Читать книгу "Наследница старой башни - Полина Ром"

выдерживать и всеобщее нездоровое любопытство, и какую-то дикую, неестественную ненависть Белинды.

Всю эту неделю, что я прохлаждалась в своей маленькой комнате, ожидая окончательного вердикта, моя компаньонка работала за троих. Леста успела свести знакомство и с горничной и лакеем баронессы Хордер, и с горничными многих соседей. По моему приказу, в одной из комнат попроще была организована этакая чайная для приезжих слуг, где Леста и распоряжалась с утра до вечера. Сведения, которые она мне приносила по-своему были бесценны. Я узнала всю подноготную баронессы, уяснила, что женщина она строгая и набожная, но справедливая. Что очень переживает за брошенных баронских дочек и вечерами молится за девочек, прося у Господа снисхождения к ним.

Кроме того, у меня появилось свободное время, которое я с удовольствием проводила в детской, беседуя и играя с девочками, а вечерами выслушивала доклады Лесты. Много полезной информации дошло ко мне через компаньонку, но часть ее все же нуждалась в проверке. Именно бывшая горничная и посоветовала мне самой побеседовать с его светлостью:

-- Госпожа Любава, правитель он, конечно, справедливый, но мужчины ведь на многие мелочи внимания не обращают, а потом и вовсе все забудется. А ежели вы к нему сейчас сами сходите и за сироток попросите, то Господь непременно вам доброе дело зачтет.

Со слов Лесты я знала, что сегодня вынесли последнее решение о наказаниях. Но поскольку сама она услышала все это от сплетничающих слуг, то достоверность сведений была несколько сомнительная. Кроме того, у меня были вопросы на которые герцог мог ответить только лично. Так что за несколько дней до отъезда из замка я попросила герцога принять меня -- нужно было узнать подробности и попросить о снисхождении к дочкам Белинды. На детях нет и не может быть вины.

***

Замок я по-прежнему знала очень плохо, так как никогда толком не жила в нем. И в этой комнате не бывала. Похоже, какие-то гостевые покои, обставленные достаточно богато. Герцог сидел за столом, небрежно сдвинув с него тяжелую бархатную скатерть: она неряшливым комком лежала на краю. Его светлость что-то торопливо записывал на больших листах. Сенешаль проводил меня к креслу, и его светлость как-то устало улыбнулся, глядя на меня:

-- Рад видеть вас, госпожа баронесса. Вы прекрасно выглядите.

-- Спасибо, ваша светлость, но я хотела поговорить о дочерях барона.

Герцог поморщился, как от зубной боли, встал со своего стула и несколько минут молча прохаживался по комнате, сложив на груди руки так, как будто замыкался от меня и моих слов, потом остановился напротив моего кресла и заговорил:

-- Госпожа баронесса, я вполне понимаю ваши чувства к этой истории, но девочки здесь не виноваты ни в чем. Они и так оказались втянуты в самое грязное дело, о котором я только слышал. И я не думаю, что мстить неразумным крохам…

-- Вы с ума сошли, ваша светлость?! – я вскочила с кресла и, с возмущением глядя на него, отчетливо повторила: – Вы точно сошли с ума!

Я оказалась неприлично близко к его светлости и за эти короткие мгновения успела рассмотреть и заострившиеся от усталости черты лица, и глубокие тени под глазами, и тонкие гусиные лапки в уголках глаз. Он смотрел на меня растерянно и с недоумением, вопросительно задрав левую бровь и заломив ее смешным “домиком”. Почувствовав себя неловко, я сделала шаг назад, уселась в кресло и заговорила:

-- Я пришла к вам по просьбе баронессы Хордер, она изъявила желание взять девочек на воспитание. Но тут есть один важный момент.

Герцог, все это время возвышавшийся надо мной, наконец-то шумно выдохнул, обогнул стол и уселся на свое место. Несколько небрежным жестом сдвинул в сторону бумаги, как примерный ученик, сложил руки на столе одну на другую и, тепло улыбнувшись, проговорил:

-- Ну и слава Вседержителю… Я рад, госпожа фон Розер, что не мстительность привела вас ко мне. Слушаю.

-- Баронесса не слишком богата. Понимаете? Я не знаю всех подробностей, да и не слишком хочу их знать, но вроде бы у баронства нет наследника?

-- Так и есть, – подтвердил герцог. -- По мужской линии род баронов фон Розер прервался. Земли баронства отходят под мою руку.

-- Вот об этом я и хотела с вами поговорить, - торопливо продолжила я. – Не знаю, что вы будете с землями делать, поставите своего управляющего или наградите кого-то ими, но ведь, согласитесь, они достаточно обширные для того чтобы сделать жизнь девочек немного менее грустной? Было бы прекрасно, если бы кроме денег на их содержание, вы назначили малышкам приданое. Пусть не большое… Но они ведь не виноваты в ошибках своих родителей!

-- Признаться, баронесса, ваша просьба меня только радует. Мне очень не хотелось отправлять девочек в монастырь. Единственное, что меня смущает, так это то, что здесь все будут знать о преступлениях их собственной матери.

Он задумчиво потер бровь, машинально поправил небрежно собранные волосы, еще больше разлохматив их при этом, взял со стола колокольчик и позвонил. Вошел лакей, и герцог приказал:

-- Пригласи ко мне баронессу Хордер.

Пока мы ждали баронессу, я, не удержавшись, поинтересовалась у герцога:

-- Ваша светлость, вы не расскажете мне, чем все закончилось?

Герцог чуть нахмурился, ему явно было не слишком приятно вспоминать все это, но тем не менее ответил:

-- Установили, что хоть отравлены барон и священник по прямому приказу разведенной баронессы, непосредственно яд изготовила и подлила ее служанка. Для покойного барона яд накапали в бокал и высушили. А вот отца Инкиса отравили с помощью одного из лакеев. За хорошие деньги тот согласился, – герцог помолчал и продолжил: – И его, и Шайху приговорили к повешению. Мерзавца вздернули сегодня утром, а вот старуха предусмотрительно выпила одно из своих зелий еще ночью. Утром ее нашли уже мертвой. Теперь, что касается матери Селиоры и отца Сиберио... Это дела церкви, и мне они неподсудны. Утром за ними прибыли кареты, и их