Читать книгу "Как Петр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой - Петр Букейханов"

По воспоминаниям Левенгаупта, отсутствие поддержки своих пушек в момент продвижения мимо русских укреплений крайне отрицательно сказалось на моральном состоянии солдат пехоты[573].

Однако корректив в первоначальный замысел атаки внесено не было. Это указывает на то, что и королем, и высшими офицерами его армии овладели апатия и безынициативность, в силу которых они предпочитали «плыть по течению» и надеяться на благоприятное стечение обстоятельств, вместо того, чтобы перестроиться на упорную и длительную борьбу с сильным противником. Апатия короля являлась следствием плохого самочувствия из-за ранения, а вот безынициативность его военачальников объяснялась как их усталостью от войны и болезнями (например, Левенгаупт был болен дизентерией, а Реншельд испытывал последствия контузии), так и необоснованными расчетами на слабость неприятеля, – шведские офицеры непрестанно напоминали солдатам о битве под Нарвой[574].

По воспоминаниям Даниела Крмана, в знак начала битвы шведскому войску был дан сигнал – два пушечных выстрела.

§ 4.2. Прорыв шведских войск через систему редутов противника. Отделение от основных сил и разгром группы генерала Рооса. Снятие осады Полтавы

Около 3.45 утра 27 июня 1709 года генерал Левенгаупт получил приказ, отдать который могли только фельдмаршал Реншельд или король Карл XII, – перестроить пехоту из колонн в соответствии с принятым линейным построением боевого порядка (франц. «ordre de bataille») и наступать в сторону русского лагеря через систему редутов[575]. Исходя из числа батальонов и размеров пространства, скорее всего шведская пехота построилась в две линии, каждая линия протяженностью около 1 км по фронту. Согласно обоснованному предположению В. Молтусова, в действительности развернуться и построиться в боевой порядок удалось только трем колоннам – левофланговой и двум центральным, тогда как правофланговая колонна, в которой двигались Лейб-гвардия и Главное командование шведов, из-за недостатка места на поле так и продолжала идти вперед в походном порядке[576].

После развертывания шведской пехоты к бою, девять батальонов второй и третьей колонн генералов Берндта Стакельберга (Штакельберг, Berndt Otto Stackelberg) и Карла Рооса (Рус, Руус, Розен, Carl Gustaf Roos) оказались прямо перед четырьмя редутами продольной (по ходу движения шведов) линии. С точки зрения А. Констама, оригинальный план прорыва главных сил шведской армии через редуты предполагал, что батальоны из левофланговой и правофланговой колонн пехоты быстро пройдут через обе линии укреплений, в то время как две центральные колонны пехоты отвлекут на себя внимание и огонь защитников редутов, организуя серию атак на укрепления[577]. Проблему представляло то, что командующие колоннами, полковые и батальонные командиры шведской армии не были информированы о порядке своих действий по этому плану – обходить им редуты, штурмовать их или просто демонстрировать атаки, и какие именно укрепления являются их целью.

Поэтому, пока главные силы кавалерии и пехоты шведов двигались мимо редутов, части, входившие в колонну Стакельберга – Вестерботтенский, Эстгетский и Уппландский полки (всего около 2 тыс. солдат и офицеров в 5 батальонах), и Рооса – Далекарлийский полк и два батальона Лейб-гвардии пешего полка (всего около 1,5 тыс. солдат и офицеров в 4 батальонах)[578], оторвались от своих главных сил, так как фактически приступили к штурму редутов, отвлекая на себя вражеский огонь. С целью огневой поддержки этим колоннам были переданы все взятые в бой пушки – четыре трехфунтовых орудия. Два ближайшие к шведам редута были взяты быстро вследствие незавершенности постройки и соответствующих изъянов в обороне, а гарнизоны редутов перебиты. Первым из редутов овладели четыре батальона Вестерботтенского и Далекарлийского полков, которыми командовали полковники Гидеон Фок и Густав Сигрот, а второй редут захватили те же два батальона Далекарлийского полка Сигрота. После штурма первого редута колонны шведской пехотной группировки стали перемешиваться и два батальона Лейб-гвардии пешего полка из колонны генерала Рооса присоединились к правофланговой пехоте генерала Андерса Лагеркруны (Лагеркрона, Anders Lagercrona). В то же время Далекарлийский полк отставал от общего движения, поскольку штурмовал второй редут в продольной линии укреплений.

Однако затем шведы встретили упорное сопротивление, так что взять следующий редут не смогли, хотя его несколько раз с большими потерями штурмовали части из первой колонны генерала Акселя Спарре – единственный батальон Йончепингского полка (швед. Jönköpings Regemente, около 300 солдат и офицеров) под командованием полковника Георга Бухвальда (Georg Buschwaldt) и 1-й батальон Нерке-Вермландского полка (швед. Närke och Värmlands Regemente, около 600 солдат и офицеров) под командованием подполковника Хенрика Ребиндера (Henrik Johan Rehbinder); части из второй колонны генерала Берндта Стакельберга – два батальона Вестерботтенского полка (швед. Västerbottens Regemente, около 800 солдат и офицеров) под командованием полковника Гидеона Фока (Gideon Fock, в ходе штурма редутов полковник Фок и старшие командиры части подполковники Юхан Остен-Сакен (Johan Gustaf von der Osten genannt Sacken) и Юхан Засс (Johan Christoffer Sass) были ранены и увезены обратно в шведский лагерь, командование вместо них принял командир батальона майор Юхан Видемайер (Johan Bernhard Wiedemeijer)[579]); два батальона Далекарлийского полка полковника Густава Сигрота из третьей колонны генерала Карла Рооса (около 800 солдат и офицеров). Причиной неудачи явилась слабая артиллерийская поддержка, а также отсутствие специального снаряжения – лестниц, фашин, мешков с землей, мантелет.

По свидетельству генерала Рооса: «Несколько позднее на рассвете поступил приказ на наступление на неприятельские шанцы, этот приказ господин полковник Сигрот передал своему полку, вошедшему в состав моей колонны, по возвращению от Его Королевского Величества. То же самое проделал и я и передал распоряжение господину генерал-майору Стакельбергу, который сразу же вслед за этим продвинулся со своей колонной и атаковал следующий от нас оборудованный шанец двумя батальонами Вестерботтенского полка; атаку он провел сбоку от находившегося перед ним шанца. Я с господином полковником Сигротом также провел атаку с правой от меня стороны. Атака прошла успешно, так что неприятель в указанном шанце был частью уничтожен и частично отогнан к следующему находившемуся там шанцу, который мы подобным же образом атаковали и захватили, хотя и с большей затратой сил и с большими потерями, чем предыдущий. Тем временем, пока мы находились у первого шанца в дыму и под огнем неприятеля, господин майор Юлленшерна с двумя батальонами гвардии, которые помимо Далекарлийского полка входили в состав моей колонны, ушел в отрыв от меня (я не знал, где они находились, и лишь впоследствии после боев узнал, что он по приказу господина полковника Поссе присоединился к гвардии) и взял шанцы в обход; таким образом, у меня опять в колонне остался один лишь Далекарлийский полк, с которым позднее и заняли второй шанец; я продвинулся далее вперед к одному из крупнейших неприятельских шанцев, где находился с людьми русский полковник из дивизии господина генерал-лейтенанта Ренцеля; этот шанец атаковали два батальона из состава колонны господина генерал-майора Спарре, а именно батальон господина полковника Бухвальдта из Ёнчепингского полка и батальон господина подполковника Рибиндера полка Нерке и Вермланд; эти два батальона пришли на выручку моим двум батальонам из Далекарлийского полка в точке у вышеупомянутого шанца, и там вместе с названными двумя батальонами мы атаковали этот шанец очень продолжительное время»[580].