Читать книгу "Иней как ночь - Сара Рааш"

— Подожди, — берет он меня за руку. — Кэридвен подала хорошую идею…

— Отдохнуть, — улыбаюсь я. — Нам нужно набраться сил перед сегодняшней встречей.

Мэзер снова приближается ко мне, но из его голоса ушла вся игривость:

— Ты в порядке?

Хороший вопрос.

— Да. Нет.

Я обхватываю себя руками. Все винтерианцы по-прежнему любят холод. Но эта любовь вызвана влиянием магии. Пройдет ли она теперь? Не знаю. Я почему-то дрожу. Мне зябко, или так сказывается волнение?

Мэзер кладет ладони на мои плечи, прижимается лбом к моему лбу.

— Ты не одна.

Я льну к нему, обняв за пояс и положив голову ему на грудь. Мой взгляд останавливается на картине, висящей на стене у шкафа. На ней изображена предрассветная пора. Деревья клонятся, гнутся вниз под тяжестью инея и снега. Эта картина так же хорошо мне знакома, как этот город и этот дворец. Ее показывал мне Терон.

«Я могу повесить ее в твоей комнате, если хочешь».

Я прижимаюсь щекой к груди Мэзера.

У Терона все хорошо. У него должно быть все хорошо.

* * *

С потолка бального зала свисают восемь знамен с разным фоном и разными символами. В вазах стоят по восемь цветов разных оттенков, на столах — подносы с деликатесами из восьми королевств.

Я впиваюсь пальцами в рукав синего мундира Мэзера, когда мы спускаемся по лестнице в зал. Холлис с Трейсом, отстающие от нас на несколько шагов, зорко оглядывают помещение.

— Как красиво, — восхищаюсь я.

Улыбнувшись, Мэзер обводит взглядом мое гофрированное платье цвета слоновой кости. Сойдя со ступеней, разворачивается ко мне и просовывает пальцы под ремни моего чехла от шакрама. На коже чехла выбиты снежинки, и он гораздо вычурнее предыдущего, но мой новый шакрам, подаренный мне Каспаром и Николеттой, стоит такой красоты. Он сам как произведение искусства: его рукоять из отполированного дерева гладка и изогнута, на лезвии выгравированы ветви винтерианских деревьев. Я так и не смогла заставить себя метнуть его хоть раз. Ношу этот шакрам как напоминание о том, что я — королева-воин. Но я рада, что мое оружие стало просто «медальоном».

Мэзер целует меня в лоб.

— Это ты красива, — шепчет он, касаясь губами моей кожи.

Нас отвлекает друг от друга звонкий детский крик. Повернувшись, я замечаю вылетевший из толпы гостей маленький черно-красный вихрь.

— Шази! — Я наклоняюсь, чтобы ее подхватить.

Николетта с извиняющейся улыбкой отцепляет от меня дочурку.

— Ей еще четырех нет, а я уже оставила попытки ее приструнить.

Трейс наклоняется с вопросом к Мэзеру, и тот не замечает, как изменился вдруг взгляд Николетты.

— Ты говорила с ним? — внезапно сменяет она тему.

Сердце щемит, и я неосознанно выпрямляюсь и расправляю плечи. Николетта принимает это как ответ и едва заметно кивает в сторону стеклянных дверей.

— Он в золотом лесу. За садовым лабиринтом. — Она сжимает мою ладонь. — Я знаю, что он хочет тебя увидеть.

Я киваю и, наклонившись к ней, тихо спрашиваю:

— Он в порядке?

Ее лицо печально.

— Насколько это возможно для всех нас.

Она уходит за Каспаром, а я направляюсь к стеклянным дверям, подхватив под руку все еще разговаривающего с Трейсом Мэзера. Охнув от неожиданности, он следует за мной, но тут видит выражение моего лица и замечает, куда мы идем.

— Ты уверена, что готова?

В его голосе тепло, поддержка и все то, что я так в нем люблю.

— Я ко всему готова, — улыбаюсь я.

* * *

Как Николетта и сказала, золотой лес начинается сразу за живым лабиринтом. Наступившие сумерки укутали все вокруг сизой дымкой, которую разрывают горящие вдоль дорожки фонари.

— Что это? — остановившись, шепчет Мэзер.

Впереди идеальными рядами на невысоких травяных холмах стоят маленькие — не выше меня — золотые клены. На тонких ветвях позвякивает золотая листва. От остальной части сада их отделяет каменный забор высотой мне по пояс.

Я подхожу к железным воротам и сжимаю пальцами узорную решетку. Мэзер держится позади, готовый последовать за мной куда угодно. Я прижимаю ладонь к его груди.

— Подождешь меня здесь?

Он склоняет голову:

— Конечно, моя королева.

Поцеловав его, я захожу в золотой лес.

Ворота затворяются за мной, скрипом перекрывая мелодию золотой листвы. На стволе каждого дерева, мимо которого я прохожу, вырезаны надписи: имена и даты, поэтические строфы. Нет… строфы из определенной поэмы. Я слышала ее из уст умирающего человека.

Ода Корделла. Генерал спел мне ее на поле битвы возле Битая. До того, как меня схватил Ирод, до того, как вся моя жизнь перевернулась.

О великий Корделл, позволь тем, кто уйдет

В дальний путь, выполняя Небесную волю,

Тем, кто в чуждой сторонке навечно уснет,

Всей душою нетленной остаться с тобою!

Идущая под этими строфами фраза «Здесь покоится» говорит о том, что Корделл хоронит умерших королевских особ под золотыми кленами. В Дженьюри есть похожее место для захоронения урн с прахом, только с каменными надгробиями. Там стоит надгробие с именем Генерала. И Нессы с Гарриганом. Там так много каменных плит с выгравированными на них снежинками…

Я понимаю, над чьей могилой стоит Терон еще до того, как к нему подхожу. Знаю, над чьей могилой стояла бы сама, куда бы привело меня сердце. Я поворачиваю к ряду кленов, высаженных на холмах со свежей травой.

Терон стоит перед двумя золотыми кленами, прижав одну руку к груди. Он склонил голову и закрыл глаза. Один холм под кленами — давний, другой — совсем свежий. Нас освещают расставленные вдоль дорожки фонари, но проникающие тени искажают детали. Терон не поворачивается при моем появлении, и это дает мне время его осмотреть.

Его когда-то длинные волосы коротко острижены, отрощенная бородка заостряет скулы. Корделлианская военная форма пошита из темно-зеленого бархата и украшена золотыми вставками. На мундире Терона больше медалей, чем было раньше.

Терон очень похож на своего отца в лучших его проявлениях. Он излучает ту же уверенность и властность, что и Ноум, но абсолютно лишен суровости и напыщенности.

Я останавливаюсь в двух шагах от него, сжав в пальцах ткань юбки.

Дыши, Мира, дыши.

— Николетта сказала, что я найду тебя здесь.

Терон улыбается все еще с закрытыми глазами, а когда открывает их и смотрит на меня, улыбка сходит с его губ.