Читать книгу "Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках. Черный путеводитель от центра до спальных районов - Матвей Гречко"

Купцы Медведниковы перебрались в Москву из Иркутска. Они вели оптовую торговлю с Китаем и Аляской: ввозили из Поднебесной чай и ткани, обменивали у индейцев-алеутов разные материалы на меха и золото. Там купцы считались известными благотворителями: в Иркутске ими были устроены сиротопитательное заведение (приют) и банк, проценты из которого шли на поддержание этого детского приюта.

К 1850-м годам супруги Александра Ксенофонтовна и Иван Логгинович Медведниковы перебрались в Москву. В 1884 году Иван Медведников умер, а его вдова все средства стала употреблять на добрые дела: выстроила в Иркутске больницу, близ Звенигорода открыла приют для престарелого духовенства и церковь Казанской иконы Божией Матери — там и похоронили Александру Ксенофонтовну. По её завещанию всё состояние — более 5 миллионов рублей — должно было быть истрачено на благотворительность в Москве и в Иркутске. Построено было много, в частности, гимназия в Староконюшенном переулке, действующая и поныне. Больница и богадельня напротив Нескучного предназначались для лиц «христианского вероисповедания, без различия звания, пола, возраста».

Открылась больница в 1903 году.

Архитектор Сергей Соловьёв придерживался древнерусского стиля, он придал фасадам декор псковских храмов. Над входами были укреплены мозаичные изображения св.

Георгия Победоносца — покровителя Москвы. Мозаики выполнили ученики Строгановского училища. Они же изготовили резные металлические детали — флагодержатели, кронштейны водостоков и карнизов, кресты. Керамические плитки и диски для оформления стен были выполнены на знаменитом гончарном заводе Саввы Мамонтова «Абрамцево».

В 1908 году известные брат с сестрой Иван и Агния Рахмановы, купцы-старообрядцы, в память о своих сёстрах Александре и Эмилии и по их воле оставили Москве капитал в 133 тысячи рублей для строительства богадельни «для эпилептиков и идиотов», «к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали». Двухэтажное здание было возведено также С. Соловьёвым в 1908–1909 годах рядом с медведниковской богадельней и имело отдельный вход.

Купцы Рахмановы занимались торговлей хлебом, лесом, пряжей. Слава благотворителей закрепилась за этой семьёй ещё с конца XVIII века: на средства Рахмановых были построены старообрядческая школа, дом бесплатных квартир, приют.

Содержание 60 больных в этой богадельне обходилось в 15 тысяч рублей в год (т. е. по 250 рублей на человека). Это было очень много! Больных хорошо кормили, присматривали за ними квалифицированные медицинские сёстры. Больные получали на обеды и ужины чечевичную кашу, щи, борщи, жаркое, варенец, сыр, овощи. Утром пили молоко или кисель, ели каши.

После революции богадельни были ликвидированы, а их помещения отданы под 5-ю Градскую больницу. Часовни и храмы закрыли и частично разрушили.

Но в 1992 году правительство Москвы передало больничный комплекс Московской патриархии. Ныне оба храма — Святителя Алексея и Тихвинской иконы — действуют.

За Нескучным садом на Андреевской набережной — Андреевский монастырь. Он был основан в XVI веке в честь великомученика Андрея Стратилата — героического римского военачальника, погибшего из-за козней завистников. Эта обитель, наряду с Новодевичьим, Донским и Свято-Даниловым монастырями-сторожами, образовывала южное защитное кольцо Москвы.

Сейчас монастырь не действует, хотя уцелевшие строения вернули церкви: здесь патриаршее подворье, а в помещениях бывшей богадельни — Синодальная библиотека. Из архитектурных памятников до нас дошли две церкви конца XVII века, колокольня середины XVIII века и корпуса богадельни.

Ещё одно имение — «Мамонова дача» — находится в непосредственной близости от Андреевского монастыря. Несмотря на то что сам дом выстроил князь Долгорукий, а затем его перестроил князь Юсупов, закрепилось за поместьем название по имени самого экстравагантного владельца — сумасшедшего графа Матвея Александровича Дмитриева-Мамонова, масона, розенкрейцера, пытавшегося учредить в России собственный орден. Здесь он жил тридцать лет и умер в 1863 году от страшных ожогов, уронив огонь из трубки на облитое одеколоном платье — то ли случайно, то ли нарочно… После этого имение перешло к одному из его дальних родственников.

Матвей был сыном адъютанта Потёмкина Александра Матвеевича Дмитриева-Мамонова, удостоившегося чести на краткий срок стать фаворитом императрицы Екатерины Второй.

Екатерина считала его очень способным и даже привлекла к литературной деятельности: под её руководством Мамонов написал несколько пьес на французском. Он стал играть некоторую роль при дворе, участвовал в беседах императрицы с разными сановниками… Словом, всё складывалось отлично, но это «отлично» разрушил сам Александр Матвеевич, погнавшись «за юбкой» — фрейлиной княжной Щербатовой. Императрица застала их с поличным. Наказание было изощрённым: Екатерина простила влюблённых и тут же благословила их брак. А затем, подарив Дмитриеву-Мамонову на свадьбу 100 тыс. руб. и свыше 2200 душ крестьян, удалила его от двора.

Дмитриев-Мамонов был вынужден уехать в Москву, где сильно тосковал. По замечанию Головкина: «Он был ни тем, ни сем, и ничем-либо вообще; у него было лишь одно развлечение — изводить свою жену, которую он без конца обвинял в том, что она является виновницей его полного ничтожества». Стоит ли удивляться, что их сын вырос, мягко говоря, с неустойчивой психикой?

Поначалу карьера Матвея Александровича складывалась успешно: служил в московском Сенате, отличился в сражениях войны 1812 года. Был храбр, сформировал за свой счёт конный полк — да только полк этот оказался совершенно необузданным, и по личному повелению императора после войны его расформировали. Мамонов вернулся в Москву и присоединился к кружку «недовольных», став членом масонской ложи. Но и там его что-то не устроило, и тогда Матвей Александрович организовал «Орден рыцарей русского креста». Вошло в него человек восемь мистиков, не больше. Просуществовал орден недолго, не выдержав конкуренции с «Союзом спасения». Ну а после восстания декабристов Дмитриева-Мамонова освидетельствовали медики и признали сумасшедшим, — это не было политическим заказом, он действительно к тому времени уже был психически болен. Безумец поселился в своём тогда ещё загородном имении и нашёл здесь свой страшный конец.

В 1883 году усадьбу с торгов купил Ф. Ф. Ноев, садовод-промышленник, владелец лучших магазинов города Москвы. В связи с этим в XIX веке Мамонова дача получила и второе имя — Ноева. В 1910 году её выкупила казна для устройства общественного парка. В 1943 году Мамонову дачу передали Институту химической физики РАН, которым руководил академик H. Н. Семёнов. Институт занимает «дачу» до сих пор.

Ближайшая станция метро — «Ленинский проспект». Чтобы дойти до неё, нужно выйти из парка и пересечь Ленинский проспект — магистраль со сталинской застройкой и несколькими «домами Жолтовского». Перед тем как спускаться под землю, можно немного оглядеться по сторонам.

В XIX веке район по другую сторону от Ленинского проспекта можно было назвать районом благотворительных учреждений. От Калужской площади к медведниковским и рахмановским богадельням вереницей тянулись многочисленные заведения, основанные на средства меценатов.