Читать книгу "От всего сердца - Джо Гудмэн"

— Только по косвенным признакам. Ты порой не выходишь к завтраку, либо встаешь из-за стола, не доев. Иногда целое утро проводишь в постели. И у тебя необычайно усталый вид.

— Очень любезно с твоей стороны умолчать о том, что я толстею.

— У тебя замечательный кругленький животик. — Грей сдвинул одеяло на несколько дюймов и внимательно пригляделся к ее груди. Тело Беркли порозовело, соски начали твердеть. Грей приподнял бровь. — Кажется, я тоже увеличиваюсь в размерах.

— Я чувствую, — отозвалась Беркли. Ее рука под одеялом ласково сомкнулась вокруг его плоти.

Андерсон оказался терпеливее, чем думала Беркли. Прошла целая неделя, прежде чем он вновь объявился в игорном зале «Феникса». Беркли прекрасно понимала, что, давая ей отсрочку, Андерсон преследует собственные цели. Он намеревался постоянно держать ее в напряжении и весьма преуспел в этом. Перед лицом опасности Беркли чувствовала себя совершенно беспомощной.

Целых семь дней все избегали ее, даже Пандора. Беркли не могла сосредоточиться, потеряла аппетит, с трудом поддерживала разговор. Весть о том, что она беременна, разносилась все шире, и ее вспыльчивость объясняли именно этим обстоятельством. Окружающие считали, что девятого месяца еще долго ждать.

Страхи Беркли усилились в тот миг, когда она решила, что потеряла серьгу. Пока Грей спал, девушка переворошила простыни и заглянула под кровать. Она искала серьгу в складках наспех сброшенной одежды и встряхивала туфли. Не меньше десятка раз Беркли подносила руку к шее, тщетно надеясь, что вообще не снимала украшение. Ей казалось, что она чувствует вес кулона, и всякий раз ее охватывало легкое недоумение, когда пальцы ловили пустоту.

Раздосадованная бесплодностью своих усилий, Беркли заплакала и схватилась за платок, брошенный Греем на прикроватный столик. Ее глаза застилала пелена, и она не сразу разглядела тот самый предмет, который так долго искала.

Беркли взяла серьгу в руки, полагая, что это принесет ей облегчение, но не тут-то было. Покинув спальню, она уединилась в гардеробной, склонилась над раковиной и извергла содержимое желудка. Беркли ругала себя за необъяснимую злость на Грея, который спал как ни в чем не бывало. Сейчас он не был нужен Беркли, но ее мучило болезненное желание видеть его рядом. В этот миг она отвергла бы любой знак внимания со стороны мужа, однако сердилась на него за то, что он не пришел ей на помощь.

Беркли понимала, что несправедлива к нему. Но ей и не хотелось быть справедливой. Ее терзала злость.

Еще не наступили сумерки, когда Беркли приехала в маленький ювелирный магазин на Кернистрит. Не обращая внимания на возражения хозяина, она потребовала, чтобы кулон сняли с цепочки и вновь превратили в серьгу с золотым крючком, прикрепленным к жемчужине. Беркли настаивала на том, что украшение не должно утратить прежнего изящества. Они немножко поспорили о цене, причем ювелир, конечно, не догадывался, что клиентка готова заплатить любые деньги. Расставаясь, оба они считали, что совершили недурную сделку.

Весь вечер Беркли мучили опасения, что Андерсон отыщет ее. Разумеется, теперь она могла с полным основанием утверждать, что серьги у нее нет, однако вряд ли эти слова убедили бы Андерсона. Она изобретала все новые отговорки, как оказалось, ненужные. Впоследствии Беркли поняла, что было бы куда полезнее поразмыслить о том, как оправдаться перед Греем. Его вопросы сыпались будто из рога изобилия.

— Сегодня ты выглядишь просто чудесно. — Грей остановился возле кресла Беркли, сидевшей у столика, за которым собрались ее почитатели. Скользнув взглядом по лицам мужчин, он заметил, что они счастливы попасть в плен ее чар. В эту неделю Грей убедился, что, несмотря на раздражительность и непредсказуемость Беркли, завсегдатаи «Феникса» ничего не замечают. Вспыльчивость она проявляла только с теми, кого любила.

Во всяком случае, он надеялся на это.

Грей прикоснулся губами к ее виску. Он почувствовал, как напряглась Беркли, но не подал виду. Грей хотел спросить, как она себя чувствует, но промолчал. Заметив, что Беркли не любит подобных вопросов, он решил не давать ей повода напомнить ему об этом.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал Грей. Беркли взглянула на мужа. Он, конечно, не знал, что она испытывает огромное облегчение всякий раз, когда хоть на секунду отрывалась от посторонних и смотрела только на него. В такие мгновения Беркли позволяла себе забыть об осмотрительности. Ей очень хотелось объяснить это Грею, но она не могла. Для гостей «Феникса» у нее были припасены изысканные манеры, любезные взгляды, улыбки, словно прилипшие к губам, — все насквозь фальшивое. Беркли сомневалась, что быстрые взгляды, которые она бросает на Грея, доставляют ему удовольствие. На его месте она уже давно потеряла бы терпение.

— Вот как? — Беркли сама чувствовала, как холоден ее голос. Она видела, что Грей тоже заметил это.

Он сунул руку во внутренний карман сюртука, вынул оттуда маленькую бархатную коробочку и протянул ее Беркли.

— Ну же, открой, — тихо сказал Грей. Преподносить такую вещь на глазах у посторонних было неуместно, но в их присутствии Беркли вряд ли отважилась бы отвергнуть его подарок.

Она чуть дрогнувшими пальцами подняла крышку. Огоньки керосиновых ламп заплясали на гранях бриллиантового колье. Беркли смотрела на украшение, не веря своим глазам.

Грей наклонился и осторожно извлек украшение из коробочки. Гости, сидевшие за столом, подались вперед, любуясь игрой бриллиантов и дамой, чью шею им предстояло украсить.

— О Господи! — благоговейно выдохнул кто-то. От внимания Грея не укрылось, как вздернулся подбородок Беркли. Она подставила шею, но в ее движениях чувствовался вызов. Беркли догадалась: муж дарит ей колье, поскольку заметил, что она перестала носить кулон. Она сказала, будто у колье слишком слабый замочек, но Грей понял, что она лжет. Она же, в свою очередь, знала, что он видит ее насквозь. Бриллиантовое колье было не только подарком, но прежде всего напоминанием о тех тайнах, которые хранила серьга, ранее висевшая на ее шее.

Пока Грей возился с замочком, Беркли провела пальцами по оправе. Поднявшись, она увидела в зеркале бара незнакомую женщину. Бледная, без кровинки в лице, отчужденно-элегантная, Беркли уже хотела обернуться и получше разглядеть ту, что отражалась в зеркале. И тут поняла, что видит себя.

Она посмотрела на Грея.

— Спасибо. — Помня о том, что вокруг люди, Беркли сдержала небольшую дрожь, когда его руки легли ей на талию. Она подставила Грею холодные губы. Но у него они оказались еще холоднее.

Еще немного — и угроза Андерсона разрушить ее брак потеряла бы всякий смысл. Беркли своими руками погубила бы свое счастье.

Грей откланялся, и Беркли смотрела, как он уходит. Ей хотелось вернуть его, но она опустила руку и положила ее на спинку кресла, ища опору. Когда Беркли вновь повернулась к столику, на ее губах играла улыбка.

Она улыбалась и тогда, когда Андерсон Шоу протянул ей свою ладонь, прося погадать.