Читать книгу "Злая ведьма Варвара - Варвара Зеленец"

От железнодорожных путей вскоре после моста через Волхов куда-то в лес отходит старая ржавая ветка. Лесные жители умело покрыли защитной краской рельсы, создав впечатление, что по ним никто давным-давно не ездил. Старая железнодорожная ветка через сто метров покрывается глубоким мхом и исчезает в болоте, как будто затонула. Над рельсами растут невысокие, но непроходимые кусты. Никому из обходчиков не приходит в голову поинтересоваться, куда раньше вели эти пути. У них и своих забот полно.

Но на самом-то деле по этим рельсам частенько ходят поезда до Петербурга, а если понадобится, то и дальше. В нужный момент мощные механизмы поднимают рельсы из болота. Мох расходится, кусты ложатся, а на появившийся из болота путь выскакивает поезд. Экспресс появляется на этом пути в тот момент, когда его никто не может заметить. Не зря на высокой елке несет вахту старый леший. Да и место в общем-то глухое – грибники и местные жители появляются там очень редко.

Для обслуживания местных жителей у лесной братии было два состава: голубая восьмивагонная электричка и красный поезд для дальних поездок. Желтым поездом – для эксклюзивных поездок и для приема высоких гостей – пользовались в самых крайних случаях.

Лесной вокзал Зеленца был очень уютным. В нем находился просторный зал ожидания и множество­ дополнительных помещений: комната отдыха­ для пожилых людей, детская комната, маленький­ кинотеатр, буфет, почта с компьютерным центром и другие удобные комнаты.

Перронов на вокзале было четыре. Каждый имел свой цвет.

Голубой перрон – для «Голубой электрички», красный – для «Красной стрелы», желтый – для «Эксклюзивного экспресса» и зеленый, чуть поодаль от остальных перронов, – для приема и отправления грузовых поездов.

Когда ребята явились на вокзал, они пришли в восторг от увиденного. Единственное, что их озадачило,– это отсутствие поездов.

– Сказали быть за полчаса, а электричка на посадку еще не подана, – удивилась Варвара.

– Полчаса не опоздание. Все же Зеленец – это часть Россия, так чему же ты удивляешься, – пошутил Мир.

Но буквально в эту же секунду на вокзале заиграла приятная музыка, а на табло зажглась голубая надпись, «Зеленец—Санкт-Петербург – 10:38». Из ниоткуда возникла голубая электричка, которая, проехав лишь несколько метров, остановилась рядом у голубого перрона.

– Смотри, и правда посадка начинается ровно за полчаса. Вот так бы везде, – восхищенно сказал Мир.

Двое леших сверяли внешний вид пассажиров с последними журналами мод, пропускали прошедших контроль на голубой перрон и останавливали тех, кто слишком бросался в глаза. Рядом с ними на перроне стоял главный волхв Вольга Всеславич и лично проверял отъезжающих.

– Куда это ты, Авдотья Ивановна, собралась?

– Да к двоюродному брату на три дня. Он у меня смотрителем Казанского собора служит.

– Как, неужели он нашел общий язык с новыми церковными служками? – удивился Вольга.

– Да, после 17-го года он в подвалах Музея истории религии и атеизма служил, жил в келье рядом с пыточными камерами. Издавал звуки страшные для туристов и посетителей. Жалованье хорошее получал за это. Так вот с тех пор я его и не видела.

Авдотья на веревке волокла за собой черного кота и сибирскую лайку.

– Ну, Авдотья Ивановна, ты и вырядилась! Так наши бабки даже до революции не одевались. Где ж ты лапти-то нашла? И где ты видела, чтоб котов по Невскому выгуливали? Собачку еще ладно, а кота оставь дома.

После слов Вольги кот, кувыркаясь и мяукая, полетел в сторону местного зоопарка.

– Не волнуйся, Ивановна, отдыхай хоть неделю. За котом присмотрят и покормят.

– Ой спасибо, Всеславич!

И тут возникший откуда-то домовой прошептал несколько слов на ухо Вольге.

– Ах ты черт! – выругался тот. – Бабуль, Казанский собор на Невском стоит. А по Невскому гулять с собаками не принято, а уж в собор с собаками точно не пустят.

Жалобно скуля, собака также улетела в сторону зоопарка.

– А клюка тебе зачем? – продолжал придираться Всеславич.

– А как же мне без нее, милок? – оправдывалась старая колдунья. – Чай мне двести лет скоро. Травки-то уже не помогают. На двух ногах мне не устоять, приходится на третью опираться.

– Ну ладно! Только в часы пик не ходи по Невскому, а то у тебя все три ноги оттопчут. А сарафан надо сменить – уж больно он старинный. И сапожки модные выбери с витрины нашего магазина да платье себе присмотри. Не бойся – размеры регулируются. Для тебя, Авдотья Ивановна, наш магазин бесплатный, так что не волнуйся. Не спеши – время есть. Девочки – хоп!

Вольга хлопнул в ладоши, и из-за ширмы вы­скочили две молодые разноцветные кикиморы. Они взяли старую ведьму под ручки и ввели в магазин. Через несколько минут из-за ширмы показалась шикарно разодетая дама неопределенного возраста в огромных солнечных очках, в бордовом брючном костюме с дрожащей левреткой на поводке в одной руке и с большим зонтиком вместо клюки – в другой.

Бабка была явно навеселе, так как юные кикиморы быстро сделали ей укрепляющий массаж и напоили ее живительным отваром. Авдотья бросила быстрый взгляд в стоящий рядом огромный серебряный поднос и очень себе понравилась.

Вольга строго посмотрел на кикимор, подозвал одну.

– Откуда собака? – строго спросил он у нее.

– Так Авдотья прямо-таки рыдала, – оправдывалась кикимора. – Вот мы ее лайку превратили в левретку. В случае чего собаку можно в шарф закутать и в сумку засунуть – никто не увидит.

– Ну ладно, черт с ней, – благосклонно кивнул проверяющий. – Пусть едет с собачкой.

– Проходите, проходите! – Следующая группа не вызвала у проверяющего никаких замечаний.

Однако, увидев двух весьма вызывающе одетых ведьмочек, он иронически скомандовал:

– Стой! Смирно! Сестры Вересковы, вы что, на нудистский пляж собрались или на Невский проспект? А ну-ка быстро поменять прикид!

Сестры Вересковы недовольно хмыкнули, ненадолго скрылись за ширмой и в знак протеста поменяли свои весьма прозрачные покровы на платья выпускниц Смольного института благородных девиц. Вольга сделал вид, что не заметил этой метаморфозы.

– Проходите!

На перроне материал платьев сестер снова стал прозрачным.

– Вересковы! – глядя на них, строго сказал Вольга.

Ставшие прозрачными наряды сестер Вересковых превратились в коричневую школьную форму шестидесятых годов прошлого века. На груди был повязан красный пионерский галстук. Слезы катились из глаз проштрафившихся девиц. Теперь уже поменять одежду они не имели права. Придется по Санкт-Петербургу целый день ходить в таком виде.

– Ладно, красные галстуки можете снять! – Вольга понял, что немного перестарался. – Дубыня, ты опоздал! Панки уже не в моде. Смени прическу!