Читать книгу "Слова, из которых мы сотканы - Лайза Джуэлл"

– Полагаю, да.

– Это невероятная новость! Я думал… в сущности, я думал, что с идеей о продолжении рода давно пора распроститься. У меня нет детей, и, насколько я знал, у моего брата их тоже не было. И тут вдруг появляются дети! Это же замечательно, просто замечательно. Спасибо вам, Мэгги. Теперь я понимаю, как ему повезло, когда он встретил вас. – Он благодарно улыбнулся, и Мэгги почувствовала, что с ее сердцем происходит что-то необычное. Она проигнорировала это ощущение и улыбнулась.

– Ну что вы, это не такое уж большое дело, – сказала она. – Другие поступили бы так же.

Они бок о бок прошли по коридорам хосписа. Ощущение входа в это место со здоровой версией своего умирающего друга было почти неземным, и Мэгги затаила дыхание в предвкушении встречи.

Дэниэл был таким же, как вчера: вялым, посеревшим, с помраченным сознанием. Марк судорожно вздохнул, когда увидел его; на мгновение показалось, что он готов повернуться и уйти. Мэгги положила ладонь на его руку.

– Вы в порядке? – спросила она.

Марк поднес кулак ко рту, другую руку он держал в кармане. Потом глубоко вдохнул и скованно улыбнулся.

– Да, – тихо ответил он. – Думаю, да. Я буду в порядке.

Марк подошел к кровати, и Мэгги последовала за ним.

– Дэниэл, – громким шепотом позвала она и прикоснулась к плечу больного. – Дэниэл, это я, Мэгги. Вы меня слышите?

Дэниэл слегка пошевелился и приоткрыл пересохший рот. С его губ сорвались неясные звуки, но Мэгги не разобрала ни слова.

– С мной пришел человек, особенный человек. – Дэниэл тихо застонал. – Это ваш брат, Дэниэл, это Марк. Он здесь. Вы можете открыть глаза? Можете посмотреть на него?

Веки Дэниэла дернулись, а губы сложились в улыбку. Он открыл рот и медленно произнес одно слово:

– Марк.

Марк подошел ближе и положил руку ему на плечо.

– Да, – сказал он. – Oui, Daniel, c’est moi!

– Марк, – повторил Дэниэл. Он выпростал руку из-под одеяла и тяжело опустил ее на руку Марка. Потом, внезапно и совершенно неожиданно, Марк сбросил туфли, забрался на кровать и улегся на узком матрасе рядом с братом. Он привлек Дэниэла к себе, держа его за руку, и крепко, с чувством поцеловал в щеку.

Мэгги хотелось предупредить, чтобы он не прижимал Дэниэла слишком крепко, чтобы не сорвать катетер, вставленный в живот, и не нарушить работу регистрирующей аппаратуры.

Но слова застряли в горле; Мэгги молча повернулась и вышла из комнаты.

Час спустя они сидели вместе у пруда с зеркальными карпами. Утреннее тепло рассеялось, оставив после себя блеклый серый полдень. Из-за прохладного ветра Мэгги вернулась к своему автомобилю, чтобы взять кардиган. Марк сидел и смотрел на гравийную дорожку под ногами.

– Я должен был почувствовать, – сказал он. – Все это очень странно, но я должен был почувствовать. Ведь я написал сейчас, после стольких лет без всяких контактов между нами. Наверное, что-то почувствовал. Знаете, говорят, что между близнецами есть, как это… общее видение?

– Может быть, психическая связь?

– Да, психическая связь. – Он постучал пальцем по виску. – Помню, как я сидел на работе в своем офисе и увидел за окном птичку. Она была высоко и летала вот так. – Марк описал круг в воздухе. – Кружит, кружит и кружит. И я вдруг подумал, лучше бы эта птица перестала кружить и полетела прямо через пролив, прямо сюда, к окну моего брата, и сказала бы ему, как мне его не хватает. Когда я подумал об этом, я решил написать ему письмо. Я увидел в этом знак, да? И вот я здесь, а мой брат уходит. – Марк мужественно улыбнулся, и Мэгги, прежде чем успела совладать с собой, взяла его руки в свои и крепко сжала.

– Спасибо, – хриплым шепотом произнес он. – Спасибо вам.

Они какое-то время сидели в молчании, с переплетенными руками. Потом по ее спине пробежала дрожь, и Мэгги поежилась.

– Ох, – сказал Марк, неправильно истолковавший это непроизвольное движение. – Вам холодно? Может быть, зайдем внутрь и выпьем кофе?

Мэгги кивнула. Она не завтракала, и сейчас ей бы не помешал сэндвич. Они медленно вошли в здание и направились к кафетерию.

– Почему вы с Дэниэлом разошлись друг с другом? – осторожно спросила она.

– Разошлись?

– Да. Знаете, может быть, вы поссорились, отстранились друг от друга?

– А, понимаю. Нет, у нас не было споров. Мы не ссорились.

– Ох, а я было подумала…

– Нет, нет, нет. Это из-за того, что случилось, когда он был в университете. Он не рассказывал вам о ребенке?

Мэгги вопросительно посмотрела на Марка.

– Не рассказывал? – Он вздохнул: – Боже мой! Но, наверное, это не удивительно. О таком трудно рассказывать. Поэтому он и уехал, поэтому он больше не хотел разговаривать со мной. Поэтому он перестал быть тем человеком, которым был раньше. Из-за этой ужасной, ужасной вещи.

Они завернули за угол, и Марк открыл дверь перед Мэгги. Когда она проходила, то мимоходом коснулась его и ощутила внезапное томление, настолько сильное, что ей пришлось сдержать стон. Она снова проигнорировала это ощущение, представив его как результат противоречивых эмоций, теснившихся в голове.

– Что за ужасная вещь? – спросила она, пожалуй, настойчивее, чем собиралась.

– Мне тяжело говорить. Он не рассказывал вам об этом, а теперь он очень болен, и, может быть, у него были свои причины. Может быть, он не хотел, чтобы вы знали?

– Да, он не хотел, чтобы я много знала о нем. Я все время пыталась заставить его поговорить со мной о прошлом, о том, как он оказался в этой стране, но у него была… у него есть хитроумная манера отвечать на вопрос так, что на самом деле вы не узнаете ничего нового. Но, должна сказать, за последние несколько недель он рассказал мне о себе больше, чем за все предыдущее время. Это выглядит так… ну, как будто он больше не видит смысла держать секреты при себе. Как будто они утратили смысл.

– Ну, что же, – сказал Марк. – В таком случае, наверное, нам следует поговорить. Пожалуй, я должен рассказать вам, потому что, как ни печально говорить об этом, но мне кажется, что мой брат больше не расскажет никаких секретов. Думаю, для него время рассказов закончилось.

Они купили чаю и сэндвичей и отнесли их в комнату отдыха. Они уселись лицом к лицу за столом из черного ясеня, украшенным яркими сухими цветами в черной вазе. Мэгги покусывала сэндвич и ожидала, пока Марк заговорит.

– Ну вот, – начал он, – мой брат заканчивал учебу в медицинском колледже. Он был молодым врачом и надеялся стать педиатром. Он проходил стажировку в детской раковой палате в одной из клиник недалеко от Дьеппа, и как-то вечером его попросили ввести… как вы говорите, морфин?

Мэгги кивнула.

– И вот, он неправильно рассчитал дозу. Было уже поздно, и он устал. Ребенок умер от передозировки.