Читать книгу "Плюсик в карму - Елена Штефан"

– А вы, Оля, не можете? Водоснабжение наладить?

– Нет? Жаль. А господин Днепогис, наверное, бы смог. 

– У меня образование другое.

– Что значит другое? Образование – оно и есть образование. 

Втолковать господам, что такое узкая специализация при нынешнем уровне прогресса, оказалось так же трудно, как и Оле принять местную астрономию – солнце есть, а космоса нет. На любой пердимонокль один ответ – подпространство. А что такого? Магия же.

Оля растерянно теребила бусину-интуишку и не знала, как быть. Она просто технолог по деревообработке. А тут целая философия современного инженеринга выпятилась.

– Вот смотрите, господа. – Ольга огладила кромку столешницы. – Такую крышку ваши мастера за какое время могут сделать? Если без магии? – на всякий пожарный уточнила она. 

Наездники переглянулись. Откуда им знать? Оля скривилась, признавая свой косяк. Действительно, откуда?

– Мой папка, если вручную, делал бы неделю. Это если материал сухой. А на хорошей фабрике сделали бы за сутки или чуть больше, это с учетом времени высыхания клея. Потому что там станки. На то, что станок делает за минуту, – вручную, скажем рубанком, нужно полдня убить. 

– К чему вы это нам рассказываете, Ольга? – Раим мягко, но упрекал.

– А к тому, что для работы на таком сложном станке нужен навык, и навык совершенно другой, чем для работы ручным инструментом. Ваш мир заточен под рубанок, а мой мир уже давно про рубанок забыл. – Оля вскинула руки в отчаянии. – Как же объяснить-то?! Из-за магии или еще почему, но ваш мир не развивается или развивается очень медленно. Опыт инженера с ДнепроГЭСа – редкая удача. Почему вы решили, что так будет всегда и со всеми? Глупость какая!

– Но вы же сами говорили, Ольга, что у вас все получают образование.

– Скажите мне, господин Эрэл, сварить сталь и сварить суп – это одно и то же? – Оля взяла паузу, чтобы дать мужчинам время осознать аллегорию. – Я умею готовить, но из земных продуктов. Ваши местные продукты ставят меня в тупик. Почему? Потому что нет стартовых знаний. Какое это на вкус, если пожарить? А если сварить? А с чем сочетается? Да как порезать, чтоб вкус раскрылся. Нужно почистить или можно просто помыть? Так же и с любым навыком или знанием. А вы? Выдернули человека из смерти, подлечили и пинка дали – и вали отсюда с разбегу пользу приносить. А если не приносишь, то ты просто никчемушный отброс и презренная шваль. Так у вас получается?

Мужчины промолчали. Оля видела, что им трудно принять ее логику, и была благодарна – не перебивают, не давят авторитетом, понять пытаются. Это вдохновляло, и она продолжила:

– Все же разные! Взять Серафиму мою. Ей жить оставалось, может, день-два. Она знала, что ей не встать. Готовилась, с жизнью прощалась. А тут бац – и новый мир! И снова нужно жить. Думаете, она сильно обрадовалась? Думаете, сразу встрепенулась и побежала великие дела делать? А где ей силы на это взять, если она душу до донышка вычерпала, пока с болезнью боролась? Здоровое тело – это еще не все. Как жить, если душа болит? Хоть мстить кидайся! Люди с войны возвращаются, живые, раны залечившие, и то не сразу мирную штатскую жизнь принимают. Мозгу время нужно – переключиться с одних обстоятельств на другие. 

– И с вами так? Да, Оля?

– Да, Раим. Так. Я благодарна за жизнь, честно. Но я не уверена, что согласилась бы на переселение. – О том, что Оля планировала шагнуть с моста, вслух никто не сказал, но и несказанное было вот оно, рядом. Осязаемое и горькое.

– Почему?

– Потому что я исчезла. Как подумаю, что пережили мои муж и дочь, когда меня разыскивали… – Оля закрыла лицо ладонями. – Растерзала бы гада! – Пояснять, что речь идет о ходоке, который ее перенес, никому было не надо. А Оля, собравшись с силами, продолжала: – Нашли бы труп, выяснили про мою болезнь. Похоронили бы и успокоились. Они бы поняли и простили. Это ведь ради них, чтоб они не страдали. А я просто исчезла. Молча и неожиданно. Розыск пропавших в нашей стране – это отдельное испытание. Мало нервотрепки с законом, так еще затяжная пытка надеждой. Бедные мои! – Оля сдержала плач и посмотрела на Раима с молчаливой просьбой об успокоительном. 

Больно. Так больно за родных! За мужа, которому хватит упорства потратить годы на поиски. За дочь. Анечке всего двадцать – только замуж вышла. Как ей без матери? Она даже готовит неуверенно – творческая натура.

Успокоительное подействовало быстро, но перевести тему Оля не успела, в столовую со стороны кухонь влетел Пашка:

– Тёть Оль! Что у вас тут? Тырька опять взбесилась и на новенького кидается. Иди уже урезонивай, меня она не слушает.

На плацу царил бедлам с аплодисментами.

Наф-Нуфики деликатно заняли места в партере и со зловредным интересом наблюдали, как щена наскакивает на Прана. Главное, все больше сзади зайти норовит, засранка такая. Сообразила, пакость мелкая, что если бивень втянуть, то за задние лапы или хвост зубами хватать куда как удобнее. Пран даже в размере увеличился. От раздражения, не иначе. Хлестал хвостом, дрыгал конечностями, как мог, уворачивался от наскоков и старался наподдать козявке. Но тут были сложности: его отвлекал Свап – пресекал любую попытку повернуться к щене бивнем. Морда лица у вожака при этом была предовольная и преехидная. Такая вот работа в команде и единодушие с группой поддержки.

Ольга ворвалась на тренировочную площадку аки неотвратимое возмездие. Эмоции, искусственно задавленные, никуда не делись и побуждали действовать, двигаться. Да поэнергичней, поэнергичней! 

Возмущение Эрика невоспитанной нгурулой потонуло в хлестких приказах:

– Тыря! Медяшка наглая! Ко мне! Свап! Отставить! Пран! Стоять!

Щена радостно взвизгнула, развернулась к Оле, припала на передние лапы и скрутила хвост калачиком – ну как на нее сердиться? Ржал Пашка, посмеивался Раим, на пару со своим зверем недоумевал королевич. А Оля прямым ходом чесала к морде Прана. Дальнейшее повергло в шок всех, включая Ниф-Нафиков. Она задрала голову к чужому зверю, который все еще держал объем. Кончик бивня как раз колыхался над Олиной головой.

– Сдуться! Живо!

Наездники обомлели. 

Как Оля доставала из кармана платочек, они не видели, зато отлично рассмотрели, как ненормальная иномирянка дергает пришлого альфу за ядовитый бивень. Дергает сильно, помогая себе всем весом. И зверь подчиняется, принимая нормальные размеры.

Раим крепко, со всей немалой силы, схватил короляповыше локтя, удерживая от резких движений, громких окриков и прочих проявлений неудовольствия. Дескать, молчи и смотри.

А посмотреть было на что: Пран, кажется, не очень помнил, что нужно стоять, – ему специальным гребешком чесали основание бивня. Друзьям было видно, что у Ольги шевелятся губы – она что-то говорила большому зверю. Рядом мельтешила Тыря, стараясь отвлечь, – ревновала. Ольга ласково придерживала наглюшку за иглы на загривке и нисколько не сердилась – понимала, что Тырина цыганочка с выходом – результат ее, Олиных, эмоций. Собаконька четко уловила, что расстраивается дорогая подруга из-за гостя, и кинулась на доступную мишень – Прана. А чего бы не кинуться? При поддержке-то Свапа и трех поросят?