Читать книгу "Ступень Пятая - Инди Видум"

случайность помогла спастись тебе. Но не все еще потеряно. Я надеюсь, что виноватым в смерти этих идиотов назначат тебя.

Он пыжился от гордости за свою хитрожопость, вызывая у меня все больше и больше отвращения.

— Нет желания больше с тобой говорить, Дамиан. Но если ты все же поймешь, что с клятвами шутить нельзя, то напоминаю, что от тебя информация по менталу, левитации, телепортации и артефактам передвижения.

— По менталу -то с чего? Я в полном объеме передал.

— Но весь этот объем канул в небытие с носителем. И не говори, что это не твои проблемы. Без дублирования этих знаний я не соглашусь быть посредником.

После этого я сразу вышел, не поставив Дамиана в известность, что передавать придется через меня во всех смыслах: подставляться, проводя к нему кого-то из Тумановых, я больше не собираюсь. Обрадую при следующей встрече, если она состоится.

Я открыл глаза и сразу уткнулся взглядом в императрицу, которая стояла напротив. От неожиданности я вздрогнул, но поклониться не забыл.

— Ну и защиту ты вокруг себя возводишь, — возмутился Ефремов заметивший, что я уже с ними. — Никак до тебя не достучаться. Ее Императорское Величество хотела с тобой переговорить, но уже сколько стоит и ждет.

— Приношу свои извинения, Ваше Императорское Величество. — Я опять поклонился. — Я боялся упустить что-то, поэтому очень важно было, чтобы меня не отвлекали.

— И как? Удалось что-то выяснить? — спросила императрица.

— Увы, Ваше Императорское Величество, — ответил я.

На Светлану она была очень похожа и внешностью, и доброжелательным отношением. Правда сейчас маска спокойствия не удерживалась на месте и слетала, обнажая истинные эмоции стоящей передо мной женщины: глубокое горе. Но держалась она достойно.

— Дмитрий Максимович, вы не могли бы оставить нас вдвоем с Ярославом Кирилловичем? Мне необходимо с ним переговорить.

— Я могу поставить купол, не пропускающий звуки, Ваше Императорское Величество.

— Так и сделайте, Ярослав Кириллович, — согласилась она и продолжила уже после того, как я сотворил заклинание: — Меня интересует ваше мнение о случившемся, Ярослав Кириллович.

Сообщать матери об окончательной смерти сына было не самой лучшей идеей. И вообще, это событие слишком плохо пахло, чтобы о нем стоило кому-то рассказывать все без утайки.

— Признаться, я в недоумении, Ваше Императорское Величество, — ответил я. — Я не могу понять, что здесь случилось. Нет ни малейших остаточных магических следов. Дмитрий Максимович мне обещал показать еще видео этого несчастья, но боюсь, что и оно не прояснит ситуацию.

— Дмитрий Максимович обвиняет Шуваловых и Волошиных в сговоре.

— Я не знаю, в каких отношениях состоят эти кланы, Ваше Императорское Величество, но мне кажется это маловероятным. Начиная от того, что Шуваловым сейчас это невыгодно, даже если они планировали регентство над наследником. Как минимум, они бы дождались рождения ребенка и не стали бы устраивать это при толпе свидетелей. И заканчивая тем, что Волошины недостаточно искусны, чтобы провернуть такое.

— Мой покойный супруг как-то проговорился, что получил что-то в помощь от вашего учителя, — неожиданно сказала она, заставив меня изрядно удивиться, пока я не сообразил, что император так завуалированно обозвал Дамиана.

— От моего учителя? Ваше Императорское Величество, это невозможно. Мой учитель умер еще до того, как у меня появилась возможность общаться с Его Императорским Величеством, — ответил я, внезапно понимая, какая пропасть находится между словами «умер» и «мертв», потому что Айлинг умер, но мертвым его назвать нельзя. — Возможно, кто-то ввел его в заблуждение?

— Или он меня, — она вздохнула. — Получается, вы понятия не имеете, что это могло быть?

— Слишком много вопросов без ответа, Ваше Императорское Величество, — ответил я, твердо решив больше никому не сообщать о своей связи с другим миром. Да и о своем происхождении оттуда — тоже. — Вариантов может быть несколько, но ни один нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Скорее всего, они поверили не тому человеку.

— И не стали надевать ваши артефакты, — она вздохнула. — Ярослав Кириллович, вы знаете, что из-за вас мою дочь лишили права наследования?

— Мне сегодня сообщил Дмитрий Максимович. Вы меня простите, Ваше Императорское Величество, но для меня это плюс, потому что я люблю вашу дочь и хочу быть с ней, что было бы невозможно, наследуй она после отца.

— Вы еще слишком молоды, Ярослав Кириллович, чтобы говорить о таких вещах.

— Я не думаю, Ваше Императорское Величество, что со временем что-то изменится. — Я твердо встретил ее взгляд. Терять мне было нечего. — Я влюбился, как только увидел Светлану впервые, и с тех пор ничего не изменилось. Как я говорил, для меня ее происхождение — минус. И поверьте, несмотря на молодость, я смогу обеспечить ей условия для жизни не хуже, чем те, к которым она привыкла.

— Никак вы сватаетесь, Ярослав Кириллович? — холодно сказала она. — Вам не кажется, что это сейчас несколько неуместно?

— Не я поднял этот вопрос, Ваше Императорское Величество. И речь о сватовстве не шла, потому что в первую очередь я бы поговорил со Светланой, потому что решать ей.

— Не все так просто, Ярослав Кириллович. Не все так просто. Указ не был обнародован, и сегодня я его собственноручно собираюсь уничтожить, — неожиданно сказала она. — Считайте, что его не было.

— Зачем, Ваше Императорское Величество? — с отчаяньем спросил я.

— Так необходимо, — отрезала она. — Я вас услышала и поняла. До свидания, Ярослав Кириллович.

— До свидания, Ваше Императорское Величество, — ответил я и развеял купол.

На душе было тревожно, пусть императрица не сказала: «прощайте» и не потребовала держаться подальше от Светланы. Она плавно выходила из зала, подняв голову и не смотря по сторонам, и, пока она шла, в зале стояла тишина. Стоило ей выйти, как Ефремов полушепотом спросил:

— О чем вы говорили, Ярослав?

И быстро выставил защиту от прослушки, потому что в нашу сторону было направлено явно нездоровое внимание от всех, кто оставался в зале.

— Если бы императрица хотела, чтобы вы об этом знали, она бы не стала просить о разговоре только со мной, — напомнил я.

— Я уверен, что секреты были только в первой части разговора, а о чем вы дальше говорили, ты можешь рассказать. Неспокойно мне. Боюсь, как бы она не совершила какой-то глупости, — доверительно