Читать книгу "Элемент движения - Юлия Сергачева"

— А не растут. — Веха оценивающе прищурился на стоявшее в зените солнце. И не совсем понятно пояснил: — Траве — что? У ней корни короткие. Да и кусты еще держатся. А вот деревья каменеют…

Домики в деревне прятались под широкими плоскими крышами, зелеными от разведенных огородиков. Почти к каждой крыше прицеплены ловушки для воздушных рыб.

— Чувствуешь? — вдруг встрепенулся у Брюса за плечом Дьенк. — Заклятие…

Что-то странное присутствовало в этом безмятежном деревенском покое. Нарочитое и избыточное. Но не опасное. Может, заговор какой от хищников или недругов?

Возле каждого домика земля сплошь, шагов на двадцать, выложена колотым щебнем.

— Он ручной, — пояснил Веха охотно. — Только дичает быстро, каждый год приходится класть заново. А то каменюки с пустошей наползут, фундамент под домами расшатают и за собой уведут…

Это ж какие недобрые планы вынашивают, оказывается, смирные с виду булыжники…

Нетерпеливая Элия, завидев жилье, обогнала и Брюса, и проводника, устремляясь к людям. Ничему ее жизнь не учит, со вздохом подумал Брюс, спеша догнать неуемную спутницу.

Детей в поселке было в изобилии, а взрослых почти не видно.

— В карьере почти все, — пояснил Веха, уже знакомо махнув рукой неопределенно вправо, куда от поселка утекала добротная, выложенная резными плитами дорога, скрывавшаяся за холмом.

Дородная дама в пестром платье, подоткнув передник и подол, неторопливо выщипывала сорняки из керамической клумбы, что стояли здесь почти под каждым окном. Малышня в соседней клумбе лениво копошилась в песке. Дети постарше качались на выставленных в ряд качелях. Размеренно, как маятники. Разноцветные куры вяло ковыряли насыпь из щебня.

Солнце, кажется, застывало в неподвижном прогретом воздухе тягучей медовой канителью. Насекомые лениво перепархивали над клумбами, надолго замирая над цветами. Очень хотелось подремать.

— …заночевать, купить провизии и сменить одежду.

— Что? — Брюс отвлекся от созерцания странного идола, пристроенного на крыльце дома напротив. Идол, высеченный из темного, странно-морщинистого камня, неприятно напоминал сгорбившегося человека.

— Спокойно здесь. Отдохнуть можно, — повторила Элия. — Может, подзаработать.

— Я не умею пасти камни. А больше здесь нет ничего.

— Ну придумаем что-нибудь… О, смотри, какая красота!

Девушка с восклицанием устремилась к старухе, которая полоскала целую россыпь сверкающих стекляшек в раковине, выдолбленной из куска розоватого мрамора. Стеклышки переливались на солнце, разбрызгивая радужные искры.

— Охотники покупают, — пояснил словоохотливый Веха. — Удобно бинокли делать или костры разжигать, если спички забыл.

В раковине шуршала, отмокая, целая гора мелкой стеклянной камбалы. Свежую, только что пойманную рыбу старуха ловко выпутывала из ячеек воздушной ловушки и бросала в воду.

Справа от старухи торчала толстая жердь с насаженными на макушку медными рамами, в которых крутились на шурупах высушенные прозрачные тушки крупной камбалы. А слева расселся уже знакомый каменный идол — из мутноватого, похожего на сланец камня, иссеченного бороздами. Вокруг его башки лениво кружил вихрь песнопевца, выпевавшего дремотную мелодию.

Брюс едва не зевнул, прислушавшись.

— Большая — полсеребряка за штуку. Десяток мелких — за медяк, — доброжелательно предложила старуха, подцепляя узловатыми пальцами целую горсть сверкающего крошева.

По лицу склонившейся к раковине Элии побежали отблески. Девушка выбрала рыбку и наставила ее на ползущего по запястью жучка. В кругляше лупы крошечный жук распух до размеров упитанной мыши. На зеленоватых надкрылках обнаружились желтые точки.

Оставив Элию любоваться добычей, Брюс приценился к продуктам, развешанным поодаль. Видно, опасаясь алчности и непредсказуемости здешних камней, полоски мяса и овощей развесили на нитках и оставили вялиться на солнышке. Жевать, правда, придется долго…

— А еще есть путевая стружка.

— Какая?

— Эй, Бук, не спи! — Старушка толкнула в бок идола, что восседал рядом, и ловко поймала в горсть замешкавшегося песнопевца.

К Брюсову величайшему изумлению, «идол» с натужным скрипом и скрежетом разогнулся. С усилием распрямил каменные конечности и выставил перед собой угловатую горсть, в которой тускло серебрился мелкий порошок.

— Вот так! — Старуха подцепила щепотку порошка и подбросила вверх. Пыль на мгновение застыла в воздухе, выстроившись в отчетливую стрелку, носом указавшую север, и осыпалась.

Отпущенный на свободу песнопевец живо развеял остатки серебристой крошки и вернулся на прежнюю орбиту вокруг головы «идола».

— Никогда не собьетесь, — заверила старуха. — Ни один маг не отклонит. Берете?

— А что с ним? — Брюс не мог отвести взгляда от Бука, который мучительно медленно менял позу, поскрипывая суставами. Кожа, покрытая сероватыми жесткими струпьями, трескалась, как тонкая слюдяная корка. В щелях тяжелых век поблескивали прошитые кровавыми прожилками, но вполне живые глаза.

— Зараза каменная прицепилась. — Веха почесал нос, покосившись мельком и без интереса. — Если не лечить, так панцирем каменным и покроешься, а после и вовсе в камень переродишься. У нас тут сплошь такое. Помогает сок тысячесила. — Он задумчиво оглядел «идола» и представил: — Это дед Бук.

— Ленивый старый хрыч, — пробурчала старушка. — Подремать любит, вот и не уберегся…

— А бывает, мхом обрастают. — Веха похлопал Бука по плечу.

— Еще чего не хватало. — Старуха даже уронила камбалу в раковину. — Разведет мне сырость в доме… Ну так как? Берете?

— Знаешь, — Элия отступила на шаг, — пожалуй, мы здесь не станем задерживаться.

— Да вы не бойтесь! Чужих зараза не тронет. Это нашенское заклятие, еще со смутных времен после Триединой войны.

— Что за заклятие?

— Да один маг осерчал. Спешил сильно, помощи хотел, да пока люди собрались, пока переговорили, пока решили… «Что ж вы медлительные такие?» — рявкнул он. Плюнул в сердцах и заклятие наложил. Теперь коли кто из местных присел слишком надолго — камнем обернется. А чужаков заклятье не касается. Что чужак? Как перекати-трава — ни корней, ни основательности.

— Ну да… Нет у нас времени на основательность, это точно. Что ж вы за столько времени за помощью не обратились, чтобы заклятие снять?

Аборигены переглянулись, рассеянно пожали плечами:

— Да мы собирались… Вот уже сколько раз сход созывали, чтобы, значит, гонца в Золотой город послать… Да все как-то…

Ну да. За столько веков так и не нашли времени послать гонца.

— А маги к нам редко заглядывают… Последний был, дай боги памяти, до Сотрясения и большой воды…