Читать книгу "Ночной Странник - Ярослав Гжендович"

– Спасибо, Атлейф, – говорю я. Потому что – а что здесь сказать? Все равно я собираюсь в Землю Змеев, а это по дороге.

Сажусь на свернутом парусе под поставленной у форкаштеля платяной палаткой.

Грюнальди выходит по широкому трапу и ловко перескакивает на палубу. Садится и протягивает руку, ему тут же всовывают полный рог.

– Благослови тебя боги, Спалле, – говорит он с преувеличенной напыщенностью, после чего тычет критически в кусок мяса, лежащий на решетке. – Цел? – спрашивает меня, отрываясь от рога.

– Выживу.

– Я пошел поговорить с добрым Лифдагом, который первый вызывает кого-нибудь на Круг Огня и последний, когда нужно драться. У меня есть новости, – он тянется за мясом, надкусывает кусочек, жует минутку, потом перегибается и выплевывает все за борт. Снова кладет мясо на решетку и тычет кончиком ножа.

Я терпеливо жду.

– Его люди и правда узнали твоего коня. Лифдаг пришел в ярость. Поскольку любит считаться крутым и полагает себя великим стирсманом. Жаловался за пивом, и тут к нему подсел какой-то Змей и говорит, что у него тоже есть к тебе дело, поскольку ты убил его кровника. Это он подсказал Лифдагу вызвать тебя в Круг Огня и поклялся, что станет сам биться. Более того, заплатил ему за это. Кстати, это твои пять марок возмещения с извинениями от Лифдага. Просил, чтобы я тебе их передал.

– И все это Лифдаг рассказал тебе по-дружески? – машинально я принимаю горсть серебра.

– Мы подружились, потому что я предложил ему Круг Огня. Сказал, что есть у меня к нему дело, поскольку знавал я его шурина, который некогда должен был помочь мне в морской битве. Обманул меня и уплыл, а я потерял людей и вернулся без добычи, раненый, на корабле с течью. Получили мы из баллисты, чуть ли не все нам пожгли. Поскольку тот шурин уже мертв, я сказал, что будет по-честному ему самому разрешить это дело. А разговаривали мы над пропастью, где людям легко стать друзьями, даже если кто-то из них зовется Кормителем Рыб.

– А что бы ты сделал, согласись он?

– Тогда бы тинг оказался не настолько скучным.

Грюнальди вгрызается в репу и хрупает, словно конь, а я не знаю, благодарят здесь в подобных ситуациях или можно проигнорировать это. Все же благодарю его. Он смеется.

– Это не первое мое дело со Змеями, – говорю я. – Вчера один из них расспрашивал обо мне, хотя не мог меня знать. Сегодня другой хотел меня убить. В предыдущий вечер – тоже, трое напали на меня в городе.

– Так это ты убил тех троих?! – Грюнальди хихикает, лупя ладонью в колено, и давится репой. – Змеи жаждали мести, но им сказали, что те сами поубивали друг друга по пьяному делу. Хорошо иметь на борту того, кто убивает Змеев!

– Похоже, их никто не любит. Я начинаю их жалеть.

– Потому что ты их не знаешь. Живут они на горных пустошах и развлекаются знанием Деющих. Уподобляются гадам и живут так же. Говорю тебе, Нитй’сефни, ежели какой Змей скажет тебе, что день хорош, сразу проверь, день ли вообще, и что он хочет таким образом получить. Мы тут все парни не ласковые, но Змеи – нечто особенное. Они хуже амитраев. Мы, Люди Огня, живем от них близко, через горы. Ничто их не интересует – только золото и тот их безумный бог, которого они зовут Смейрингом. Похищают людей и на море, и в чужих странах, и дома и режут их в храме Змея. Говорят, приносят в жертву даже собственных детей. Их бабы пытаются колдовать. Скажу тебе так: мы лучше других знаем, каковы они, Змеи.

– Мне придется отправиться к ним. Те, кто исчез, могли попасть к ним.

– Прими хороший совет от того, кто многое видывал и желает тебе добра. Плыви с нами. А когда будешь в Земле Огня, найдешь себе славное местечко над нашим озером и построишь дом. Оплачешь тех, кого ты ищешь, и поставишь им камень, чтобы память не исчезла. А если вновь придет к тебе охота идти в Землю Змеев, то ступай в сарай да повесься на вожжах.

– У нас так не поступают, – говорю я ему. – Мы никого не оставляем. Я обещал, что найду их, освобожу, если понадобится, и приведу домой. Так оно и будет. Стану их оплакивать, только когда увижу мертвые тела.

Грюнальди вдруг свешивает голову, хмурится и отпивает пива. Потом долго глядит за борт на дома, лодки у причалов и горящие везде огни. С берега доносятся песни и крики. Он с трудом сглатывает слюну.

– Я понял, что ты говоришь, – произносит. – У нас – все так же, и некогда мы тоже вернемся в Ледяной Сад за нашими.

Потом он замолкает и больше не говорит на эту тему. Я понял уже, что не стоит расспрашивать о болезненных вещах. Захочет – сам мне о том расскажет, сам начнет. А нет – придется отнестись к тому с пониманием. Расспрашивать нельзя.

Я слышу басовое карканье.

Невермор сидит на верхушке мачты и чистит клювом перья.

Ну, значит, мы в комплекте.

На берегу вдруг раздаются резкие крики и смех, смешанные с несколькими пугающими криками отчаяния. Одни кричат с радостью и энтузиазмом, другие посылают в небеса отчаянные жалобы.

– Что происходит?

– Приплыл «волчий корабль». Тот, что подходит к берегу. Он из Земли Орлов, судя по знакам. Женщины Орлов приехали в Змеиную Глотку встретить своих мужей. А некоторые как раз узнали, что вернутся, как и приехали, – в одиночестве. Это те, кто кричит. Увидели перевернутые щиты своих мужчин, повешенные на борт. Они уже никого не поприветствуют.

– Зачем вы отплываете?

– Кто знает? Кто-то рождается бедным и может либо жаловаться на судьбу, либо взяться за меч и искать удачи. Нужно торговать, сражаться или наниматься к чужим правителям. Затем, чтобы купить невольников, коров, земли, выстроить дом, дать приданое дочерям, обеспечить богатство женам. Мы ведь – странники моря. Не умеем иначе. Некогда война изгнала нас из нашей земли. Пришел Амитрай и сжег наши дома. Остались мы, потомки тех, кто обитал на берегу. Когда невозможно стало драться, мы взошли на корабли и нашли новую землю здесь. Но с кораблей мы не сойдем. Такова наша судьба. Порой кто-то перестает плавать. Остается в доме, глядит, как растут деревья, качает детей, ведет плуг. Но проходит год-два – и он больше не может. Выходит на воду и смотрит на волны. Отчего гуси странствуют? С нами точно так же. Баба, которая обычно тоскует, теперь не может снести, что не правит домом по полгода. Носит ключи, но ей приходится считаться с тобой. И без передыха приходится глядеть на твою морду. Смеется над тобой, что ты гол и боишься встретиться в бою с судьбой. Что стал ты женовиден, и всего толку с тебя, что со старого вола. Некоторые пьют, топят свой разум в пиве. Всякий день – одно и то же…

…И вот берут щит, шлем, меч и поднимаются на доски палубы. Не знаю отчего, но иначе мы не можем. Может, потому, что отобрали у нас истинную землю? Но ты всходишь на «волчий корабль» – и все становится по-другому. Заплесневелая лепешка, которую дома ты и псу не кинешь, на корабле – царская еда. Все может случиться. Воздух вновь легок, пахнет солью и смолой. У тебя меч в руке, звезды над головой, и ты снова свободен. Пытаешь счастья. Может, воротишься богатым, словно король, а может, не вернешься вовсе. Потом тысячи раз говоришь себе: больше – никогда. Проклинаешь собственный разум, что не мог усидеть на суше. Бьешься не пойми с кем, тонешь в штормах, порой попадаешь на такую землю, которую лучше бы обойти стороной. Но потом возвращаешься. Твоя жена кажется тебе лучше всех принцесс юга, а дом – красивее дворцов. А потом проходит полгода, наступает весна, и снова в доме делается тесно, потолок низок, воздух густ, а пиво слабо. Дни снова становятся короткими и одинаковыми. И ты снова начинаешь глядеть на воду. Так уж оно повелось. Бывают женщины, у которых – все так же, они плавают с нами. Но редко. Обычно предпочитают править домом, невольниками, детьми, торговать. Когда нас нет, всем управляют женщины.