Читать книгу "Орден геноцида - Сергей Ким"

— Конрад, послушай, — сестра взяла меня за руки. — Я верю, что если ты видишь будущее, то сможешь его изменить. Я верю, и ты верь. И в себя верь, что сможешь всё исправить. Ну, или если не хочешь верить в себя — верь в меня. В безбашенную, драчливую, глупую Хильду, которая так же глупо верит, что её брату всё по плечу. Понимаешь, нет? Я никогда не смогу тебя возненавидеть, а если когда-то и скажу такое… то, значит, я совру.

Сестра обняла меня и крепко сжала в объятиях, а я обнял её в ответ.

— Прорвёмся, Конрад, — Хильда уткнулась мне в плечо. — Кровь за кровь, брат, кровь за кровь… У нас есть только мы, и плевать на всех.

— Я не хочу вас терять… — прошептал я. — И я пойду на всё, чтобы этого не произошло…

Темнота около забора сгустилась и оскалилась зубастой пастью; блеснула пара алых огоньков.

Едиными, Конрад. Снова едиными.

Я слегка кивнул.

Пусть так. Пусть это будет платой, а затем я сам пущу себе пулю в висок.

Один умрёт — трое останутся. Честный размен. Я готов к такому.

— Кто нас обидит — тот и трёх дней не проживёт, — Хильда шмыгнула носом и разомкнула объятия.

— Спасибо, — слабо улыбнулся я.

На душе и правда полегчало. Вся эта боль, вся эта тоска… пришедшие из несбывшегося и неслучившегося будущего — отступили. Не ушли совсем, оставаясь напоминанием о плохом варианте, но отступили.

— Сопливая, — я с улыбкой щёлкнул Хильду по носу. — Расчувствовалась, что ли?

— Аг-га, держи карман шире, — сестра ухмыльнулась и снова шмыгнула носом. — Холодно, ё-моё! Мёрзну я, вот что.

Я снял китель и набросил его на плечи девушки.

— Всё, быстрее в дом. Ещё чего не хватало — простуду подхватить…

Мы пошли к двери… И тут нас нагнала неяркая зелёная вспышка где-то позади.

Мгновенно обернулись и увидели то, чего бы нам видеть не хотелось ни в коем случае. Только не сейчас.

К ночному небу у самого края горизонта подымался громадный крест изумрудного пламени.

— Твоююю мааать… — протянула резко побледневшая Хильда. — Это же…

— Да, — сказал я. — Это Потоп.

Развешанные снаружи дома сторожевые колокола начали звонить, не переставая. По всему имению зажглись тревожные лампы алого цвета.

— Буди Мину. Берём оружие, боеприпасы, керосин, динамит, артефакты… Всё берём, — я на мгновение прикрыл глаза. — Попробуем задержать тварей, пока не подойдёт подкрепление.

Глава 27

В усадьбе как будто только-только закончилась битва — беспорядок царил просто феноменальный по нашим меркам. Носящиеся туда-сюда сёстры лишь усугубляли это впечатление, перетаскивая к конюшне оружие и боеприпасы.

На каждого — по винтовке, ещё — дробовик Хильды, ручной пулемёт и по автомату на брата и сестру. Патроны ко всему этому добру, револьверы, патроны к револьверам… Даже палашами в этот раз не побрезговали — мало ли что, как говорится? Ещё тащили эликсиры из лаборатории — усиливающие и все боевые, что только имелись в наличии.

Я же в это время направился в подвал — в арсенал.

Оказавшись перед массивной деревянной дверью, окованной металлом и покрытой письменами, рунами и построениями, без всяких намёков на ручку, достал Печать Наследника. Уколол палец хиршфангером, смазал кровью серебристого цербера на медальоне и приложил его к двери. Та загудела, заскрипела, а затем начала потихоньку распахиваться, открывая проход в закрытую часть фамильного арсенала.

Зажглись магические светильники, освещая тускло-алым светом небольшую комнату с каменными стенами.

С сожалением скользнул взглядом по стеллажам с фолиантами до которых нас ещё не допускали — зайти сюда при наличии Печати труда не составляло, но дядя потом бы об этом прознал, а мы всё-таки слово давали сюда без разрешения не лазить.

Взял сумку с самыми сильными эликсирами, применение которых было сопряжено с нехилым таким риском для жизни. Захватил мешок с готовыми шашками с Прахом, посмотрел на стену…

А, двум смертям не бывать, а одной не миновать!..

Повесил сумку на одно плечо, мешок с Прахом — на другое, а сам снял со стены гандальв и откинул вбок массивный затвор. Лязгнул, закрывая его обратно, взял патронташ с тускло поблёскивающими в свете магических светильников латунными гильзами и вышел из арсенала.

Гандальв у нас был старый — больше полувека активного использования, но мощный и надёжный. «Доннер» — как и все гандальвы, со своим личным именем. С откидным вбок затвором системы графа Крнка, номинально шестилинейный, способный применять магические выбросы всех трёх атакующих стихий и пятого ранга мощности.

Вышел из усадьбы, дошёл до конюшни.

— Вилли, сбылась твоя мечта, — сказал я, передавая гандальв Мине. — «Доннер» на тебе. Но используй его с умом!

С кузины слетели последние остатки сна, она просияла, радостно взвизгнула и немедленно утащила крепить тяжеленную винтовку поперёд седла своей Звёздочки.

Патрикей между тем тоже собрался с нами и сейчас нагружал своего Даффа — флегматичного вороного тяжёловеса. Ящики с динамитом, бочонок керосина, старенький 3,5-линейный «маузер» и…

Я даже глаза потёр, решив, что мне привиделось, но нет — к седлу и правда был приторочен здоровенный меч. Судя по стилизованным четырёхлистникам клевера на концах дужек гарды — самый настоящий клеймор.

На сборы убили больше часа — намного меньше, чем положено по любым нормативам мобилизации, но всё равно слишком долго в нашей ситуации.

Крест призрачного изумрудного пламени всё ещё горел в ночном небе, хотя уже и понемногу тускнел.

— Всё взяли? — спросил я, поднимаясь в седло своей Пылинки. — Ничего не забыли? Тогда — выдвигаемся!

Пронеслись через Зуевку, которая была в десяти минутах езды от нас — там уже вовсю суетился народ под руководством Потапыча, собирая пожитки и скотину. До Ожога, конечно, было больше ста вёрст, но в былые годы Потоп даже до этих мест докатывался…

Нас провожали молитвенно воздетыми руками. Не все из деревенских, но даже и такое благословение лучше, чем плевки в спину. Может, нас не шибко и любили, но сейчас три подростка и старик были единственными, что стояло между ними и тварями Ожога.

Шли всю ночь, даже немного подремали на ходу… Но весь сон унёс ещё один взлетевший на рассвете к небу зелёный крест.

— Ещё одна застава… — негромко сказала Хильда.

— Ускоряемся, — скомандовал я.

В дороге миновали несколько деревень, охваченных лёгкой паникой, и пару небольших караванов тех, кто уже не первый час был в дороге. Крестьяне здесь — народ тёртый, тварей боятся, однако головы не теряют. Так что пусть женщины и дети рыдали, а старики молились и причитали, но хмурые мужики собирали самое ценное, готовили телеги, сгоняли скот и уходили на юг.