Читать книгу "Двое, не считая призраков - Наталья Нестерова"

Он позвонил и открыл дверь, Катя его не встретила. Непривычная тишина в квартире поразила и напугала Антона. Он выплюнул цветок, свалил покупки, машинально переобулся в тапочки и повесил куртку. В туалете сидит, успокоил себя Антон.

Истошный, до визга отчаянный вопль Кати «Не-е-ет!» взорвал тишину квартиры. Антон бросился на крик, в два шага доскочил до комнаты, распахнул дверь. Ему показалось, что в углу мелькнула какая-то тень, на секунду привиделось. Антон задел ногой ведро с водой, оно опрокинулось, растеклась большая лужа. В комнате никого, кроме Кати, не было. Со шваброй в руках, в резиновых перчатках, она стояла, прижавшись спиной к стене, с выпученными от страха и нечеловеческого ужаса глазами, мелко дрожала. Когда Антон отодрал ее от стены, прижал к себе, Катя не прекращала дрожать и зрачки ее глаз не дергались, застыли в одной точке, как у сломанной куклы.

Адреналин не выбрасывается в кровь мгновенно, проходит несколько секунд. Однажды Антон ехал по улице, к счастью, медленно, тормозил перед светофором, и вдруг пожилая женщина, ковылявшая по краю тротуара, поскользнулась и как подкошенная свалилась точно под колеса автомобиля Антона. Он ударил по тормозам, колеса не переехали старушку, только слегка толкнули. Женщина встала и пошла своей дорогой, а Антон несколько минут не мог тронуться с места, нервно курил, пытаясь утихомирить бушующий в крови адреналин.

Жуткий Катин вопль спровоцировал такой выброс адреналина, что у Антона заложило уши от кипения крови. Хотя что могло напугать девушку в пустой комнате? Мышь или крыса?..

* * *

Когда Антон отправился в магазины, Катя поболтала с бабушкой, уложила ее спать, постирала белье (это целая наука — стирка, оказывается, обязательно подразумевает многократное полоскание), взялась за влажную уборку. С ведром и шваброй пришла в комнату.

— Здравствуйте, Катенька! Извините, что без приглашения к вам заявился!

Ее приветствовал старичок, благообразный, с аккуратной седой бородкой. Он ласково и радостно улыбался.

— Как вы сюда попали? — удивилась Катя. — Разве дверь открывалась?

— Это не существенно. Меня зовут Харитон Романович, я давний приятель вашего отца.

— Вас папа за мной прислал?

— Не совсем. Давайте будем считать, будто мною движет провидение. Ха-ха! — неизвестно чему рассмеялся старичок.

— Что вам нужно?

— Дитя мое! Давайте присядем и поговорим!

— Вы юрист?

— Скажем так: я специалист широкого профиля. — И он снова рассмеялся.

Харитон Романович выглядел как добрый гном из сказки (бороду подлиннее и колпак надеть), но почему-то вызывал у Кати острую неприязнь.

— Никаких переговоров я вести не буду! — заявила она твердо. — И в услугах специалистов, хоть и широкого профиля, и с умением вскрывать чужие замки, не нуждаюсь. Вы здесь оказались без моего приглашения, а уйдете, извините, по моей настойчивой просьбе! Ясно? Потрудитесь покинуть этот дом! Я требую!

— О, чувствуется характер! Это прекрасно, гены батюшки дают себя знать. Не торопитесь, моя милая!

— Я вам не «милая»! — повысила голос Катя. Харитон Романович снова похвалил:

— Молодец! Есть твердость и норов. Было бы хуже, окажись вы трепетной плаксивой барышней. Правда?

— Меня не интересуют ваши характеристики. Вы уйдете сейчас по доброй воле, или придет мой… э-э-э… жених и вышвырнет вас вон!

Мы можем мило поговорить, пока не вернется ваш… э-э-э… жених, — передразнил Харитон Романович. — Не надо меня пугать! И зарубите себе на носу, красавица! Я не позволю вам вести себя так же мерзко, как ваш недоумок отец! Побоев не потерплю! — взвизгнул старик.

Теперь он походил не на доброго гнома, а на злобного карлика.

Катя не знала, что делать, Антон не приходил, старик молол околесицу, что-де Катин отец богатством и властью ему, Харитону Романовичу, обязан, и ладно бы этот осел (Катин папа) жил как прежде, выходки его простить можно, чего между приятелями (ха-ха!) не случается, но Борька спутался со шлюхой, в голове у него короткие замыкания, и доступ к нему прекращен.

Чокнутый маразматик, думала Катя. А если у него пена изо рта пойдет или конвульсии начнутся? Антон, где ты? Приходи скорее!

— Харитон… как вас… Романович? Пожалуйста, не волнуйтесь!

— Голубушка! Я уже давно спокоен и упокоен, ха-ха!

— Тогда не могли бы бредить в другом месте? — вырвалось у Кати.

— Не веришь мне? Нервы у тебя крепкие, так что карты на стол. Катенька! Я не живой человек, а покойник.

— Ваши отношения с моим отцом меня не интересуют!

— Ты не поняла! Настоящий покойник, мертвец, труп. Я умер двадцать с лишним лет назад.

— Что-о-о?

— Сыграл в ящик, преставился, отбросил копыта, приказал долго жить — выбирай что хочешь.

— С кем не бывает! — миролюбиво проговорила Катя. — Дайте мне телефон ваших родных, они приедут и заберут вас.

Дура! Я тебе человеческим языком… Хотя, конечно, мы-то привыкли к своему… статусу, а впервые призрак увидеть, наверное, непривычно. Я тебе докажу! Смотри внимательно!

Катя точно знала, что она не спит. Но видеть подобное можно было только во сне, во сто крат более страшном, чем кошмары с мамой в главной роли.

Старик взялся за голову и стал быстро ее закручивать по оси, шея у него покрылась складками, как отжимаемая тряпка. Отпустил руки, и голова, быстро-быстро вращаясь, стала на место.

— Как фокус? Вот еще смотри!

Он проделывал со своим каучуковым телом немыслимое: скручивал руку в трубочку, и она оказывалась под мышкой, а потом снова становилась нормальной, вдавливал уши в глубину черепа, надувал щеки, и уши возвращались на место…

Катя от ужаса остолбенела. Широко раскрытыми глазами смотрела на безумное представление.

Харитон Романович кривлялся, корчился и приговаривал:

— Теперь поверила? Не желаешь меня потрогать? Ты должна радоваться, что избранная, можешь с покойниками общаться. Мы для тебя о-го-го сколько сделаем! Продолжим начатое твоим папочкой. Королева, принцесса — тьфу! Ты такую власть наберешь, что короли и принцессы будут у тебя в ногах валяться. Только меня слушайся. И другие к тебе придут. Может, с кем-то хочешь особо встретиться? Не стесняйся! Могу принцессу Диану привести или певца какого-нибудь, из битлов, хочешь? Кто у вас в моде из усопших? Да хоть целый хор тебе организую. Прямо сейчас, хочешь? Веришь мне?

Катя верила и закричала, как последний раз в жизни:

— Не-е-ет!

В этот момент Антон переобувался в прихожей.

Он испробовал все: уговаривал, целовал, поил водой, хлопал по щекам, тряс за плечи. Катя дрожать перестала, но, по-прежнему каменно безучастная, не моргая, смотрела в одну точку. Антон думал, что никогда не опустится до такой низости, чтобы кричать на Катю. Но через несколько минут безуспешных попыток он вопил во все горло: