Читать книгу "Игра Люцифера. Как один человек раскрыл "глобальный заговор", вышел из тюрьмы и стал миллионером - Брэдли Биркенфельд"

«Да! Никакой тюрьмы, пятилетний испытательный срок в квартире Дуга и еда навынос из ближайшего китайского ресторанчика».

— Я хотел бы указать суду, — продолжал Майер, — на то, что это дело действительно является экстраординарным. Два дня назад комиссар на логовой службы США заявил о заключении исторически важного соглашения с правительством Швейцарии, согласно которому налоговая служба сможет получить доступ к данным о тысячах счетов американских налогоплательщиков в UBS. В этом заявлении комиссар указал на то, что в мировой налоговой системе предстоят важнейшие изменения.

«Правильно, Дэвид, объясни, о чем речь».

— Я со всем уважением хотел бы напомнить суду, что он должен сегодня вынести свой приговор человеку, который, по сути, первым нажал тревожную кнопку, представил дорожную карту для последующих действий налоговой службы, министерства юстиции, комиссии по ценным бумагам и подкомитета сенатора Левина и тем самым позволил правительству Соединенных Штатов существенно изменить международную налоговую систему.

Майер продолжал говорить в том же духе, еще раз рассказав судье обо всем, что я сделал для правительства США. Он напомнил судье Злоху, как мои действия поставили под удар и мою карьеру, и саму мою жизнь, сколько раз я встречался с различными правительственными агентствами и представлял им свидетельства и что даже после ареста я никого не обвинял в том, что меня подставили. Он сказал Злоху, что единственная причина, по которой министерство юстиции не получило от меня всего, что хотело, была в том, что оно отказалось меня защищать.

Все это он говорил в крайне вежливом тоне. Он был совсем не похож на Джонни Кокрейна, адвоката с шекспировским красноречием, которому удалось отмазать О-Джея Симпсона. И к сожалению, я не был убийцей какой-то знаменитости. Я был всего лишь банкиром и козлом отпущения, и этот суд не показывали по телевизору.

Майер закончил излагать свои факты, еще раз попросив для меня испытательный срок и домашний арест. Затем судья попросил меня выступить с заявлением.

— Мистер Биркенфельд, есть ли что-то, что вы хотели бы сказать нам, сэр?

Я сделал глубокий вздох и собрался с силами для решающего выстрела.

— Хочу поблагодарить вас, ваша честь, за возможность высказаться. Я бы хотел выразить свое сожаление по поводу моих действий, поскольку именно из-за них я и оказался сегодня здесь.

Я посчитал, что, признавая себя виновным, лучше раскаяться, чем пытаться увильнуть.

— UBS нанял и обучал меня и моих коллег. С одной стороны, банк давил на нас, с другой — предлагал финансовые стимулы для того, чтобы мы занимались определенной деятельностью, при этом не информируя нас о возможных последствиях. Когда я изложил свои опасения в письменном виде отделу безопасности и комплаенса UBS в Швейцарии, его сотрудники отказались их обсуждать. Вскоре после этого я понял, что руководители банка покрывают незаконные действия, и решил вступить в контакт с властями США, чтобы заявить об этом. Так я и поступил. Я хочу поблагодарить вас, ваша честь, за то, что вы принимаете эти обстоятельства во внимание, и буду счастлив ответить на ваши возможные вопросы.

— У меня нет вопросов, мистер Биркенфельд, — сказал Злох.

«Как? — Я ошеломленно замер. — Я стою прямо перед вами, а у вас нет ни одного вопроса? Вы не хотите услышать от меня, почему я поделился информацией со всеми, кроме министерства юстиции?»

— Есть ли еще что-то, на что бы вы хотели обратить внимание суда? — спросил Злох.

Было очевидно, что он не хочет спрашивать меня ни о чем, что способно продемонстрировать вопиющую некомпетентность министерства юстиции. И все, что мне оставалось — это самому выступить в свою защиту.

— Да, ваша честь, я бы хотел кое-что добавить. Я хотел сделать все для того, чтобы мое сотрудничество с властями США и правительственными агентствами было максимально полным. Проблема состояла в том, что я, как постоянный житель Швейцарии, был вынужден подчиняться швейцарскому законодательству, и если бы я разгласил какие-то имена, не имея на руках судебной повестки, то отправился бы в тюрьму в Швейцарии, где я жил в то время и прожил предыдущие 15 лет. В этом состояла важная проблема. Однако я все равно хотел инициировать этот процесс и поделиться максимальным объемом информации без нарушения законов о банковской тайне и угрозы тюремного заключения в Швейцарии, месте моего проживания.

«Теперь понятно? Спросите Кевина Даунинга, почему они не предоставили мне иммунитета и не выписали повестку!»

Но Злох сказал:

— Хорошо, спасибо!

Он не хотел припереть Даунинга к стене и посмотреть, как тот будет корчиться, подобно бабочке на булавке. Он повернулся к Даунингу:

— Хорошо. Что скажет на это представитель Соединенных Штатов?

Даунинг надулся, как делал при каждой нашей встрече в министерстве юстиции. Теперь он собирался получить свой фунт мяса[90].

— Я буду краток, ваша честь. Думаю, что вы понимаете суть дилеммы, в которую мистер Биркенфельд сознательно себя загнал.

Затем он принялся перечислять все причины, по которым меня нужно было бросить в тюрьму.

— Первое: Биркенфельд знал, на что идет, когда отправился в Швейцарию, чтобы работать в швейцарском банковском секторе.

«Разумеется, я знал. Я ехал в эту страну не для того, чтобы стать горнолыжным инструктором».

— Второе: когда Биркенфельд решил стать информатором, он перевел все средства мистера Оленикоффа из UBS в другие банки, с тем чтобы и он сам, и мистер Стаггл могли и дальше помогать мистеру Оленикоффу уклоняться от уплаты налогов.

«Нет, решение вытащить деньги Игоря из UBS принимал он сам, а не я!»

— Третье: письмо с информацией о действиях банка представляется мне всего лишь способом получить компенсацию от UBS после того, как Биркенфельд решил предать публичной огласке схему работы с мистером Оленикоффым.

«Какого хрена? Это ерунда, основанная на одних лишь предположениях. Почему мой защитник не кричит: «Протестую!»?

— И наконец, когда ответчик обратился к правительству Соединенных Штатов со своими разоблачениями, он хотел получить деньги за разглашение информации о чужих неправомерных действиях. При этом он отказался сообщить о собственных деяниях.

«Что за ложь! Неужели ты забыл, как я вошел в зал заседаний министерства юстиции в Вашингтоне и в деталях рассказал, чем занимался как частный банкир в UBS в Женеве?»

— Именно поэтому правительство выдвинуло против мистера Биркенфельда обвинения. И именно поэтому мы требуем для него тюремного заключения.

«Ерунда. Ты хочешь посадить меня в тюрьму только для того, чтобы показать хоть какие-то результаты своей работы. Ты хочешь, чтобы кто-то получил реальный срок, пусть несправедливо!»