Читать книгу "Прежде всего любовь - Эмили Гиффин"

Кажется, Мередит сильнее расстроена нашим молчанием, чем тем, что случилось той ночью. Я пытаюсь представить, что бы я чувствовала, узнав, что они с Гейбом скрывали от меня какую-то страшную тайну. Да, это бы сделало мне очень больно. А мы ведь не женаты.

А если бы они просто пытались меня защитить? Я бы их простила? Наверняка. Я чуть не бужу Мередит, чтобы задать ей этот вопрос. Это ведь она предложила скрыть от мамы подробности ужина с Софи. Потому что считает, что эта информация причинит ей боль. Разве не так поступают люди, когда кого-то любят? Я пытаюсь вызвать в себе праведный гнев, но у меня почему-то не получается. В глубине души я вижу разницу между сокрытием информации об ужине и ложью, пусть даже ненамеренной, о смерти Дэниела. Глупо отрицать, что я не права.

В середине ночи я решаю, что мне надо уехать. Что я просто не смогу встретиться с сестрой утром. Так что я проскальзываю в темную спальню Эллен, где тихонько похрапывает Мередит, собираю вещи и как попало швыряю их в сумку. Уже собираясь уходить, я вспоминаю, что привезла Мередит подарок. Включаю на телефоне фонарик, копаюсь в сумке и нахожу новенького чистого Кроля, пушистого, светло-бежевого, совершенно идеального. Я кладу его на подушку, шепчу сестре «до свидания», понимая, что эта ссора отличается от всех предыдущих. Я, конечно, надеюсь, что я не права, но, кажется, эта ссора была последней.

Через несколько минут я еду в такси до Ла-Гуардия. Пробок нет, так что мы приезжаем невероятно быстро. Я плачу и захожу в пустой аэропорт. Милая дама на стойке регистрации «Дельты» заверяет меня, что на шестичасовом рейсе в Атланту множество свободных мест, и она уверена, что я сумею одно из них получить.

– Удачи, милочка, – говорит она напоследок и сочувственно смотрит на меня.

Вероятно, ей кажется, что человек, явившийся в аэропорт посреди ночи, за полдня до своего рейса, оставил за спиной что-то не слишком приятное.

Пройдя досмотр, я иду в туалет, чищу зубы и умываюсь. Еще только четыре часа утра. Прикинув, что до посадки на первый рейс в Атланту еще минимум девяносто минут, я иду к гейту и ищу уголок, где можно немножко подремать. Я немедленно вырубаюсь, успевая только подумать, что Мередит умерла бы от отвращения при мысли о том, чтобы сесть – а уж тем более лечь – на пол в аэропорту.

Я просыпаюсь – голова гудит от виски, глаза красные, шея затекла – и тут же с облегчением слышу свое имя. Меня зовут на посадку. Мне досталось последнее место. Я решаю, что это хороший знак. Что хуже стать уже не может, а значит, будет лучше.

Глава тридцатая. Мередит

Говорят, что нельзя ложиться спать, не помирившись, но, когда мы с Джози ссорились, мама всегда настаивала на обратном. Она отправляла нас по комнатам и велела поспать, потому что «утро вечера мудренее». Совет вроде бы работал, потому что мы просыпались и просто делали вид, что ничего не произошло (а потом находили новый повод для ссоры). Иногда мы даже смеялись над вчерашним, объединялись против мамы и утверждали, что она принимает все слишком близко к сердцу.

Утром я вижу грустного плюшевого кролика на подушке, но мне не становится лучше. Ни капельки. На самом деле все делается только хуже. Я все еще зла и расстроена, но теперь я еще беспокоюсь и испытываю чувство вины, потому что сестра наверняка уехала. Я встаю и осматриваю квартиру, но не нахожу никаких следов ее пребывания, кроме шампуня на краю ванной и старомодного полосатого носка, выглядывающего из-под кровати. Я прохожу по квартире еще раз в надежде, что Джози оставила записку – именно так она обычно оставляет за собой последнее слово, – но ничего не нахожу. Я беру на руки кролика и начинаю паниковать. Куда она могла деться посреди ночи? Может быть, она лежит где-то в канаве? Хотя я не могу даже представить, что Джози причинит себе вред, сестра моего бойфренда времен колледжа не выходит у меня из головы.

Хотя я решила больше никогда с ней не разговаривать, я звоню ей и сразу слышу автоответчик, как я и думала. Сообщения не оставляю. Вместо этого я возвращаюсь в постель вместе с кроликом. Сплю примерно полчаса и просыпаюсь вся в поту и слезах. Мне приснился Дэниел, впервые за много лет. Во всяком случае, других таких снов я не помню. Мы вдвоем стояли в метро, ждали поезда, смеялись и болтали, а потом он вдруг исчез. Испарился. Много дней мы с Джози, мамой и папой развешивали по всему городу объявления и плакаты с его лицом. Таких много было после 11 сентября. Но Дэниел так и не вернулся. Конечно, этот кошмар я могу истолковать и без психиатра – виной ему смерть Дэниела, исчезновение Джози и мрачное воспоминание о сестре Льюиса, которая нашла свою смерть на рельсах в метро.

Короче говоря, это просто сон. Но я тут же начинаю волноваться, что сон был не кошмарный, а вещий. И что я буду делать, если я больше никогда не увижу Джози? Расскажу ли маме о нашей ссоре или скрою ее? Тогда история повторится.

Я встаю и брожу по квартире. Ищу улики, которых нет, а потом второй раз звоню Джози. Снова слышу автоответчик. Потом решаю позвонить в «Дельту» – вдруг она просто улетела рейсом раньше, – но они не раскрывают такую информацию. Я вешаю трубку, звоню им снова и притворяюсь Джози. Меня тут же разоблачают, долго стыдят и рассказывают о конфиденциальности. Меня начинает тошнить, и я прихожу к выводу, что придется звонить Гейбу. Это последнее средство.

– Привет, – говорю я и обнимаю себя за плечи.

– Все нормально? – спрашивает он.

Может быть, он ничего не знает, а может, сговорился с Джози. Возможно и то и другое.

Я отвечаю вопросом на вопрос. Не звонила ли ему Джози? Я всегда считала его достойным противником и не дам ему себя перехитрить.

– Нет. Она же уехала к тебе на выходные.

– Да, – у меня вдруг начинают дрожать руки, – но мы вчера поссорились. Она ушла… Я думала, что она села на рейс пораньше…

– Мне она не говорила, – равнодушно отвечает он. – Мы вообще не разговаривали.

– Ты же мне сообщишь, если будут новости? Когда они будут.

Он отвечает не сразу, и трех секунд мне хватает, чтобы разозлиться.

– Видимо, это «нет», – рявкаю я, – ну и хрен с тобой.

– Господи, Мер, успокойся.

– Успокоиться? Она убежала среди ночи, Гейб!

– Она уже взрослая девочка.

– Да. Она открыла мне свою страшную тайну, – я уверена, что Гейб все знает.

Он молчит.

– О смерти Дэниела, – поясняю я.

– Понятно.

– Понятно? И все? Это все, что ты можешь сказать о роли моей сестры в смерти моего брата?

– По-моему, ты несешь какую-то хрень, Мередит.

– Ты считаешь, что нужно было и дальше молчать?

– Нет, – отвечает он, – я рад, что она тебе все рассказала.

– С опозданием на пятнадцать лет, правда.

– Мне кажется, что никогда не бывает слишком поздно, – самодовольно и отвратительно спокойно говорит Гейб, – но это мне.