Читать книгу "Смерть со школьной скамьи - Геннадий Сорокин"

— В пятницу, 3 июня, готовьтесь предстать перед кадровой комиссией областного УВД, — сухим официальным тоном объявил он.

— По поводу? — демонстрируя явную неприязнь к новому начальнику, дерзко, с вызовом в голосе спросил Матвеев.

— По поводу применения вами незаконных методов допроса к гражданке Соколовой, — ухмыляясь и паясничая, что было совершенно недопустимо при общении начальника РОВД с подчиненными, ответил Николаенко. — Готовьтесь к кадровой комиссии, — уже совершенно нормальным тоном продолжил он. — Ваши объяснения я читал — это бред сивой кобылы.

— А Соколова не бред, что ли, пишет, что я ее раздеваться заставлял? — продолжал наступление Матвеев. — Или ее папашу-алкаша в ценные свидетели записали?

— Разговор окончен, — отрезал Николаенко. — Вы оба свободны!

Выйдя от Николаенко, я, не на шутку встревоженный, сказал:

— Серега, не нравится мне эта затея с кадровой комиссией! С чего бы они стали закрытое дело ворошить? Мы же отписались от жалобы, а теперь ее снова рассматривать будут?

— Не выпадай в осадок! Ее показания против наших дадут ноль. Свидетелей у нее нет, синяков — тоже нет. Чего нам беспокоиться? Потреплют нервы нравоучениями да отпустят.

Внешне сохраняя беззаботность, Матвеев на самом деле помрачнел. Я по его внутреннему напряжению понял, что все не так просто — ждать нам больших неприятностей в пятницу!

Каждый день гадая, что нам могут предъявить на кадровой комиссии, я словно погрузился в прострацию. Я работал с подозреваемыми, шутил с коллегами, улыбался девушкам в общежитии (там еще никто не знал, что я пролетел с квартирой), но в душе я не воспринимал происходящие вокруг меня события как имеющие ко мне какое-то отношение. Мысленно я раз за разом входил в актовый зал областного УВД, где за трибуной, под председательством генерала Безрукова, словно судьи в трибунале, заседали члены комиссии.

В среду меня в коридоре райотдела остановил проходящий мимо Николаенко.

— Ты где был вечером в прошлую пятницу?

— В райотделе работал. Дежурный может подтвердить, что я ушел из РОВД часов в десять вечера. А что произошло в пятницу, не подскажете?

— Что надо, то и произошло.

В пятницу в одиннадцать часов утра я, Матвеев и Андреев, в чистой отутюженной форме, стояли в «предбаннике» актового зала областного УВД. Инспектор по работе с кадрами придирчиво осмотрел наш внешний вид, поправил на груди у Матвеева значок об окончании пединститута.

— На вопросы членов комиссии отвечать коротко и членораздельно, — инструктировал он нас. — Не вздумайте пререкаться! На прошлой комиссии один начал спорить с генералом, он его тут же уволил.

— Игорек, — воспользовавшись паузой в трескотне кадровика, спросил Матвеев. — А что ты здесь делаешь, если разбирают только меня и Андрюху?

— Вызвали, вот и стою, — огрызнулся Андреев.

— Игорек, как-то странно это. В хате мы были втроем, а под раздачу пошли только мы двое. Третий из нашей компании куда-то потерялся.

— Заходим! — перебил его кадровик.

В актовом зале на заседании кадровой комиссии присутствовали руководители всех милицейских подразделений нашей области. Меня и Матвеева, как сквозь строй, провели мимо них и поставили напротив сцены, где за длинным столом восседали члены кадровой комиссии. Сегодня председательствовал сам генерал Безруков. По правую сторону от него сидел Величко, заместитель генерала по оперативной работе, наш главный шеф. Слева от генерала поблескивал очками полковник Кожинский, начальник управления кадров.

— Рассматривается дисциплинарное дело лейтенанта милиции Лаптева и капитана милиции Матвеева, — доложил притаившийся у сцены сотрудник инспекции по личному составу. — Слово предоставляется исполняющему обязанности начальника Заводского РОВД полковнику милиции Николаенко.

Евгений Павлович встал рядом с нами и стал зачитывать заключение служебного расследования по факту применения к гражданке Соколовой незаконных методов ведения допроса.

— Достаточно! — перебил его генерал после первых слов. — Мы все ознакомились с заключением, зачем мусолить одно и то же по двести раз? Давайте перейдем к рассмотрению вопроса по существу. Лаптев, Матвеев, вы признаете себя виновными в применении насилия к гражданке Соколовой?

— Нет! — дружно ответили мы.

— Быть может, — вкрадчиво сказал начальник управления кадров, — не стоит так спешить с ответом? Учтите, от нашего решения будет зависеть ваша дальнейшая судьба.

— Виктор Алексеевич, — Величко через генерала перегнулся за столом к Кожинскому, — а может, не стоит с моими сотрудниками говорить как с недоумками? Им задали вопрос — они ответили.

Величко по должности своей обязан был заступаться за нас. Даже если бы мы с Матвеевым публично избили невинного слепого инвалида, то и тогда Величко бы нашел слова оправдания в наш адрес.

— Полковник Николаенко, — прервал генерал их назревающий спор, — где ваш свидетель?

Рядом с нами встал неизвестно откуда взявшийся Андреев.

— Вы подтверждаете факты, изложенные в заключении служебного расследования? — строго спросил его Безруков.

— Так точно, товарищ генерал-майор! — как пионер на школьной линейке, выкрикнул Андреев.

— Что так орать? — неприязненно поморщился Величко. — Здесь глухих нет.

— Что ты подтверждаешь? — брезгливо спросил генерал, перелистывая материала нашего дела.

— Матвеев и Лаптев избивали гражданку Соколову в моем присутствии, — уверенно заявил Андреев.

— Странно как-то, товарищи, вы не находите? — обратился к членам комиссии Величко. — В его присутствии избивают беременную женщину, а он и слова им поперек не скажет, так, что ли? Ты, Андреев, как я слышал, написал рапорт на перевод в медвытрезвитель на должность начальника смены?

— Так точно, товарищ полковник! — вытянулся в струну Андреев.

— Что же, — генерал отложил в сторону материалы проверки, — давайте примем решение. Николаенко, ваше мнение!

— Факты применения насилия к гражданке Соколовой считать подтвердившимися. Лаптева и Матвеева из органов внутренних дел уволить, материалы на них передать в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.

— Николаенко, кто у тебя после этого работать будет? — с вызовом спросил его Величко. — Ты как процент держать собираешься, на добром слове?

— А зачем ему процент держать, — неожиданно вступил в разговор незнакомый мне подполковник в форме сотрудника внутренней службы. — Он там временно сидит, ему плевать на показатели. Так, Евгений Павлович? Посмотри, что у тебя делается!

Подполковник потряс перед собой сложенными в стопочку листами бумаги.

— По кражам из квартир ты уже упал, ты нам весь май месяц завалил! Процент раскрываемости хулиганств у тебя вниз катится, административная практика в загоне! Ты чем там занимаешься? Ты зачем на работу приходишь, штаны протирать? Ты зачем этих двоих сюда вытащил, кто у тебя преступления раскрывать будет?