Читать книгу "Последняя принцесса Индии - Мишель Моран"

Я держала лук наготове. Появились мятежники. Их было несколько тысяч. Люди были одеты во что придется. Кроме горожан там были и сельские жители. Скорее всего, они присоединились к войску на марше. Теперь трудно было не услышать их крики. Некоторые требовали смерти рани, но по мере того как солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в оранжевый и розовый цвета, эти голоса стали звучать приглушенно, а потом и вовсе стихли. Наконец ворота растворились и рани вошла во двор. Кахини и Арджун быстрым шагом следовали позади госпожи.

– Они уходят, – сохраняя бесстрастное выражение лица, произнесла Кахини.

– Арджун убедил их, что жители нашего города верны мне, и только мне, – объяснила рани. – Они идут дальше, в Дели, но запросили кошель с драгоценными камнями. Кто-то должен отнести им выкуп.

– Я пойду, – тут же предложила Кахини.

– Кому-то следует пойти с тобой, – сказала Сундари.

– Это излишне, – возразила Кахини.

– Пойдут две женщины, – решила рани.

Вызвалась я. Мы подождали, пока рани вернется с кошелем, наполненным изумрудами и рубинами без оправы. Затем я последовала за Кахини по внутреннему двору. Арджун не подошел, но приказал своим людям открыть ворота. Мы ступили в плохо одетую и дурно пахнувшую толпу. Эти мужчины провели в пути весь день – под палящим солнцем, без еды, без омовений, почти без воды. Кахини, повысив голос, спросила, где тут человек по имени Садашив Нарайан. Когда Садашив вышел вперед, я решила, что этот высокий мужчина с длинными волосами, ниспадающими на плечи, и ухоженными усами весьма красив. На вид ему было лет двадцать пять – тридцать. Он протянул руку. Я несказанно удивилась, увидев, как, передавая кошель, Кахини провела ладонью по его пальцам.

– Спасибо, – сказал Садашив и вытряхнул содержимое кошеля себе на ладонь.

Я заметила, как он засунул в кошель небольшую золотую вещицу с голубым камнем, вполне возможно, перстень с сапфиром.

– Мне это не нужно, – сказал Садашив, передавая атласный кошель.

– Тогда я верну его рани, – молвила Кахини.

Их взгляды встретились.

Я ничего не сказала, но позже, когда все ели, я поспешила в наши покои на первом этаже, где обыскала сундук Кахини. Там, завернутый в несколько слоев голубого шелка, лежал перстень с сапфиром. Зачем Гопал послал его Садашиву Нарайане, претенденту на трон рани? Следует ли мне поговорить с Сундари? Или прямо обратиться к рани? Позади послышался звук шагов. Затаив дыхание, я приготовилась услышать чей-то крик.

– Что ты здесь делаешь?

Я облегченно выдохнула. Это оказалась Джхалкари. Я не задумываясь сунула перстень себе в карман.

– У меня возникли кое-какие подозрения, – сказала я.

– И поэтому ты роешься в вещах Кахини?

– Да.

Начали возвращаться другие женщины.

– Я тебе потом объясню.

Глава 24

– В ответ на запрос парламента граф Стэнли[106] назвал происходящее в Индии мятежом. Британская пресса подхватила его слова, – сказал гонец.

– Называть это мятежом можно было бы, если бы мы были подданными Британии! – воскликнул отец рани.

Гонец бросил недовольный взгляд на Моропанта, но рани взмахом руки дала ему понять, чтобы продолжал.

– Прошу.

– Выдан ордер на ваш арест как предводительницы мятежа, – сказал мужчина. – Простите, Ваше Высочество, но вас приказано повесить в Форт-Уильяме.

В глазах гонца блестели слезы, руки его дрожали, когда он протягивал рани письмо.

Моропант вихрем вылетел из зала. В свете услышанного уже не имело особого значения, какую весть принес второй гонец, который сделал шаг вперед и сложил ладони в намасте.

– Слушаю, – тихо произнесла рани.

– Боюсь, я тоже принес недобрые вести, Ваше Высочество.

– Продолжайте.

– Садашив Нарайан захватил соседнюю крепость Кархера и провозгласил себя раджей. Он назначил чиновников и выдал постановление о взимании налогов.

Если бы эта весть не пришла вслед за новостями из Англии, она могла бы показаться забавной, но постановление о взимании налогов было куда больше, чем могла сейчас снести рани. Я видела, что ее решимость начинает давать слабину, но тут двери распахнулись: вернулся ее отец.

– Для рани Джханси! – помахивая документом, заявил он.

Мы уставились на него, не понимая, что могло послужить причиной такой разительной перемены. Моропант вытащил кхариту и протянул ее мне.

– От майора Эрскина, – сказала я, прочитав. – Здесь пишется, что вы вступаете в управление княжеством Джханси по поручению британского правительства.

Все в зале возрадовались. Кое-кто из дургаваси даже всплакнул, но я с подозрением относилась к британцам и мотивам их поступков и поэтому вела себя сдержанно. Им просто нужен кто-то, кто будет сохранять здесь мир, пока они не смогут вернуть себе власть[107].

– И какой будет твой первый приказ? – спросил Моропант.

– Направляйтесь в Кархеру и арестуйте узурпатора.

Два часа понадобилось на то, чтобы повстанцы выдали Садашива Нарайана. Вскоре после этого мы вернулись в Панч-Махал. Вооруженные стражи сопроводили пленника в зал дурбара, где рани вынесла ему смертный приговор. Услышав это, Кахини впала в истерику.

– Пожалуйста, – молила она, – отправьте его в тюрьму. Не отнимайте у него жизнь!

– Кахини! – зашипела рани. – Что такое? Ты знаешь этого человека?

– Да. Мы вместе росли при дворе в Унао.

Я вспомнила о письме, которое Гопал случайно дал мне. Подписано оно было буквой «С». Значит, Садашив. Вот кто был любовником Кахини. Я смотрела на красивого мужчину в распахнутой безрукавке, который рос вместе с Кахини. Как она смогла обвести Гопала вокруг пальца и заставить его носить Садашиву письма?

Стоявший напротив Арджун нахмурился и посмотрел мне в глаза. Я покачала головой. Я ничего не могла утверждать. Была ли Кахини предательницей? Способствовала ли она тому, чтобы Садашив пошел во главе войска на Джханси? Не означал ли посланный ею перстень то, что благоприятный момент для узурпации власти настал?

Рани и Кахини вышли из зала переговорить наедине. Когда они вернулись, Кахини выглядела куда спокойнее, чем прежде. У меня внутри все сжалось. Кахини добилась своего, потому что я сохранила в тайне от рани содержание письма и подозрительную историю с перстнем.