Читать книгу "Чудная Деревня. Книга первая. Начало - Татьяна Анатольевна Нурова"

сильные. – Если какие то претензии у вас, то ко мне, я их всегда выслушаю.

Лешка обнял меня и шепнул на ухо.– Молчи и не дергайся.

Толстяк посмотрел ненавидяще, резко развернулся, загрузился в машину и уехал, вместе с охраной.

Лешка задумчиво посмотрел ему вслед и тихо сказал. – Умеешь же ты неприятности себе на одно место находить, а если б меня не оказалось, то, что силой бы его ударила, убила бы, а дальше что. Контролировать эмоции нужно, ты ведь его спокойно могла заткнуть, и отправить домой, велев забыть сюда дорогу навсегда. Он любит на испуг брать и давить на человека своим статусом. – Значить ты и ему дорогу перешла, ничего. Он больше к тебе не подойдет никогда, забудь про него.

А ты как с ним познакомился,– спросила я, пытаясь скрыть свое замешательство и досаду, что так глупо вспылила. Я ведь понимала что Лешка прав, я повела себя глупая девчонка.

– А дело старое. Петр Сергеевич искал придворного колдуна себе, кстати, многие наши шишки города дружат с детьми Ночи. Жадный, пустой человек, но вот долго у нас был чиновником и не с последних. Своих талантов у него нет, но пытался на службе свою беспомощность, всегда хорошими помощниками компенсировать. Но слишком он жаден, хорошим помощникам ведь и платить хорошо надо. Свои же коллеги, его недавно и съели, и теперь он ищет легкого заработка. А я ему в свое время устроил неприятности, которые он хорошо запомнил, а он боится связываться с теми, кто сильнее его.

Лешка сам быстро загнал машину и мы стали вытаскивать продукты из салона. Весь вечер я ходила в печальных думах, и – за такой ерунды, чуть не сорвалась и бед не наделала. Прав Лешка и умней и гибче быть надо. Но и спускать с рук Софье я ничего не стала, я и так была с ней очень терпелива. Порчу наводить я на нее не стала, но проучила почти также. Агриппа обладала редким талантом наводить порчу издалека даже по фото, причем очень сложную. Обычно для этого нужно было что дать или подложить человеку, на которого порчу наводят, какую то вещь. Агриппа объяснила, как она это делает, без деталей просто для кругозора. Я же поняла ее прекрасно и у меня была кровь Софьи, взятая у нее еще в первое посещение. Я немножко подумала и сделала заклятье на Софью весьма оригинально, она ведь груба и не сдержанна на язык. Теперь, когда она ругалась или проклинала кого то, то ее же слова возвращались к ней в тех кратном размере. В отличии от обычной порчи эту нельзя было вернуть мне, ведь я ей зла не желала, все что с ней происходит, она сама виновата. И это проклятьем тоже не назовешь, все по пословице, язык враг мой. От этой шутки мое настроение поднялось.

На другой день Лешка повез меня в ресторан,– Все нужно тебе развеяться, и не возражай, а то ты точно кого ни будь, прибьешь. К тому же я тоже не ленился и денежек подзаработал, и могу теперь красивую девушку в приличное место сводить, тебе там точно понравиться. Он порылся в моем шкафу и сам мне выбрал платье, и сейчас стоя за мной, внимательно наблюдал, как я критично разглядываю себя в зеркало. Платье в пол, ярко зеленого цвета из очень тонкой, но плотной ткани обволакивало меня как вторая кожа. Платье было очень закрытым без разрезов, от талии к щиколоткам платье расходилось легкими ассиметричными волнами. Рукава были длинными и плотно обтягивали руки до пальцев. Под такое платье невозможно одевать белье и я чувствовала себя голой, на мой взгляд, платье было излишне сексуальным.

А Лешка был в восторге, – Елена ты выглядишь потрясающе, и даже не думай одеть другое платье. Пойдешь только в нем, оно же закрытое совсем, чего ты так дергаешься.

Я закатила глаза, но спорить с ним не стала, собрала волосы в свободную обычную косу, заколола волосы, чтоб не рассыпались, и небрежно перебросила косу за спину.

Лешка заулыбался, – Все в клубе умрут от зависти ко мне, давай шевелись, я такси уже вызвал,– и потянул меня на выход, боясь, что я передумаю. Еле успела на ходу надеть туфли, под цвет платья на небольшом каблучке.

– Там, собираются все, кто ходит под луной, рассказывал Лешка, пока мы ждали такси. – Территория ресторана клуба считается нейтральной, могут заходить все кроме обычных людей. Но они впрочем, и не знают что это за заведение. В клубе есть одно железное правило никаких ссор или драк, наказание за это страшное, перед штрафником навсегда закрывают двери этого клуба. Хозяин ресторана человек, – из знающих, этот клуб их семейный бизнес. Они этот ресторан из поколения в поколение передают, правда иногда ресторан переезжает. Раньше он в центре города был, но стали обычные люди заходить, а посетители из местных детей Ночи, шума не любят. Как звать хозяина по настоящему, я не знаю, а так его все зовут Кощеем.

Я вздрогнула, и даже озноб меня прошиб, сразу в секунду встал перед глазами горящий сруб и выматывающий душу крик.

Лешка сразу все понял, только глянув на меня, – Нет, к настоящим кощеям он отношения не имеет, черт, надо было сразу тебе сказать, а то вон как напугал. Увидишь его, сама поймешь, почему он Кощей.

Такси нас привезло на окраину Тамбова, к старому пятиэтажному жилому дому. Лешка, подал мне руку, и крепко прижав ее к себе, уверенно повел к глухой тыльной стороне дома по натоптанной тропинке. Вокруг темнота, фонари вокруг разбиты и как то здесь совсем неуютно и все вокруг в запустении. Лестница в полуподвал заканчивалась массивной железной дверью. Обычно в таких местах тусуются по вечерам подростки с пивом. Вывески что здесь находиться, какое то заведение, тоже не было. Я зябко передернула плечами, место выглядело совсем заброшенным, нежилым.

Лешка слегка коснулся губами моего лба. – Не бойся, и крепко сжал мою руку, настойчиво потянув за собой.

Спустились по лестнице, Леха тихо открыл дверь и легонько толкнул меня вперед. Я сделала шаг вперед и, этого я не ожидала. Огромный зал в приятных кремовых цветах, полумрак, негромкая музыка приятно, ненавязчиво обволакивает. Столы стоят вдоль стен в живописном беспорядке, оставляя центр зала пустым. Рядом с барной стойкой около входа, почти в темноте кресло и небольшой столик рядом, в кресле виднеется силуэт мужчины.

Леха подвел меня к креслу, слегка поклонился и сказал,–