Читать книгу "Эта тварь неизвестной природы - Сергей Жарковский"

– Просто капитан, Вобенака, just captain, – сказал Житкур умиротворительно.

– Hell yeah! I’m continuing, young stranger. Doc Igor and “Just Captain” have kindly admitted me here after the strangest event that had ever happened with an American before the Moon flight, of which the dear doctor have told me. In the mountains I was called Wobenaka; if we become friends, young man, you could call me by that name, too.29

Житкур перевёл всё это, Фенимор непроизвольно поклонился.

– Я – Вадим.

– Vadim… Vadim, right?

– Yes, sir, – сказал Фенимор тщательно.

Старик покивал.

– I’ve heard many weird names, – сказал он. – But Russian names are very weird. And I don’t like your vodka. It makes no sense. But our “Just Captain” brought in some whiskey, which is more important for me than aspirin, young stranger Vadim.30

Фенимор дослушал перевод (капитан переводил совершенно индифферентно, похоже, думая о чём-то своём) и выразил, как мог, понимание обстоятельств междометиями.

– I haven’t really mastered your Russian language, – добавил старик, покосившись почему-то на Вяткина. – And won’t master it soon. So I will let “Just Captain” to speak about me, if you are interested, or when there is a need for that. What’ve you got here, “Just Captain”? Open the box, my guts feel the smell of my homeland locked in those glass cell with damn iron screwed plugs.31

И далее он отмочил: удалился из комнаты, не двинувшись с места. Фенимор даже не понял, как ему удалось минимальным изменением позы добиться такого эффекта. Как в кино, когда задний план размывается. Ему захотелось потрясти головой. Старик явно был гитикой почище «могилы».

– Доктор, давайте сюда чай и остальное, покормим Вадима, – сказал Житкур, разрезая скотч на коробке. – Хвоста не будите пока. Пока не обсудим. Явление нашего рядового состава открывает новые возможности.

– Идеальный вариант! – сказал доктор Вяткин. – Я за чаем, Вадик, а ты садись, что ты уж, как неродной в своём старом доме!

Фенимор сел за стол, подпёр подбородок руками. Житкур показал старику бутылку, сходил к буфету за стаканом и отнёс их ему. Ящик Житкур затем поставил в угол, подальше от возможных маршрутов Вяткина. Устроился напротив Фенимора. Старик между тем залпом жахнул сумасшедшую дозу в два пальца и очень по-русски крякнул.

– «Машина времени»? – спросил Фенимор, указав кивком на старика.

– Так точно, – сказал Житкур. – Такое не приснится и Стругацким. Если очень быстро рассказать, какие-то кренделя устроили поставки АКС на Дикий Запад. Гитика была прямо у «Веги».

– Кто такие?

– На опознании. Дикари. Работали от временного лагеря со стороны Маяка Октября, из Палласовского района.

Фенимор хмыкнул.

– Значит, не слухи про дикарей в Зоне. Значит, не сошёлся на Беженске свет клином. Началось. Со всех сторон. Жизнь пойдёт теперь весёлая.

– Уже почти год как пошла, рядовой. Ломятся к «17-й», прошли «Вегу». К Эльтону по руслу речки Хары пробиваются. Потерь очень много, но работы-то за Периметром нет. Десять лягут, один вернётся с железякой какой. Рынок. И казахи очень активны. Скупают беженских туристов поопытней.

– Обидно им, понимаю… Закрывать будете выездных?

– А я тут ничего не решаю, рядовой. Моя забота – «Девятка».

– Я вам верю, шеф.

– Вот в таком духе и продолжай. Мне важно, чтобы интернационал жил, чтобы институт международным оставался, а это во многом от бедованов зависит. Чтобы товарищи москвичи тут не устроили секретную территорию.

– Так что старик-то? Реально Дикий Запад?

– Тысяча восемьсот пятидесятый год, июль месяц. Какие-то отморозки в перьях устроили налёт на какой-то их конвой с двумя автоматами. А он у них в округе был основной специалист по следам. Майн Рид с Фенимором нашим Купером, серьёзно. Выследил сначала краснокожих, потом наткнулся на наших с очередным ящиком. Двоих положил, потерял своих кого-то, и выскочил у «Веги» из системы в наше время. Проход подорвал, что любопытно. Динамитом, бля. Видишь, ногу ему покалечило. Ну и пошёл искать людей. По Зоне. – Житкур дунул в сложенные ладони. – Чуйка у него какая-то… Мне говорили, что у тебя исключительная, но ты представь, он там и «Рубика» прошёл, и в тяжёлых местах не киксанул, и по верху Охрёмина прошёл. Без ноги, на доске какой-то подмышкой! Людей-то там нет, окрестности «17-й», маякнуть некому. Ну и уже дополз досюда, уже полумёртвый. Слава богу, я доктора нашего на дежурство вернул.

– В общем, сидим мы там, в Беженске, и ничего не знаем. Что жить в Зоне можно, не знаем, что на вертолёте в Зону летать можно, не знаем. Я год триста километров досюда провешивал. Фенимор верит товарищу капитану, а товарищ капитан даже Вяткину запретил верить Фенимору. Своему агенту, между прочим.

– Ты, Вадим, не пыли, отставить. Не стряслось бы горе у тебя, отказался бы ты вернуться. И правильно сделал бы. Не надо меня сверлить. Я же знаю, что ты меня в смерти девочек своих давно подозревать начал.

– Откуда бы? – спокойно спросил Фенимор. – Откуда бы вам про это знать?

– Это естественно для твоей ситуации. Погибли родные, старый шеф наобещал три короба, как раз вовремя появившись, сразу после беды. Если тебе сразу в башку твою волосатую не пришло, то позже пришло обязательно.

– Что происходит с Зоной сегодня?

– Этого я не знаю. Могу только предполагать.

– Предположите. Вы что-то такое и раньше предсказывали.

– Ну, масштабов я не представлял.

Вернулся Вяткин с чайником, с чашками, мокрый спереди, суровый. Чай он заваривал прямо в большом чайнике. Это просто был его стиль. Фенимор узнал свою красную чашку. Ухватился за неё, как за талисман, и понял, что все это заметили, даже старик. Не говоря ни слова, Вяткин налил ему чайку. С осторожностью.

– Я там облился немного горячим, – объяснил он. – Пришлось снова кипятить. Шеф, я помазал пузо.

– Опять «пудинг» расходуете, доктор! – сказал Житкур.

– «Пудинг»! – сказал Фенимор.

Вяткин позой выразил капитану свой сарказм по поводу его нечаянной и очень детской проговорки. А Фенимору выразил своё уважение по поводу его, Фенимора, прозорливости и способности делать выводы из таковой.

– Вадим, это очень хорошая, но это пока что просто очень продвинутая мазь Вишневского, – сказал капитан. – Я тебе говорил, что потребуются не годы, а десятилетия. Что ты будешь уже старенький, когда срастётся. Я не обнадёживал тебя. Не обещал быстрого чуда, не обещал, что ты им воспользуешься.

– Да, вы меня не обнадёживали. Но «пудинг»! Шеф, вы убивали трекеров, которые доходили до Аэродрома?

– Нет, что ты. Мы же не в шпионском кино, Вадим. – Тут Житкур услышал громкое бульканье наливаемой жидкости из района кресла-качалки и усмехнулся. – Хотя уже очень похоже на кино, на вестерн… С этим пареньком, что тогда провесил Аэродром от Баков, странная история, Вадим. Я изучал. Он будто бы в «Рубика» попал, но и по характеру ран это не «Рубик», а что-то неизвестное, и погиб он действительно в Беженске, при свидетелях. А самый первый дошедший, как его, Мазин? Тоже не я. Я тогда про Аэродром не знал. Я сюда пробивался.