Читать книгу "Катарсис. Северная башня - Виталий Храмов"

С рёвом пламени надо мной проносится меч твари – едва сумел пригнуться. Опять сую кулак в морду поводыря, что на меня не смотрит – глаз не сводит с Ручья, который хлещет тварь магическими кнутами.

– Пшёлнах! – реву я.

Визг твари выключает мне звук полностью. Щит лопнул, не выдержав импульса белого лазера. Вместо левого глаза поводыря – сквозная дыра. Тут же кнут Ручья отрубил левую руку чуть ниже локтя. Ревущий меч пронзает мага воды, они горят. И меч горит, и Ручей. Я опять становлюсь молотилкой зерноуборочного комбайна – осыпаю кукловода ударами булавы, ядовитыми для него, двумя руками, отбросив очередной разбитый щит. Тварь горит, как и Ручей. Ломаю кисть поводыря, выбивая меч, что падает на землю, тут же погаснув.

Тварь наносит мне удар обрубком левой руки. Не успеваю увернуться. Слышу хруст, задыхаюсь от волны боли, правая рука в минус, но перехватываю булаву в другую руку – бью и бью. Левой рукой совсем не то – ни силы, ни скорости! Он разевает пасть, хочет меня укусить. Создаю петарду СШГ прямо у него во рту, забиваю её глубже булавой. Удар твари ногой в левый бок выбивает из меня воздух, а удар коленом мне в живот подбрасывает вверх и выкидывает из сознания.

Глава 18

Очнулся оттого, что кто-то тёр наждаком моё лицо. Тварь! Киса! А наждак – язык гигантской мутировавшей кошки. Я живой!

Вижу осунувшееся лицо мага жизни. Осматриваюсь. Рядом лежат Молот и Корк. Пятый – без единой царапины – поит их. Живы. Мои живы. Живы Дол, маги жизни, земли и воздуха. Ручей – погиб. Погибли трое мастеров-бойцов. Минус четыре.

Молот с удивлением рассматривает свою руку. Судя по ровному срезу и отсутствию кольчуги и рукава куртки ниже среза, руку припаивали обратно. Силён лекарь!

Сажусь, щупаю себя. Правая рука покалывает иголками, но работает. Как и не было перелома. Он же мне чуть её не оторвал!

– Благодарю! – хриплю я.

Маг жизни кивает. Смотрим вместе на тела погибших. Тут даже такой сильный волшебник не смог справиться. Два бойца расчленены на части, один попал под шар скверны – ему пробили сердце и голову отрубили сами охотники, пока их брат не переродился. Ну, и Ручей. Выгорел, как соломенное чучело. От скверного пламени. Потому голова его отделена. А сердце – сгорело. Волнистый пламенный клинок поводыря как раз сердце и пробил.

– Очнулся? – спрашивает пошедший Дол.

– Угу, – киваю, – как тебе хозяин здешних каменоломен?

Дол вздыхает:

– Познавательно. В гильдии будем бой разбирать. Не один раз.

– Можно сделать так, чтобы обо мне вообще никаких воспоминаний не было?

Дол долго смотрит мне в глаза. Грустно улыбается, садится рядом. Маг-лекарь кивает, уходит. Видя это, отчаливают и Атос с Портосом – ну, Крок и Молот.

– За эту тварь можно было бы неплохое вознаграждение стрясти с властителя. Но Порубежье сейчас пылает. Медная Гора поднялся на дыбы. Властители Пограничья встали за него. Горох забился в свой замок и всех посылает в пустоши. Волк объявил выходку Горы личным делом самого Горы и запил. Войска его стоят на местах постоя, не принимая участия в войне. Ну, так говорят. На самом деле казармы пусты. Все уже у Медной Горы. Горе не до нас и тварей. Да и война – это дорого. Не даст он денег. Горох пошлёт к Горе или Волку. Горох уже понял, что недолго ему осталось – зачем платить нам? Волк пьёт. Или делает вид, что пьёт. Денег тоже не получим. Вот и получается, что потеряли мы братьев из простого познавательного любопытства.

Ага, и для этого ты мне сейчас выдал весь расклад по Волчьему княжеству.

– Гильдия вне политики, – напомнил я.

– Ты не гильдия. Не дёргайся, старик. Я гильдия. Я – мастер-охотник, рука гильдии, и могу говорить от её имени. Гильдия не будет никаким образом препятствовать тебе, если ты не будешь затрагивать её интересы. И помогать не будем. О старике с фамильным перстнем Медной Горы, крушителе архилича и повелителей мертвых, о щите с башней, о сыновьях медвильских егеря и хранителя, о зверолюде от нас никто не узнает. Мы вне политики. Но мы должны знать многое, чтобы не оказаться в политике по уши. На время этого рейда у нас договор. Потом мы забудем про тебя. Повелителя убил Ручей.

– Амбиции мне нигде не жмут, – отвечаю, понимая, что хабар с кукловода гильдия себе забирает, нам бы стрелы особые не прощёлкать, – за открытый разговор – благодарю. Зла гильдии причинять не собираюсь, ваши интересы мне не интересны. Я просто иду мимо.

– Просто проходя, ты убил тварь, о которой никто не слышал.

– Это уже второй. И этот намного сильнее. Первого убил егерь Ростик. Посмертным заклинанием «Да будет свет!» своего амулета.

– Ростик? Жаль. Я знал его. Как и его друга, отца вот этого твоего шустрого внука, немого. Да, Пятый? Смотри, слышит нас. Я сам из егерей. Наставником был этим двум оболтусам, до того как стал учеником охотника. Потому как человеку, не как руке гильдии, мне небезразлична судьба этих людей. Ты понимаешь меня, старик? И, да, про тебя уже забыли. Потому имени твоего уже не помню. Ручаюсь за всех присутствующих охотников. Но сейчас надо доделать то, ради чего мы и пришли сюда. Пошли в пещеры.

– Пошли. А что вы тут искали?

– Руду. Рубиновую сталь тут добывали до катастрофы. И, как видишь, сейчас. Хм! Бродяги добывают руду. Это важно.

– Чем так хороша эта сталь?

– Магическая сталь. Лучший материал, не кристаллический, для заговоров, для артефактов и артефактной брони. Заговаривается хорошо, заклинания держит, не разрушается содержащейся стихией магии. Магическое оружие, амулеты, заговорённая броня. Броня получается хорошая. И оружие. На оружие всё же лучше изумрудная сталь, но и рубиновая всяко лучше самой хорошей оружейной стали. И всё же рубиновая сталь – магическая. Это самое важное её свойство. Всё остальное – приятные дополнения.

Потерянные бродяги забытыми дроидами стоят в подземельях. Пока нас не чуяли. Но нападают разрозненно, потому угрозы не представляют. Они стали просто бродягами. Привычными. Хотя визжали так же – ультразвуком, а не высокочастотным визгом.

– Смотри, склад! Крицы подготовленные! – удивился Дол.

– А у поводыря и его дроидов оружие было обычное. Ржавое. Даже его горящий меч не из этой стали. Не для себя они добывали, – говорю я. Я – капитан Очевидность. – Не для себя.

– Для кого? – задумчиво тёр подбородок Дол.

– Вот главный вопрос, рука гильдии. На клеймо это внимание обрати. Твари скверны треугольники тискают на слитки. А? Каково? А я дальше пойду. Мне интересно, на чём эти слитки отливали? И как выплавляли из руды?

Дол хмурится, смотрит на оттиск, получившийся от заливочной формы, на меня.

– Да. Если мы в это влезем…

– Пошли, швейцарец ты наш нейтральный. Печи искать. Переплавлять надо слитки. Или запаивать оттиски. Иначе весь ваш нейтралитет псу под хвост пойдёт.