Читать книгу "Изгнанники - Василий Горъ"

Однако сконцентрироваться на тактике, использованной Циклопами для уничтожения «Аресов», генералу не удалось – его комм завибрировал буквально минут через двадцать после ухода в гипер первого транспортника.

– Роммель. Слушаю, – не отрывая взгляда от голограммы, на которой разваливался на части второй корабль-андроид, буркнул командующий.

– Это Ридли! У нас ЧП, сэр!

– Циклопы? – Роммель мгновенно вернул на место большой тактический экран и прибавил громкость акустической системы.

– Нет, сэр. Какой-то фанатик. Всплыл в системе, принял на борт досмотровую группу и взорвал собственный корабль!

– Сколько?

– Два Демона из ДШВ, четыре офицера планетарной пехоты и эсминец со всей командой.

– С ума сойти, – выдохнул Роммель. – Это что, новая тактика ОСО ВКС?

– Вряд ли, сэр! Прежде чем взорвать корабль, он кинул в эфир ролик, в котором довольно подробно объяснил мотивы своего поступка.

– Скиньте на сервер моего кабинета. А потом объявите в системе десятиминутную готовность. И поднимите в космос весь свой флот.

– Зачем, сэр? – удивился Железный Джо. – Для защиты от появления еще одного фанатика?

– Нет. Уничтожив два Ключа и все «Аресы», элитная эскадра Циклопов от Арлина УШЛА. Оставив там флот обычных кораблей. Не исключено, что они всплывут здесь.

– Ясно, сэр! Выполняю.

Лицо мужчины, возникшего на экране, было серым от плохо скрываемого бешенства, а в его слезящихся глазах горела такая ненависть, что Роммель невольно сжал кулаки и нахмурился.

– Меня зовут Георгий. Фамилия – Белый. Я… родился и… вырос… на Хилтти… – Мужчина говорил в камеру рваными фразами, периодически закусывая губу и с трудом подбирая слова. Роммелю даже показалось, что он то ли находится под воздействием какой-то химии, то ли просто периодически забывает то, что хочет сказать. – Это планета, которая… находится в самой середине Метрополии. Сколько я себя помню, там всегда… было тихо и спокойно… – Георгий Белый с трудом сдержал рвущиеся наружу рыдания и, утерев рукавом выступившие на глазах слезы, с трудом заставил себя продолжать: – Минимум преступности, никаких Циклопов. Казалось бы – живи и радуйся. И мы жили. Да… Но недолго – однажды на мою планету… пришли Демоны. Нет, не так – сначала я узнал, что они… созданы для того, чтобы защищать человечество от внешнего врага. А потом увидел – что значит это слово. – По лицу мужчины вдруг потекли слезы, а он, не отрывая взгляда от камеры, продолжил говорить: – Эти мутанты лишили меня всего, что у меня было. Жены и детей… Моей Марте было тридцать два. А теперь все, что от нее осталось, это память… и строительная крошка напополам с пеплом… которую я подобрал там, где… стоял мой дом…

Глядя, как Белый пересыпает из ладони в ладонь грязно-серый порошок, Роммель с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и чуть не отключил запись.

– …Талантливый дизайнер, отличная хозяйка, любящая мать и жена, она за свою недолгую жизнь не обидела даже котенка! Да что там она – моей Дашеньке было всего десять месяцев! Десять!!! – Георгий внезапно сорвался на крик: – Она умела говорить только «мама» и «папа»! А еще улыбаться, когда я брал ее на руки! Чем она так прогневала всесильных Демонов, что они обрушили на ее голову огонь систем залпового огня?

– Это не Де… не мы!!! – взвыл генерал.

– А мой девятилетний сын? Может, все дело в нем? И чашу их терпения переполнили именно его невинные детские шалости? – Сделав глубокий вдох и, видимо, стараясь заставить себя говорить медленнее, Белый переплел пальцы рук и откинулся на спинку пилотского кресла. – Не знаю. И не узнаю уже никогда – мой дом, школа моего сына и половина тихого городка Феникс превратилась в котлован с вот такой пылью.

Сделав небольшую паузу, мужчина на мгновение прикрыл глаза и, справившись с собой, продолжил говорить:

– Я – человек маленький. И ничего не понимаю в большой политике. Я не буду разбираться, какие именно причины помешали силовым структурам Конфедерации призвать этих ублюдков к ответу. И мне наплевать, почему эти убийцы и насильники до сих пор на свободе. Но смириться с тем, что эти твари будут спокойно жить, я не могу. И не хочу! Память об улыбках моих детей жжет мне душу. Поэтому я не буду ждать торжества правосудия… а попробую свершить его сам. Мне незачем больше жить… Без Марты, Дашеньки и Олежки… Я хочу уйти вслед за ними… Туда, где они снова будут мне улыбаться. Где я… – Мужчина заплакал навзрыд. – …где я смогу снова чувствовать себя счастливым… И если мне удастся забрать с собой хотя бы одного нелюдя, то я буду знать, что умер не зря…

Запись мигнула и погасла. А через мгновение на экране снова появилось лицо Георгия Белого. Причем, судя по щетине, появившейся на его лице, с момента записи первого куска прошло как минимум дня четыре.

Поерзав в пилотском кресле, он потянулся куда-то за правую границу кадра, что-то активировал, криво ухмыльнулся, а потом довольно спокойным голосом произнес:

– Господа офицеры! Добро пожаловать на борт моего «Громовержца»! Судя по типу скафандров, в досмотровой группе есть целых два настоящих Демона, так?

Слов офицеров досмотровой группы слышно не было, но, судя по улыбке, осветившей лицо Белого, ответ оказался положительным.

– Вы себе не представляете, как я этому рад. Тогда посмотрите, пожалуйста, вот эту коротенькую запись. Да, прямо там, в шлюзе… Девушка в положении, которую вы видите на первом плане, – моя супруга… За ней, рядом с елкой, играет мой сын. Эта запись сделана за два месяца до рождения моей Дашеньки… Тогда я был счастлив… БЫЛ счастлив. Точно так же, как и весь следующий год. И как двенадцать предыдущих лет. Да, я – был… Что значит, «зачем я это вам показываю»? Я хочу, чтобы вы увидели лица тех, кого убили вы или такие же твари, как вы! Шлюз заблокирован, а до взрыва двигателей еще двадцать с лишним секунд… Знаете, мне сказали, что мои родные умерли мгновенно. И ничего не почувствовали… Вы, скорее всего, тоже сдохнете сразу… Это меня здорово расстраивает: я бы предпочел, чтобы вы корчились от боли и умирали как можно дольше… А еще… жаль, что Демонов среди вас только двое…

Запись прервалась секунд за восемь до взрыва – прежде, чем умереть, пилот «Громовержца» успел отключить камеру, повесить на ролик метку аварийного архива бортового журнала и отправить файл в окружающее пространство[52].

Досмотрев запись до конца, генерал изо всех сил врезал кулаком по столу, вскочил с кресла, ткнул пальцем в сенсор своего комма и, с трудом дождавшись появления на экране лица Харитонова, еле слышно прошипел:

– Видел речь Белого?

– Нет. Некогда.

– Что? – взвыл Роммель. – Как это «некогда»? Это твой просчет! Этот черный пиар, направленный против Демонов, меня уже…