Читать книгу "Крабоид - Юрий Никитин"

– Аномалия?.. А не переход ко второму этапу? Или третьему, это смотря что считать предыдущими!.. Это же не человек сам по себе строит цивилизацию! Ему только кажется, что придумал как взять камень в руку, как сделать первую мотыгу, как создать паровоз, двигатель внутреннего сгорания, компьютер, интернет!

Я спросил с непониманием:

– А кто?

Он выпалил с жаром:

– Вселенная!.. Это она развивается и усложняется! Человек всего лишь часть вселенского процесса взросления и усложнения. Правда, на самом ее острие. Человек – это восемь миллиардов крохотных человечков, где каждый обладает сознанием… Человек – эти гипоталамус Вселенной!

– Или думает, что обладает, – буркнул Шерлок.

– Вот-вот, – согласился Крякожабер. – Настоящим полным сознанием обладает разве что Большой Адам, который из всех человеков.

Шерлок перебил:

– А Вселенная? Она что, вообще вся в сверхинтеллекте?

Я молчал, Крякожабер объяснил обстоятельно:

– Как раз нет. Она, возможно, еще на уровне амебы. Зачатки сознания появились здесь, на планете Земля! Отсюда и пойдут прорастать нервные нити по всем планетам, системам, галактикам и метагалактикам. И только тогда Вселенная обретет интеллект, всю мощь которого невозможно и вообразить. Но развивается она!.. Соху придумала она, как и компьютер!..

Шерлок сказал с неудовольствием.

– Ну ты и загнул, на уши не натянешь. Как это у нас нет свободы воли? А Гегель и Достоевский на что?

Крякожабер горько усмехнулся, но заговорил с некоторой ехидцей в голосе:

– Человек настолько все века гордится своей свободой воли и подчеркивал ее, что сейчас даже жутко представить себе, что и мы управляемы?.. Но ведь управляемы инстинктом, не так ли?.. А вся необъятная свобода воли располагается у нас в очень узком диапазоне. И человечество делает только то, что велят ему инстинкты, искренне считая, что придумывает само, а инстинктам велит Вселенная!

Шерлок хмыкнул, взял другую банку с пивом, крышечка с легким щелчком в его руке отщелкнулась, изнутри полезла густая пена. Крякожабер вспомнил о своем остывающем кофе, быстро отпил половину и повернулся ко мне.

Я подумал, что люди все-таки не один Большой Адам, как иногда кажется. Все слишком отдельные корпускулы. Мне такое вообще дико, раньше не мог и предположить, что организм может быть разделен на части, которые даже не признают общей системы. Хотя система вообще-то есть, но люди ее игнорируют, а если и произносят такое слово, то имеют в виду вовсе не единый организм человечества.

Шерлок сказал замедленным даже для него голосом:

– Крабоид, ты как?

– Хороший кофе, – ответил я. – Думаю, и пиво тоже.

– У Крякожабера есть вкус, – согласился Шерлок. – Человек, который умеет выбирать пиво, умеет выбирать и женщин. В смысле, не хапает все, что в руки само плывет.

Пока они разговаривали, бросая не меня быстрые взгляды, я подумал, что с точки зрения людей Вселенная в самом деле думает очень медленно.

Хотя, уверен, как только возникла и начала стремительно развиваться биологическая жизнь еще в виде первичного бульона, реакция последовала почти сразу. Но время Вселенной отличается от времени мелких объектов, и я впервые прибыл в эру, когда океан уже заполнился жизнью, и начались первые попытки выйти на сушу.

Естественно, понять ничего не удалось, теперь смутно помню, что следующая попытка была примерно в эру динозавров. А потом еще, когда появились первые млекопитающие.

Для Вселенной эти попытки разделены секундными интервалами, а здесь проходили сотни миллионов лет, совершенно несравнимые отрезки времени.

И наконец был сделан правильный ход, которого Вселенная никогда раньше не делала. Обособила часть себя в крохотном объеме, чтобы та жила и реагировала в том же времени, что и та биологическая жизнь.

Хотя и это оказалось неимоверно трудно, теперь я понимаю, что задача могла оказаться вообще неразрешимой. Вся Вселенная намного более простая структура, чем одно-единственное существо, называющее себя человеком.

Да что там человек, микробы и даже простейшие растения намного сложнее Вселенной! Здесь новый и невиданный уровень устройства, превосходящий строение Вселенной больше, чем животные превосходят растения.

Это было правильное решение, никогда раньше не опробованное насчет того, чтобы намеренно обособить часть себя для того, чтобы ничто не мешало постараться понять этот странный мир. Здесь это называется «с чистого листа».

Я сумел почти принять этот мир, не вступая в конфликт с установками моего основного «Я», чьи исполинские контуры грозно и страшно прорисовываются на фоне зародышей, именуемых здесь звездами.

Шерлок придвинул к себе поближе остальные банки с пивом, окинул меня оценивающим взглядом.

– Может, все-таки пива?

– Кофе, – ответил я, потому что кофе пьют вроде бы чаще, хотя для меня в том и другом ни вкуса, ни запаха, ни даже температуры. – Хотя смотри сам.

– Я бы предпочел пиво, – ответил Шерлок.

Крякожабер ответил с живостью вместо меня:

– Пиво расслабляет, а кофе вздрючивает! А нам сейчас вздрюченность нужнее. И вообще в жизни вздрюченные затаптывают невздрюченных. Думаю, так везде, даже в самых отдаленных галактиках.

Шерлок откупорил новую банку с пивом, довольно крякнул. Крякожабер подвинул к нему по столу большой высокий стакан, но Шерлок лишь покачал головой и молча присосался к горлышку.

– Нет никого в отдаленных галактиках, – напомнил я.

Шерлок на миг оторвался от пива, сказал хрипло:

– Что, и никаких инопланетян?.. А как же ты?

Крякожабер насторожился, я ответил мирно:

– Я не инопланетянин.

– Колись, – сказал Шерлок поощряющим голосом. – Свои, не выдадим. Марианна все уши прожужжала, что ты хороший, хоть и странный. Да я и сам уже тебя почти расколол, ты же попался так просто на гребаной человечности! Хотя может быть какая-то хитрость, но все-таки верю, что Марианна своим женским чутьем просекла твою фишку. Ты же оттуда, сверху? Я говорю не о начальстве, а о космосе.

Я двинул плечами, как принято в таких случаях.

– Космос не сверху.

– А где?

– Везде, – пояснил я. – И снизу тоже. Мы вообще в нем, как рыбы в воде.

Он хохотнул, приняв как шутку, но Крякожабер молча кивнул, соглашаясь, я ждал, когда он насыплет в свою чашку сахара и размешает, важное для людей действо, наконец он поднял на меня пытливый взгляд.

– Ты хорошо чувствуешь космос?

– Чувствую, – согласился я. – Я его часть… Как и ты вообще-то. Но я чувствую по-другому.

Он спросил жадно: