Читать книгу "Свидетельница смерти [= Театр смерти; Убийство на бис ] - Нора Робертс"

– Немного. Она была очень многообещающей ак­трисой уже тогда. Она весьма процветает, не так ли? Мне кажется, что Ричард поигрался в те годы и с ней… А почему вы спрашиваете?

– Она тоже среди действующих лиц нашей пьесы. А имя Натали Брукс говорит вам что-нибудь?

– Натали Брукс? – По губам Анны пробежала ми­молетная улыбка. – Это имя я не слышала много лет. Да, я помню, у нее была небольшая роль в пьесе, когда мы с Ричардом были любовниками. Она тоже была очень молода. Хорошенькая, свеженькая девушка дере­венского типа. И, конечно же, очень податливая. Он соблазнил ее, когда оставил меня. Может быть, даже раньше. Трудно сказать с уверенностью. Она что, тоже играла в этой пьесе?

– Нет, но ее сын был дублером Драко.

– Потрясающе! – Ее глаза широко раскрылись от удивления. – Пожалуйста, скажите мне, кто еще играл там?

– Элиза Ротчайлд.

– Не может быть! Великолепная женщина. Очень достойная, умная и острая на язык. Она терпеть не мог­ла Ричарда. Впрочем, она была не в его вкусе, так что он легко переживал ее презрение. Да, это потрясающе! Столько призраков прошлого двигаются по сцене, как тени… И, разумеется, Ричард Драко в главной роли! Я давно не имею ничего общего с театром, но если бы знала все это, наверное, купила бы билет на эту пьесу. Да, я могла бы очень дорого заплатить, чтобы увидеть эту последнюю постановку.

– У вас не было контактов с кем-либо из этих лю­дей за последние двадцать четыре года?

– Как я уже сказала, ни с кем, кроме Кеннета. Я по­нимаю – Кеннет говорил вам, что не видел меня ни ра­зу за все эти годы и даже не знает, где я живу. Но эта ложь была нужна не ему, он старался ради меня. А те­перь, когда вы рассказали, кто был занят в этой пьесе, мне стало еще более понятно, почему он так поступил. Он, вероятно, беспокоился, что все эти призраки ранят меня. Но я могу заверить вас и его, что это не так. В сущности, мне нет дела ни до кого из этих людей.

– Он рассказывал вам, что Ричард Драко и Карли Лэндсдоун были любовниками?

Рука с чашкой замерла в воздухе. Не отрывая взгля­да от Евы, Анна поставила ее на стол.

– Что вы сказали?

– Я сказала, что ваш бывший любовник и ваша с ним общая дочь находились в интимных отношениях незадолго до его смерти.

– Матерь Божья! – воскликнула Анна, закрыв гла­за. – Неужели это плата за маленький грех, совершен­ный много лет назад?.. Вы потрясли меня, лейтенант. – Она открыла глаза, которые теперь были абсолютно хо­лодными и стеклянными. – Если в этом состояла ваша цель, вы ее добились. Однако я не сомневаюсь, что каждый из них ничего не знал о родстве.

Анна поднялась и прошлась по комнате, бросив из-за плеча мгновенный взгляд на Еву.

– Она молода… И красива?

– Да. Очень красива.

– Она вряд ли долго сопротивлялась ему. Очевид­но, просто не видела причин, почему надо было сопротивляться. А он всегда умел заманить женщину в по­стель.

– Она могла и сама заманить его в постель, зная всю подноготную, – заметила Ева.

– Какая же женщина согласится лечь в постель с собственным отцом?! – Анна отшатнулась от Евы и об­хватила плечи руками, словно стараясь согреться. – Да и откуда она могла узнать? Файлы были засекречены.

– Эту секретность несложно снять, – спокойно сказала Ева. – Каждый из действующих лиц нашей тра­гедии мог получить разрешение на просмотр этих фай­лов. Возможно, Карли было интересно узнать, кто ее настоящие родители.

– Если бы запрос был сделан, мне бы сообщили об этом. Таков закон.

– Законы иногда нарушаются. Это дает мне работу. Драко, например, мог открыть файл и сам.

В ответ Анна рассмеялась холодным резким голо­сом.

– Зачем ему это? Вряд ли он вообще помнил все эти годы, что у него где-то есть ребенок.

– Они очень похожи, миссис Карвелл. У нее его во­лосы, цвет глаз, подбородок…

– Так. – Анна с трудом вдохнула воздух и снова прикрыла глаза. – Он мог посмотреть на нее и увидеть себя. Мог? Мог… А потом затащить ее в постель ради забавы самовлюбленного стареющего фавна. Но это не­возможно утверждать с уверенностью. Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Ричард за эти годы стал для меня абсолютно чужим – так же как и женщина, о которой вы говорите. Я их не знаю.

– Зато Кеннет Стайлс знает.

Ева наблюдала, как ужас отразился на лице Анны. Пунцовая краска залила его и так же быстро сменилась смертельной бледностью.

– Нет. Даже если бы он узнал или заподозрил что-то, он бы не стал прибегать к убийству. Я уже сказала вам, что любое насилие ему чуждо. То, что произошло двадцать четыре года назад, было импульсивной вспыш­кой гнева. Нет-нет, Кеннет не смог бы применить силу!

– Но он мог прибегнуть к чьей-то помощи, – не­громко сказала Ева. – А где вы были вечером двадцать пятого марта?

– А, понимаю, понимаю… – Анна сложила руки на коленях. – Я была дома. И совершенно одна.

– Вы ни с кем не виделись, ни с кем не говорили в тот вечер?

– Насколько помню – нет. У меня нет доказа­тельств – по крайней мере, ничего не приходит в голо­ву, чтобы подтвердить, что я была там, где говорю.

– А ваша семья, миссис Карвелл?

– У меня никого нет. Я только могу поклясться, что не приезжала в Нью-Йорк и не организовывала убийст­во Драко. – Она встала. – Лейтенант, думаю, что с это­го момента нашей беседы мне необходимо проконсуль­тироваться с адвокатом. Я ничего больше не смогу со­общить по интересующим вас вопросам, пока не сделаю этого.

– Это ваше право. Спасибо за сотрудничество. Вы­ключай запись, Пибоди.

– Не будете ли вы так добры сообщить мне, в какую больницу поместили Кеннета? Мне бы хотелось навес­тить его и узнать, в каком он состоянии.

– Он в больнице имени Рузвельта. – Ева тоже под­нялась. – Ваш адвокат сможет найти меня в Управле­нии полиции.

– Очень хорошо. – Анна подошла к двери и откры­ла ее. – Всего доброго, лейтенант, – сказала она спо­койным голосом и закрыла дверь, щелкнув замком.

Затем, закрыв лицо руками, она упала на диван и разрыдалась.

-Твои впечатления, Пибоди?

– Очень спокойная, сдержанная, уверенная в себе. Она или в самом деле убеждена, что Стайлс невиновен, или намерена защищать его до конца. Ее озабоченность его состоянием и положением мне показалась вполне искренней. А вот судьбой Карли она, кажется, не слиш­ком озабочена.

Ева, подойдя к машине, раздраженно посмотрела на помощницу.

– А почему она должна быть озабочена ее судьбой?

– Ну, мне кажется, между ними должна быть какая-то эмоциональная связь…

– Почему? Она забеременела, выносила, родила. Эти девять месяцев она выбросила из своей жизни. Откуда же взяться эмоциональной связи?