Читать книгу "Дом Ночи - Дмитрий Колодан"

– У нас осталось незаконченное дело, – продолжила Лаура, отлепляясь от стены. – А я, представь себе, терпеть не могу незаконченных дел.

Кати попыталась выпрямиться и расправить плечи – нелепая попытка сохранить хоть капельку достоинства. Не говоря ни слова, она шагнула к двери, но Лаура преградила ей путь.

– Ты куда намылилась? Я сказала – я терпеть не могу незаконченных дел.

– Пусти, – пролепетала Кати. Лаура шагнула в ее сторону.

– Ты как, уже обсохла? – елейным голоском проговорила она. – Готова снова искупаться?

– Пусти!

– О! Вижу, что готова! А что? Тебе же не привыкать.

Она дышала в лицо Кати дрянным куревом. Зрачки сузились, глаза блестели. Лаура напряглась… В то же мгновение Кати оттолкнула ее двумя руками и метнулась к ближайшей кабинке. Ей едва хватило времени захлопнуть дверь и закрыть задвижку. Секунду спустя Лаура с грохотом врезала по тонкой панели.

– Ах ты, мелкая засранка…

– Сама такая! – выкрикнула Кати, и как же жалко прозвучал ее ответ.

– Ну, ты сама напросилась!

Кати представила, как Лаура брызжет слюной, представила покрасневшее от злости лицо и перекошенный в гримасе рот… У нее задрожали колени. Обеими руками она вцепилась в ручку двери без какой-либо надежды, что сможет ее удержать.

– Открывай, рыжая сучка, – прошипела Лаура, – открывай сама, или…

Она с такой силой дернула дверь, что затряслись все кабинки. Еще немного – и она бы сорвала ее с петель. Лишь чудом дверь устояла и задвижка выдержала. Лаура выругалась.

– Я все равно до тебя доберусь, – сказала она, прижавшись к панели. – Только тогда я буду очень, очень злая.

– Уходи! Оставь меня в покое! – всхлипнула Кати, и это придало Лауре сил.

С каждым новым рывком она распалялась все сильнее. Кабинка тряслась так, будто угодила в центр урагана. Кати еще держала дверь, но хотелось ей лишь одного – свернуться клубочком, спрятать голову руками… А дальше – будь что будет.

– Слушай, рыжая… – сипло дыша, проговорила Лаура. – А может, ты сама все сделаешь? Без моей помощи. Унитаз у тебя рядом – делов-то, сунуть голову да нажать на спуск. Как тебе идейка? Мне не придется мараться, да и тебе будет не так больно.

Кати невольно обернулась. Посмотрела на не самый чистый унитаз, на воду в сливном отверстии… И вспомнила: зови меня рядом с водой.

– Хенрих, – торопливо зашептала Кати, – Хенрих Зеленые Зубы… Ты обещал мне помочь…

Ей было плевать, чем могла обернуться эта мольба о помощи. Сейчас она была так напугана, что цеплялась за любую соломинку.

– Эй! Что ты там лепечешь, мерзавка?

– Ничего! Отстань от меня! Уходи или…

– Или что? – Лаура дернула дверь, и задвижка не выдержала. Повисла на одном шурупе – осталось сделать последний рывок. Кати вжалась в стену, мысленно прощаясь с жизнью.

В соседней кабинке кто-то громко спустил воду. У Кати перехватило дыхание. Кто-то? Но там ведь никого не было…

Та же мысль пришла и Лауре. Отпустив дверь, она вскрикнула:

– Эй! Кто здесь? А ну брысь…

В ответ послышалось громкое бульканье – звук, в котором Кати опознала смех принца тысячи ракушек. И внутри нее будто что-то оборвалось.

– Что за… – услышала она голос Лауры, а тут же следом: – Нет! Не подходи! Не трогай меня!

Кати пискнула и зажала уши. Давила пальцами изо всех сил, чтобы в голове не осталось ничего, кроме мерного гула крови. Но это не помогло: она все равно услышала глухой удар.

Лишь вечность спустя Кати осмелилась пошевелиться. Она опустила руки, с трудом глотая воздух. Из-за двери не доносилось никаких звуков. Очень медленно Кати протянула руку к задвижке. Пришлось повозиться, чтобы ее открыть: после ударов Лауры дверь перекосило, да и пальцы у Кати сильно дрожали.

Она осторожно выглянула из кабинки, готовясь к тому, что увидит лягушачью ухмылку речной твари. Но Хенрих исчез. О том, что он был здесь, свидетельствовали лишь темные лужицы на полу с ободками белой пены. И только если знать, на что смотреть, можно было увидеть в них следы перепончатых лап.

Лаура лежала на полу, раскинув руки. Все выглядело так, будто она поскользнулась, упала и ударилась головой об кафель. Глаза ее были закрыты, а на лице, точно маска, застыло безграничное удивление. До самого последнего момента она так и не смогла поверить.

Страница дневника: 23 апреля

Какой твой самый большой недостаток?

Я трусиха. Cамая большая трусиха на всем белом свете. Других таких трусих днем с огнем не сыщешь.

Я уже писала, что боюсь собак? Так вот, собаки – это только верхушка айсберга. Очень большого айсберга, на счету у которого не один потопленный корабль.

Перечислять мои страхи можно бесконечно. Проще открыть словарь, выбрать любое слово, и у меня сто процентов найдется связанная с ним фобия.

Я боюсь высоты и замкнутых пространств. Боюсь насекомых, змей и пауков. Крыс. Боюсь громких звуков и фильмов ужасов. Верю во все несчастливые приметы: черных кошек, лестницы и зеркала. Я боюсь людей, знакомых и незнакомых, и боюсь оставаться одна. Боюсь, что с мамой что-то случится. Стоит ли продолжать? Мне давно пора на прием к психиатру. Одна беда – я боюсь врачей…

Долг платежом красен

Лаура выжила. По крайней мере, она дышала, когда ее увозили на «Скорой», хотя в сознание так и не пришла. Врачи сказали, что у нее сильное сотрясение мозга или что-то в этом роде, но пока рано делать выводы.

В кабинете директора Кати рассказала о том, что случилось. О том, как Лаура подловила ее в туалете и ей пришлось запереться в кабинке, о том, как Лаура пыталась выломать дверь… Разумеется, ей поверили. Все в школе знали, чего можно ожидать от Лауры. И все думали, что знают, чего можно ожидать от Кати – безобидной серой мышки. Все улики были в ее пользу. В конце концов сошлись на том, что Лаура сама виновата в случившемся. Так разошлась, что не заметила лужу под ногами, вот и поскользнулась.

Родители Лауры, примчавшиеся в школу по первому звонку, сквозь зубы, но извинились перед Кати, мол, им очень жаль и они ничего не знали. Но Кати по глазам видела, что им ни капельки не жаль и все они знали. Потому она и сказала, что не держит на Лауру зла, сильно за нее переживает и желает ей скорейшего выздоровления. Что тоже было чистейшим враньем. Нет, Кати не хотела, чтобы Лаура умерла. Но она тряслась от одной мысли о том, что та расскажет, когда очнется.

В конце концов ее отпустили и даже сняли с оставшихся уроков. У директорского кабинета топтался Казик, но он не рискнул подойти. Заметив Кати, он отвернулся, мол, знать ее не знает. Впрочем, Кати успела заметить, как он побледнел, и прочитала на его лице немой вопрос: что именно ты им рассказала?