Читать книгу "Сумасшедшая любовь - Мэри Энн Марлоу"

Я не могла больше смотреть на него, поэтому решила подтолкнуть его к действию:

– Что собираешься делать, Энди?

– Уволить твою паршивую задницу. – Он улыбнулся, хотя многим показалось бы, что, скорее, нахмурился. – А теперь пошла вон из моего кабинета.

Я с трудом сдержала радость, выходя из змеиного логова. Прикрыв лицо рукой, будто желая скрыть слезы, прошла по офису. Только так я могла сдержать желание расхохотаться.

Зайон спросил:

– Все в порядке, Джо?

Дерек поднял на нас глаза, оторвавшись от бараньего филе с рисом, прилипшего к его подбородку.

Я фыркнула:

– Энди только что уволил меня. Это были худшие двадцать четыре часа в моей жизни.

– О боже. Я могу как-то тебе помочь?

– Нет, все нормально. – Я направилась к двери, но остановилась, как будто меня внезапно посетила интересная мысль. Достав из сумки приглашение на свадьбу, бросила его на стол Зайону. – Вот, вчера пришло по почте. Я носила его с собой на тот случай, если Мика передумает меня бросать. – Я вытерла воображаемые слезы. – Но мне не суждено туда попасть. Уж точно не после того, что я пережила. Может, ты им воспользуешься. Если сумеешь выяснить, где пройдет церемония, то сможешь сделать кучу фотографий и опубликовать их повсюду.

– Это то, о чем я подумал? – Зайон не использовал свои актерские способности, с тех пор как мы участвовали в постановке «Иисус Христос – суперзвезда» за пределами колледжа, но сейчас от него и не требовалось особых талантов. Однако получалось отлично.

Я закрыла лицо руками.

– Не могу поверить, что это происходит, черт побери. – Я хочу поблагодарить Академию…

Зайон спрыгнул с табурета и положил руку мне на плечо:

– Можно я хотя бы провожу тебя до улицы и помогу поймать такси?

Мы дошли до лифта и ступили в кабинку вместе. Когда двери закрылись, я спросила:

– Думаешь, он проглотит наживку?

Зайон усмехнулся:

– Скоро узнаем. Я включил запись на веб-камере.

Выйдя из лифта на втором этаже, я обняла Зайона:

– Прости, что оставляю тебя здесь со всем этим дерьмом. Увидимся дома позже.

А потом я ушла из этой зловонной дыры, пожирающей человеческие уши. Я сыграла свою роль. Теперь мне оставалось лишь ждать. И надеяться, что все остальные справятся с реализацией своей части плана.

Мы не могли встречаться у Мики или Иден, поскольку за ними почти непрерывно следили, да и у моего дома до сих пор дежурили репортеры. Поэтому мы переписывались или созванивались. Но последнее мы делали лишь тогда, когда были уверены: нас никто не подслушивает.

Очень скоро Зайон разослал всем нам видео, на котором Дерек берет приглашение и читает его. У Дерека чуть глаза не вылезли из орбит, и он то и дело оглядывался, проверяя, не видят ли его за чтением. Потом он исчез. Я задумалась: он решил снять копию или побежал докладывать обо всем Энди? Потом Зайон сказал, что приглашение уже лежало на столе, когда он вернулся.

Напечатает ли Энди приглашение, или разместит сюжет с датой, или же подождет того момента, когда сможет сделать полноценный сюжет? Попытается ли он заполучить эксклюзивные снимки с церемонии, которая должна пройти в частном владении?

Мы получили первую подсказку чуть позже вечером, когда родители Иден позвонили с вопросом, почему какой-то репортер интересуется тайным бракосочетанием. Смутившись, они сказали репортеру, что не понимают, о чем речь. Иден именно так и велела бы им поступить, если бы хотела вовлечь в наш план. Она сказала, что они непременно все испортят, если у них будет четкая инструкция.

Следующие две недели Иден вела бурную тайную деятельность, чтобы все организовать, а я просто ждала. Она позвонила сообщить, что ходила в Ботанический сад Бруклина, где в открытую пообщалась с директорами, расспрашивая о стеклянной оранжерее Палм-хаус. Она уже забронировала зал, обзвонив кучу заведений и обнаружив то, которое соответствовало всем ее требованиям, однако ей хотелось удостовериться, что ищейкам Энди будет с чем поработать.

Адам и Адрианна были заняты сочинением музыки и видеозаписью на съемочной площадке. Мика разъезжал с концертами. Репортеры осаждали его, надеясь получить комментарий о расставании с девушкой, с которой он недавно встречался (со мной), но он элегантно уворачивался от вопросов. Его фотографии периодически мелькали в желтой прессе, но главным образом в категории «его где-то видели».

Меня убивало то, что я постоянно находилась вдали от него. Он звонил каждый день и периодически отправлял сообщения типа: «Куда ты больше хочешь поехать – на Бали или в Шотландию? Я серьезно». Но мне очень не хватало встреч с ним. Я вспоминала, чего мне стоило участие в этом розыгрыше всякий раз, когда мне приходилось бороться с желанием постучать в его дверь.

Пока же я по утрам провожала Зайона на работу, слонялась по квартире и отправлялась на пробежку. Днем я бродила по улицам, наблюдая за людьми, а вечером фотографировала Бруклинский мост. И каждый день я смотрела, как тают деньги на моем банковском счету.

Когда в массах укоренилось мнение, что моя связь с Микой позади, телефон перестал звонить, а репортеры убрались с улицы перед моим домом. Даже когда я где-нибудь видела знакомых папарацци, они смотрели мимо меня. Без Мики моя ценность для них стремилась к нулю. Я была лишь приложением к славе другого человека. Так часто бывает. Как оказалось, именно этот момент беспокоит меня меньше всего.

Когда миновала неделя заточения и всеобщего забвения, раздался телефонный звонок с неизвестного номера. Я едва не проигнорировала его, но любопытство одержало верх.

Нажав кнопку, я с сомнением произнесла:

– Алло?

– Джозефин? Привет. Это Ларс Кембридж из «Рок пейпер».

Я выпрямилась.

– Ларс?

– Да. Привет. Рад, что поймал тебя. Слушай, Мика скинул мне ссылку на статью о тебе, которую разместили в твоей газете.

Главный редактор известного журнала звонил, чтобы поговорить со мной, но его интересовал лишь всем надоевший скандал. Я вздохнула:

– Я не комментирую эту историю, Ларс.

– Конечно, нет. Меня не история интересует. Мне понравились фотографии, которые ты сделала. Одна из них – та, где ты поймала Мику. Ей место прямо в Лувре, а не в желтой прессе.

– Спасибо, – произнесла я. Это доказывало, что я была права, и я быстро добавила: – Именно так я думала, когда снимала. Невозможно сделать плохую фотографию, когда модель сам по себе – произведение искусства.

Он рассмеялся:

– Да. Еще я отметил твой потрясающий снимок Виктории Седжвик. Я много раз ее видел, но никогда не обращал внимания, насколько она выразительна. Ты слишком талантлива для второсортной газетенки.