Читать книгу "В ожидании Айвенго - Наталья Миронова"

– Все-таки расскажите, откуда вы так хорошо знаете русский? – прервала Этери затянувшееся молчание.

Пришлось отвлечься от мрачных мыслей.

– У меня бабушка была полиглот. Она знала четырнадцать языков, в том числе и грузинский.

– Для англичан это не характерно, – заметила Этери. – Они ждут, что все выучат английский.

– Моя бабушка, – с гордостью ответил Леннокс, – была англичанкой до мозга костей. Вечно повторяла: «England should be England»[38]. Но она была полиглотом и знала самые экзотические языки. Китайский, грузинский, турецкий, сербскохорватский, иврит, идиш – это два разных языка.

– Я знаю, – кивнула Этери. – А еще?

– А еще русский и пять основных европейских, включая португальский. Плюс латынь и греческий.

– Это у нее грузинские корни?

– Да. И она княжеского рода.

– Все грузины княжеского рода, – засмеялась Этери. – Я сама в анамнезе княжна.

– Дадиани? – осведомился он.

– Нет, Шервашидзе. – Этери пристально вгляделась в Леннокса, пораженная его познаниями.

Он ответил ей таким же ошарашенным взглядом.

– О, так мы с вами родственники! Я тоже из рода Шервашидзе. Правда, по женской линии.

– Рассказывайте, – потребовала Этери.

Леннокс немного смутился.

– Это долгая история. Боюсь вам наскучить.

– Ничего, грузины любят считаться родством. Моя покойная двоюродная бабушка Элисо однажды замучила гостя подробностями. Он не выдержал, спросил: «А Наполеон Бонапарт вам, часом, не родственник?» А бабушка Элисо спокойно ему отвечает: «Родственник. Одна из девушек нашего рода была просватана за Орленка»[39]. В Грузии это уже считается родством.

Он засмеялся, ловко лавируя в потоке движения.

– Ладно, я начну, а вы меня прервите без всяких церемоний, как только вам наскучит. Эта история начинается с пра-пра… Не знаю, после первого «пра» я сбиваюсь. Эта история начинается с миссис Джонсон. Миссис Джонсон была у нас в Англии придворной нянькой во времена королевы Виктории.

– Наш писатель Лесков сказал бы «гувернянькой», – вставила Этери. – Кстати, я придумала английский эквивалент: «governurse»[40].

Теперь он покатился со смеху.

– Осторожнее, – посоветовала Этери. – Следите за дорогой.

– Извините. Вот музей естествознания, – Леннокс кивнул на проплывающее за окном величественное здание в романо-византийском стиле. – Я здесь школу прогуливал. Сбегал с уроков и сюда. Могу разобрать диплодока[41]по косточкам.

– А где доска? – спросила Этери.

– Какая доска? – не понял он.

– Мраморная. «Здесь прогуливал школу будущий эксперт К.А.Х. Айси Леннокс-Дэйрбридж».

– Ее как раз сейчас чистят, – не моргнув глазом, подхватил шутку Леннокс. – Освежают позолоту.

Ей понравилось, что он так спонтанно реагирует. Наш человек.

– И что же миссис Джонсон?

– Императрица Мария Федоровна пожаловалась королеве Виктории, что Никки капризничает и плохо спит, а она была свояченицей принца Уэльского, будущего Эдуарда VII. И впрямь одна семья. Королева Виктория сказала: «О, так вам нужна миссис Джонсон!»

– Погодите, – остановила его Этери. – Мне помнится, у Николая II был английский гувернер, но мужчина…

– Чарльз Хит, – подтвердил Айвен. – Но это потом, а главной по младенцам была миссис Джонсон. Королева Виктория послала ее в Россию нянчить наследника. Бедная миссис Джонсон, выслушав королевскую волю, отправилась в магазин «Фортнум и Мейсон» на Пикадилли, я вам потом его покажу, если хотите, он работает на этом месте с восемнадцатого века.

– Бинго! – усмехнулась Этери.

– Прошу прощения?

– Я как раз вчера об этом думала. Тут многое сохранилось века с восемнадцатого, а то и раньше. Да, и что же миссис Джонсон?

– Миссис Джонсон купила ящик кельнской туалетной воды и ящик простого сухого печенья. И, так экипированная, отправилась в варварскую Россию.

Этери улыбнулась, представив себе эту картину.

– Может быть, вам легче рассказывать по-английски?

– Мне приятно говорить по-русски с человеком из России, но, боюсь, в ресторане будет много ваших соотечественников. Кстати, нам уже пора. Я не случайно провез вас мимо музея естествознания. Наш ресторан выходит окнами на Гайд-парк. Это рядом.

– Хорошо, давайте перейдем на английский, – согласилась Этери.

– Только сначала… – Он глянул на нее застенчиво и нерешительно. – Мы можем перейти на «ты»? В английском нет «ты», а мне бы так хотелось…

– Мне кажется, в английском есть «ты», – возразила Этери. – Я читаю английские романы и каждый раз чувствую, когда герои переходят на «ты». Но мы можем перейти на «ты» и по-русски, – милостиво разрешила она. – Только мне не нравится, что мы все время отвлекаемся от миссис Джонсон. По-моему, эта дама заслуживает внимания.

– Давай войдем, закажем, а потом уж вернемся к миссис Джонсон, – предложил он.

– Хорошо. И еще одно. Мне не нравится «Айси». Звучит как-то по-женски, даже по-девчоночьи. Можно я буду звать тебя Айвеном?

– Конечно. – Он запарковал машину на стоянке ресторана и открыл дверцы. – Меня в детстве называли Айвеном.

– Я, кстати, не понимаю, почему Айвен, а не Иван. Ведь англичане знают Ивана Грозного, например.

– Я рос в девонширской глуши, там народ простой, об Иване Грозном ничего не слышал. Там меня называли Айвеном. – Айвен помог ей выбраться из машины и запер дверцы. – Оттуда и пошло.

– А как же музей естествознания? – спросила Этери.

– Мы переехали в Лондон, когда мне было десять. До этого я был деревенским парнем. – Опять Айвен послал ей эту подкупающую бесхитростную улыбку.

– Хорошо. Мне нравится имя Айвен. Звучит почти как Айвенго. Я обожаю Вальтера Скотта.

– Меня, правда, не лишали наследства, как Айвенго, но… это лестно.

– Теперь о миссис Джонсон.

– Только заказ сделаем.

Глава 20

Он привез ее в «Фолидж», один из самых дорогих ресторанов Лондона. Насчет русской публики как в воду глядел: за столиками слышалась родная речь. «Русские почему-то всегда узнаваемы, – подумала Этери. – То ли говорят громче, чем нужно, то ли одеваются не так…»