Онлайн-Книжки » Книги » 🔎 Детективы » Записка Анке - Николай Шпанов

Читать книгу "Записка Анке - Николай Шпанов"

232
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 ... 83
Перейти на страницу:

факты со всех сторон. Их нужно рассматривать так, чтобы ни одна деталь не осталась в тени, и тогда для вас станет ясна самая суть, самая природа факта. Я думаю, что именно такой здоровый анализ фактов в самой природе русских. Посмотрите–ка. Вот образец ходульности: римляне когда–то говорили: de mortuis aut bene aut nihil («О мертвых или хорошо, или ничего» (лат.).). И мы теперь, как попугаи, повторяем эту пословицу. Хотя очень часто она приносит явный вред. Да, именно вред. Когда приходится разбирать ошибки политиков, мыслителей, мы из какого–то ложного стыда отметаем в сторону здоровый анализ. А из–за этого все то, что внешне приемлемо для нас, приобретает и совершенно другую цену и другой смысл. Иногда это делается догматом только потому, что дано без нароста ошибок, которые мы отбросили все по тому же принципу: о м е р т в ы х х о р о ш о и л и н и ч е г о. А вот русский народ очень давно дал другую пословицу: «Мертвые сраму не имут». Это дает им право гораздо более объективно разобрать по косточкам всякое литературное, философское и политическое наследство. Они могут говорить все, что угодно, никто их не упрекает, как ханжа: ах, тише, ради бога, тише, стыдитесь так говорить о покойнике. Это много выгоднее. И я думаю, херр Хансен…

Литке не договорил. В дверях каюты появился буфетчик:

— Командир велел звать к обеду.

Хансен поднялся и раздельно ответил:

— Скажите командиру спасибо. Мы сейчас придем.

Он повернулся к спутникам:

— Я уже пользовался когда–то гостеприимством Советов. Могу вас заверить, что плохо мы себя здесь чувствовать не будем.

— И будем кушать «шти мит кашша», — засмеялся Литке.

— Ну, вы подождите, Литке, шутить насчет каши. Сам я, правда, не питаю пристрастия к этой «тшорная кашша», но покойник Зуль ее просто обожал. Может быть, она и вам придется по вкусу, — шутливо заметил Хансен.

— Тем более, что все русское, кажется, начинает приходиться по вкусу господину майору, — подал реплику Биль- кинс.

— Если каша большевиков понравится мне хотя бы на одну десятую того, как нравятся некоторые большевистские мысли, то я боюсь, что не смогу от нее оторваться, — зло отозвался Литке.

— Ну ладно, ладно, господа, давайте–ка лучше не будем задерживать хозяев. Пойдем в кают–компанию.

Хансен вышел из каюты. За ним нерешительно потянулись остальные.

11.
ВАНЬЦЫН МЕДАЛЬОН

Анатоликус хлопотал. После двух недель запустения его лазарет ожил. Но Анатоликус, приготовив ванну, напрасно уговаривал Великого спуститься в лазарет. Тот категорически отверг предложение, забившись на краю юта за бухту троса. А так как ванна стыла, фельдшер схватил в охапку бродившего по палубе Ваньцу и потащил его вниз мыться. Сначала мальчик испугался, но потом заинтересовался оборудованием лазарета. Разглядывая сверкающие хирургические инструменты и банки с разноцветными настойками, он дал себя раздеть почти без возражений. Анатоликус с торжеством стаскивал с мальчика пимы, штаны и малицу. Он пришел в искреннее удивление, увидев под замасленной грязной малицей совершенно чистое тело. При этом кожа была почти белой. Когда малица была снята, Анатоликусу бросилась в глаза тонкая золотая цепочка, обвившая худенькую шею мальчика. На груди Ваньцы висел золотой медальон. В крышке виднелось несколько дырочек от обломленной монограммы. Но следов вензеля на обтертом золоте уже не сохранилось.

Анатоликус буквально впился в этот медальон. Однако Ваньца оказал ему упорное сопротивление. Он не хотел его снимать. Только дав обещание вернуть медальон, когда мальчик вылезет из ванны, и подкрепив это обещание большим куском шоколада, фельдшер овладел драгоценностью.

12. ЭТО?

Пока Анатоликус возился в лазарете с Ваньцей, Голицын, взявший на себя миссию уговорить Великого спуститься в каюту, с необычайным терпением пытался растолковать больному, что переход вниз не связан ни с какой опасностью. Но Великий продолжал прятаться за нагроможденные на палубе грузы. Он испуганно озирался и, в ответ на спокойные ласковые увещания машиниста, ехидно посмеивался:

— Знаю я, знаю эти ванны… ванны, ха–ха–ха!.. А потом я буду бегать по всей земле и искать свою голову. Вы думаете, что я сумасшедший. Нет, дудки, меня на этом не проведете.

Он показал язык Владимиру и приставил к носу растопыренную пятерню. Потом неожиданно веки его набухли и из глаз часто–часто закапали слезы. Больной жалобно всхлипнул:

— Ну, хорошо, послушай, я обещаю тебе никогда и никому не выдавать твоей тайны. Скажи мне только: кто я?.. Ну, прошу тебя… ради Анны, скажи мне, откуда я пришел. Ты мне скажи только одно слово, и я все вспомню, — страдальчески сказал Великий.

Он принялся с выражением боли тереть лоб и виски.

— Какое слово я должен тебе сказать, чтобы ты вспомнил, кто ты?

Великий жалобно поглядел на Владимира:

— Какое слово? Вот в том–то и дело, что я не помню… Но я знаю, мне нужно только одно слово.

— Хорошо, я буду тебе напоминать, и ты мне скажи, когда я отгадаю. Это слово обозначает что–нибудь из судовой обстановки?

— Нет.

— Название судна?

— Нет, не судно.

— Какая–нибудь страна?

— А что такое страна?.. Ах да, страна — знаю. Нет.

— Чье–нибудь имя?

Великий потер лоб.

— Ты говоришь — имя?.. Может быть, имя… Да, пожалуй, имя.

— Имя мужчины или женщины?

Но Великий не успел ответить. Его внимание привлекла группа людей, появившихся на палубе. Впереди вразвалку шел Воронов. При виде него Великий вскочил и бросился бежать. Голицын побежал было за ним, но его остановил крик капитана:

— Брось, товарищ! Пусть он будет один.

— А я обещал Щукину привести его в ванну.

— Пошли ты Щукина к чертовой матери вместе с его ванной! Видит ведь, что человек не в себе, а лезет с ванной. Ну, чего загорелось? Не мылся лет двадцать, ничего не случится, если не помоется и еще две недели. Ведь он не только людей, а и вещей боится.

— Нет, товарищ капитан. Я за ним подсмотрел. Когда он думал, что остался один, он очень внимательно разглядывал все вокруг себя. Главным образом всякую снасть, оборудование. Брал в руки концы, над якорем постоял. Очень внимательно рассматривал флаг. И все при этом что–то шепчет. Лоб трет, точно вспоминает.

— Мне все–таки сдается, что он не кто, как моряк, — пробасил Воронов.

При звуке его голоса Великий выглянул из–за угла рубки.

Он засмеялся, но при малейшей попытке пойти за ним следом опять стремглав умчался. При этом он очень легко и быстро взобрался на груду наваленных досок. Оттуда перешагнул на спардек и взобрался на крышу носовой рубки. Стоя на самом краю, он кривлялся и показывал язык.

1 ... 75 76 77 ... 83
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Записка Анке - Николай Шпанов», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Записка Анке - Николай Шпанов"