Читать книгу "Обернись!.. Часть вторая - Ирина Арина"

   Три шага, оказывается, это очень много. Бесконечно долгий путь. Я плакала, ругалась, кричала и упрямо тащила неподвижное неподъемное тело к такому близкому и далекому входу на тропу. Осталось совсем немножко, полшага и мы в безопасности.

   Чья-то рука вцепилась мне в горло и потащила вверх. Теримитц с абсолютно безумными горящими глазами рассмеялся в лицо, отшвырнул меня в сторону и потянулся к Алдариэлю. Не поднимаясь, перекатилась назад, изо всех сил врезала ботинком под колено, мне об этом приеме, из опыта дворовых драк, папа рассказывал. Сработало, с ног его сбила. Дальше оставалось только стать между ним и Алдаром и повторить опыт Прощальной площади. Не пришлось. Над нашими головами свистнула черная полоса, захлестнула поднимающегося председателя Высокой комиссии и вздернула вверх.

– Не смей трогать принадлежащее мне!

   Женщина в черном платье с неестественно прямой осанкой стояла перед беседкой. Рядом маячил Каиндеб, с откровенным любопытством взирающий на происходящее, и целое полчище вампиров. Мамочки! Ой, мамочки!!!

   Откуда только силы взялись? Мне хватило одного рывка, чтобы ввалиться на мерцающую дорожку вместе с Алдариэлем. И услышать за спиной до боли знакомый хохот. Наверное, можно было отдышаться и передохнуть, но мне было страшно. До жути, до ужаса, до слез и крика. Хотелось только оказаться как можно дальше от этого места.

   Три бесконечных шага до разветвления. Четвертый – на высветившуюся дорожку. С одной мыслью: «Чтобы они нас не нашли».

   Последний шаг, на выход, делать не пришлось. Тропа исчезла. Остались Алдариэль, я и площадка не более трех метров в диаметре. Вершина скалы, одной из многих таких же вокруг. Без любой растительности и других признаков жизни, сплошной голый камень. Поздравляю, Ольховская! Ты в своем репертуаре. Думать – это точно не твое.

   Поудобнее, ну, относительно, уложила Алдариэля и отправилась осматриваться. Осматривать, собственно, было нечего, пейзаж разнообразием не блистал. Скалы, скалы и еще раз скалы. И Алдар. Бледный до синевы, с заострившимися чертами лица и едва заметным дыханием. А я даже не могла понять, где в нем спряталась страшная боль. Вообще не понимала, не представляла, что с ним. Внешне ничего не видно, ни ран, ни переломов, ничего, с чем мне приходилось сталкиваться. Но ему было больно, это я чувствовала, и забрать эту боль могла. Для этого мне нужны были только Узиани, Младшие и подручные средства. У меня была только я. Не так мало. Не знаю, где притаился мой вечный враг? И не надо. Лишь бы Алдариэль выдержал и сил хватило.

   Уперлась одной рукой в камень и накрыла тело принца своим. Ну что, боль, попалась? Иди в меня, у тебя нет другого выхода.

***

– Почему Ваади никогда не использует короткие имена? Ну, кроме остальных Младших?

– Не хочет никого подпускать к себе. Понимаешь, короткое имя означает определенную близость. Оно для семьи, друзей, тех, кто тебе дорог. Кого больно потерять. Он считает, что, не сближаясь, сможет избежать этой боли.

– Это после Малки, да?

– Не только. Шор, Лесария. С Шором они были, как мы с Огоньком. Леса… У Аэрра…

– Я знаю про Лесу.

– Вот Дождик и решил, что с него хватит.

– А Фаарр?

– А у Огонька другая теория, что лучше иметь и потерять, чем не иметь совсем.

– А у те… А У Алиани какая теория? Она тоже только полностью называет.

– Это не теория, правило всех дриад. Женские имена они не сокращают. Мужские очень редко, только если существует определенная связь.

– Как у Тайрина с Узиани?

– Ага. Свои имена они разрешают сокращать тоже только в этом случае. И, как правило, только наедине. Или среди тех, кому полностью доверяют.

– А если я назову Алиани Лиа?

– Сделает вид, что не услышала.

ГЛАВА 8 – Про скалы, Озеро и озеро

Больно! Как же больно! Боль рвала на части, выкручивала, ломала, растекалась огнем и сковывала льдом, перехватывала дыхание, сжимала горло, не давая закричать и сжигая непролившиеся слезы. И только разум оставался ясным, а сознание не спешило покинуть меня и дать хоть маленькую передышку в этом безумном кошмаре, держалось до последней секунды, когда не увидела, не почувствовала, а просто, вдруг, поняла, что забрала все, и Алдариэль приходит в себя. Последнего отчаянного усилия хватило, чтобы скатиться с него и спрятать под себя почти неподчиняющиеся руки. Кошмар не прекратился, но немного потерял свою остроту, вернулась способность дышать и плакать. Уф! Так уже почти можно жить. Попробовала шевельнуться. Немедленно внесла поправки в первое умозаключение: жить можно, двигаться нельзя, все тут же возвращается.

   Когда Алдариэль очнулся, не видела, всего моего героического настроя не хватило, чтобы решиться повернуть голову и снова испытать весь комплект непередаваемых ощущений. Краем глаза уловила движение, а через мгновение он уже был рядом.

– Арри… Что… Зачем? Дай руку!

   Ну да конечно! Прямо сейчас! Размечтался! Я не для того это все забирала, чтобы обратно возвращать! Осталось только донести эту мысль до него. Задачка не из легких, при условии, что говорить, кажется, еще не могу, а из безболезненно доступных жестов у меня в ассортименте только стрельба глазами. Спасибо, классика советского кино! Направо, налево, туда, сюда. Понятно?

– Арри, прекрати! Дай руку!

   Не понятно. Направо, налево, туда, сюда.

– Ладно, я сам.

   Если где-то поблизости водились живые существа, то о нашем местоположении я оповестила их с полной ответственностью. От легкого прикосновения взвыла так, что саму себя оглушила. И это был не спектакль – ураган боли взметнулся с удвоенной силой. Кое-как подавила вопль и закусила губу в ожидании затишья. Алдариэль отдернул руку, сел, опершись локтями о колени, и сжал виски. Терпеть не могу, когда он так делает: первый признак, что считает себя во всем виноватым и не знает, как это исправить. От этой его позы и потерянного взгляда мне стало хуже, чем от всех внутренних ощущений вместе взятых. Ой! Если я могу так орать, то должна и говорить. Логично? Осторожно позвала:

– Алдар…

   Получилось немного сипло, но вполне уверенно. Он тут же подался вперед.

– Что?

– Посмотри, где мы?

   Кивнул, встал и пропал из виду. Вернулся быстро, хмурый и растерянный.

– Представления не имею. Как мы сюда попали?

– Тропа. Только я… не выбирала куда. Просто… чтобы не нашли.

– Тропа? Замечательно. Значит, сейчас уйдем.

– Сил хватит? Как себя чувствуешь?

– На удивление. Лучше, чем было. Я сейчас.

   Сначала он осматривался сидя, потом встал и опять исчез. В этот раз отсутствовал дольше. Вернулся еще более растерянный.