то влево, то вправо, чтобы непопасть под удары этого чудовищного оружия. На месте своих промахов это оружиеоставляло либо глубокие ямины, либо горящие, поваленные на снег, деревья.

— Ты сожжёшь свой же острог! — Ворон сложил руки взнак Птицы Гермеса и пространство перед ним разрезалось. Из открывшейся чёрнойворонки вылетел чёрный, как сам мрак, феникс, с горящими тьмой крыльями.Стрелой он разрезал воздух и со свистом пролетел аккурат пламенного коня. Победру призрачного животного заструилась чёрная кровь. Конь заржал, ностарейшина удержал его. В эту же секунду Птица Гермеса, сверкая краснымиглазами развернулась и с пронзительным криком ударила рыжего пламенного коняещё раз. Затем ещё и ещё, пока призывное животное не рухнуло на землю,проплавив сугробы снега. Старейшина тоже свалился, и феникс прицелился своимострым, длинным клювом в шею старика, но за секунду до решающего удара, язычникбыстро, слишком быстро, взмахнул молотом.

— Ниграникс! — взвыл Ворон, глядя, как феникса разъедаетяркое, рыжее пламя. Птица Гермеса пронзительно крикнула несколько раз ирастаяла в одеяле пламени.

— Жалко птичку?! — Старейшина засмеялся, но фальшиво.Потеря рыжего коня лишила его основного преимущества.

Ворон выхватил Падшего и ринулся на старейшину.Молот норовил пробить дамасскую сталь и два соперника закружились в смертельномтанце. Старик норовил достать Ворона медленными, но крайне тяжёлыми ударами, вто время как Ворон бил соперника точными, колющими выпадами.

«Он меня не достанет, — знал старейшина, — несможет!»

Старик пригнулся и приложил старые пальцы к земле.Снег прожгли несколько печатей сварожича, но Ворон быстро отскочил. Из полос,составляющих печать, высоко вверх взмыл поток красного пламени. Ворон выругался,вздел две руки и из широких рукавов его чёрной мантии стрелами вылетелонесколько десятков воронов, окутанных тенями. Они громко каркали и норовиливпиться своими острыми клювами в старика, но барьер жарящего пламени сжигалчёрных птиц. Но их поток не останавливался, они всё летели и летели. Одна изптиц всё же, обгорев, проникла за пламенный барьер и клюнула старика в лоб. В следующеемгновение от птицы остались лишь тлеющие кости.

Когда бесконечное карканье и чёрное одеяло из воронспало, старик увидел своего врага.

— Сима-а-а-ргл! Явись! — Старейшина ударил несколькораз молотом в землю и воздух рассёкся. Из подпространства выскочил крылатыйволк, обуянный пламенем. Волк обнюхался и быстро бросился на врага,подхваченный своими пламенными крыльями. Ворон не успел отпрыгнуть и существоразодрало его глотку, лицо, вспороло брюхо, выпустив кишки наружу. Старейшинатяжело выдохнул, поманил крылатого волка и, махнув рукой, хотел отпустить его. Вдругстарик почувствовал тёмную, пульсирующую в затылке тёмную энергию, развернулся,но холодная сталь уже зашла ему в горло. Симаргл зарычал, хотел было броситьсяна врага, но вместо этого вцепился старику в ногу.

— Хороший волк, — сказал Ворон.

Старейшина что-то прохрипел, но вместо слов толькокровь брызнула из второго рта на горле. Перед ним стоял он сам, облачённый вутеплённые волчьи меха, с ободком на голове, длинной бородой и старческимиморщинами.

— Похож, верно? — Ворон, укрытый личиной старейшины,расхохотался. Симаргл, его верный волк с огненными крыльями оторвал от старикакусок ноги и бросил остаток на снег. — Знаешь, перед твоей смертью, я тебя ещёнемного расстрою.

Ворон схватил крылатого волка за шею и тот взвыл.Человек в чёрной мантии взмахнул Падшим и клинок отсёк крылатому волку голову. Теложивотного рухнуло на снег и стало затухать, как костёр, на который вылили воду.Голова же Симаргла обратилась чёрным цветом, а яркие глаза синего пламени, зажглиськровью.

— Ты… не… отнимешь его… нет… — Старейшина протянулпальцы к голове Симаргла, но из-за этого только глубже вогнал Падшего себе вглотку. — Нет…

Ворон вынул клинок из шеи старейшины и оттуда сталавыходить тёмная кровь. Вождь «Сварога» ещё не умер, хотя признаков жизни неподавал.

«Так быстро я тебе умереть не дам», — Ворон приложилсвои пальцы к окровавленному горлу старика. Несмотря на то, что Ворон давноутратил возможность манипулировать позитивной энергией, он отлично умелпользоваться «Лазарем» — техникой регенерации, во время которой негативнаяэнергия обращалась в позитивную, что позволяло регенерировать даже самыетяжёлые раны. Этой именной технике его обучили мастера, во времена, когда Воронпрактиковался в ордене Лазаря.

Вождь «Сварога» вдруг закашлялся, а в егостекленеющие глаза вернулась ясность. Он было хотел сложить печать, но человекв чёрном пригвоздил его руку клинком к земле. Старейшина взвыл.

— Что тебе… от меня нужно, ублюдок? Пусти меня… вцарство Прави…

«Жаль у нас только один Кинжал Душ, — огорчённоподумал про себя Ворон, — в ином случае, пацан бы уже мог впитать в себя силыэтого старикашки, но придётся отдать этот подарок демону…»

— Эй, Когнос! — крикнул Ворон. Спустя несколькомгновений, земля рядом с ним задрожала и оттуда вынырнули три гнилых головы, сдлинным конским телом. Демон неспеша воспарил над землёй. — Вот твоя жертва,как мы и договаривались.

Существо вздёрнуло свои головы и защёлкало всемичелюстями разом. Длинные, спутавшиеся волосы свисали с них, словно черви.