Читать книгу "Варвары против Рима - Алан Эрейра"

Августин с этим не согласился. За ним стояла политическая мощь католической церкви, и скоро Пелагия осудили как донатиста по всей строгости закона.

НОВОЕ КОРОЛЕВСТВО ВАНДАЛОВ В АФРИКЕ

Таким было цивилизованное римское общество в Африке, когда под мудрым руководством Гейзериха туда прибыли вандалы. Как и донатисты, Гейзерих ненавидел католическую церковь и все, что она символизировала. Но король вандалов был последователем другого африканца, современника Доната. Гейзерих был арианином, а сам Арий был родом из Ливии.

Победа была легкой. Вандалы пришли не разбойничать, а жить на этой земле, и низведенные до положения крепостных, задавленные налогами сельские труженики, безусловно, видели в них освободителей. Малочисленные войска Бонифация серьезного сопротивления не оказали. Вандалы взяли в свои руки управление крупными поместьями и резко снизили налоги. Империя потеряла около полумиллиона тонн пшеницы в год, почти все оливковое масло и значительную часть доходов от налогов. В отличие от других варварских вождей, Гейзерих не намеревался вообще оставаться в империи.

При активной поддержке большинства местных жителей он выгонял католических иерархов из церквей и забирал церковное золото, иконы и имущество — если местные христиане, донатисты, не успели сделать это раньше. Гейзерих был истинно верующим христианином классического образца. Он поставил служить в церквях арианских епископов и священников, а более пяти тысяч католических церковников с течением времени были изгнаны из страны[368]. «Вандализация» заключалась в замене одной церкви другой, не такой богатой и менее прибыльной.

Новое королевство Гейзериха не было частью Рима, но во многом его повторяло. Он поставил на место римских латифундистов вандалов (в масштабах, каких еще не было в Европе), но установил скорее автократию знати, чем правление посредством каких-либо племенных советов. Возможно, это стало следствием того, что вандалы не были больше единой этнической группой: в ходе вместившего всю жизнь Гейзериха долгого похода они смешались со свевами, вестготами, аланами, испанцами и Бог весть кем еще. Римские нормы применялись в способах чеканки монет по равеннским образцам, признании латыни официальным языком (так как вандалы и аланы говорили на совершенно разных языках, латинский мог использоваться как единый язык общения) и найме римских инженеров и архитекторов.

Но ситуация, сложившаяся в сельской местности и в городах, была разной. Горожане были не так расположены к вандалам, как сельские жители, и Гейзерих не знал, как добиться их симпатии. Наместник Африканский Бонифаций отступил в Гиппон, который стал крепостью лидеров католической церкви, церкви, в которой господствовал Августин.

Августин и Гейзерих никогда не стремились к взаимопониманию. Гейзерих был арианином, еретиком, орудием дьявола. Августин посвятил свою жизнь искоренению ереси с фанатизмом настоящего идеолога. Гейзерих и его «орды вандалов» не могли взять огражденный стенами город. Они стояли у его стен и ждали, потом им это надоело, как видно, они проголодались и ушли. Августин дни и ночи напролет сочинял «уничтожающие» памфлеты и ждал Бога, который спасет город. Через три месяца он умер, а еще несколько месяцев спустя на выручку прибыли войска из Константинополя. Бонифаций бодрым маршем вышел из города, встретился со спасителями и был тут же разбит вандалами. Он уплыл в Равенну, а Гиппон капитулировал. Шла молва, что вандалы сожгли город дотла, но они ухитрились сделать это, не повредив ни одной книги в библиотеке. Наследие Августина было сохранено для потомков.

А в 435 г. империя признала власть Гейзериха над всей Ливией, за исключением Карфагена. Договор был подписан в Гиппоне. Переговоры прошли в спокойной деловой обстановке. Гейзерих по этому случаю приказал освободить самого высокопоставленного из пленников, Марциана, который позднее станет императором в Константинополе. Будучи проницательным политиком, Гейзерих заставил Марциана поклясться никогда не поднимать оружие против вандалов. Марциан был готов пообещать все что угодно. Греческий историк VI в. Прокопий так описывает ход переговоров: «В это время Гейзерих… выказал прозорливость, заслуживающую упоминания, когда он, насколько возможно, обеспечил свое безопасное будущее… Он заключил договор с императором Валентинианом, предусматривающий, что каждый год он будет платить императору дань с Ливии и предоставит одного из своих сыновей, Гунериха, в заложники, чтобы сделать это соглашение нерасторжимым. Так Гейзерих показал себя храбрым войном в бою и закрепил победу, и, поскольку дружба между двумя народами значительно выросла, он получил назад своего сына Гунериха»[369].

НАСЛЕДИЕ С БОЙНИ

Вандалы даже внешне выглядели не как варвары. Прокопий писал:

Вандалы, с тех пор как овладели Ливией, взяли в привычку посещать бани — все и ежедневно. Они ценят обильный стол, лучшие и сладчайшие земные продукты. Они почти все носят золото и одеваются в шелка, и нарядные проводят свое время в театрах, на скачках и в других местах отдыха, и, помимо того, все охотятся. (Сельские края еще были лесистыми и весьма богатыми дичью — включая львов. Для охоты аланы привезли своих огромных охотничьих собак). И они смотрят танцоров, и мимов, и другие музыкальные представления, которые того заслуживают. Большинство из них живет в парках, где много воды и тени от деревьев, часто пируют.

Прокопий добавляет, что «все способы сексуальных удовольствий среди них в большой моде», но затем он находит, за что их покритиковать: и все равно они варвары.

Отношение Гейзериха к разврату, похоже, было совершенно беспощадным. Есть сведения, что он аннулировал брак своего сына и отправил даму с отрезанными ушами и носом назад к ее отцу. Иордан (летописец, нанятый готами) пишет об этом как личной жестокости, «из-за простого подозрения, что она пыталась его отравить»[370]. Но такие увечья были обычным наказанием за аморальное поведение в наиболее «цивилизованных» кругах общества[371], из чего следует, что жена Гунериха вела себя распущенно. Папаша дамочки, король вестготов, похоже, не забыл оскорбления. Последствия оказались катастрофическими.

Вандалы, несомненно, не одобряли римскую мораль и римскую жажду крови. Ярче всего римские ценности демонстрировались в амфитеатрах, где великий и добрый Август развлекал массы за их счет убийством животных, пленников и гладиаторов. Такие специфически римские зрелищные мероприятия проводились сотни лет: в середине I в. н. э. Сенека описал развлечения толпы на полуденном представлении в римском Колизее: