Читать книгу "Рождение Контролера - Юрий Никитин"

Она торопливо вылезла машиной из укрытия, автомобильный поток неплотный, дорожные правила действуют слабо, а те идиоты даже привстают на сиденьях, стараясь рассмотреть нашу машину впереди.

Когда Ингрид догнала, наши машины почти сравнялись, я выдернул чеку из гранаты, досчитал до трех и бросил ее, попав точно в открытое окно.

Ингрид торопливо тормознула, машина наших преследователей унеслась вперед, но там вздрогнула и как бы раздулась на миг, словно кто-то громко чихнул или испортил воздух.

Ее раздуло, это я смотрел в замедленном виде, но уже не как воздушный шарик, а будто начало разбрасывать в стороны кучу разрозненных частей и деталей.

А еще во все стороны полетели окровавленные куски тел четырех человек.

Джип под руками ошалелой Ингрид завихлял по дороге, когда она старалась объехать трупы, пару раз подбросило на чем-то так, что даже я чуть не прикусил язык.

– Держись за следующими, – сказал я и взял в руки винтовку, – хотя, гм, может быть, нечестно стрелять в спину?

Она прокричала зло:

– Честно, честно!..

– Точно?

– Да стреляй же!

Из последнего автомобиля из окон заднего сиденья высунулись руки с двух сторон, у обоих пистолеты.

Я зло ругнулся, стрельба у них будет самая неприцельнейшая, хотя холодок страха все же пробежал по спине, как-то очень не люблю, если пули идут в мою сторону.

Можно затеять дуэль со стрелками, но я прицелился, просчитал все толчки и вихляние наших автомобилей, нажал на скобу.

Их внедорожник, не снижая скорости, резко рыскнул в сторону, еще раз дернулся, пытаясь выровняться, но его повело влево и с огромной силой ударило о каменный забор.

– Черт! – крикнула Ингрид.

Она дернулась, намереваясь давануть на тормоза, но увидела шанс проскочить и нажала на педаль газа.

Со всех сторон раздаются крики, шум, в нашу сторону все указывают пальцами.

Она выругалась.

– Блин, придется бросать машину.

– Так все равно же не наша, – напомнил я.

– Я к ней уже привыкла, – сообщила она.

– За восемь минут?

– Женщины к вещам быстро привыкают, – пояснила она. – К хорошим вещам.

Я посмотрел на нее с одобрением, умостился в кресле поудобнее, чуть опустив сиденье.

– Я к технике тоже… к людям с трудом, у них всегда закидоны, а техника с нами ведет себя честно.

– А ты ей?

– И я ей плачу тем же.

– А твои мыши?

– Мышки у меня вообще чудо, – сообщил я. – Такие же славные, тоже не врут и не хитрят. Я им пузики чешу, они такие довольные… А можно себе представить, чтобы я кому-то из людей пузо чесал? Ну вот тебе, к примеру?

Она даже плечами передернула, изображая на лице крайнюю степень отвращения, даже сделала движение отодвинуться, но, увы, некуда.

– Свинья! Позволила бы я тебе коснуться моего пуза! Да еще чесать.

Еще два переулка, я подсказывал, куда и где свернуть, Ингрид реагирует молниеносно, наконец я сказал быстро:

– Вон у того желтого дома останови!

И хотя здесь дома все желтые, под цвет песка и раскаленного солнца, она поняла правильно, автомобиль резко остановился, протестующе взвизгнув тормозами, я тут же выпрыгнул и, не захлопывая дверь, ринулся за угол дома.

Ингрид так же быстро оказалась за спиной, уже увидела, как темнолицый араб в национальной одежде ринулся удирать, едва завидел нас.

Бежать по узким захламленным улицам не лучшая затея, Ингрид то и дело шипела в ярости, стукнувшись о брошенные автомобили, о груды ящиков или даже настолько изломанную мебель, словно ее выбрасывали на улицу с десятого этажа, хотя здесь нет даже трехэтажных.

Я делал вид, что тоже натыкаюсь на всякое, но терплю, я же мужчина, все ожидал, что убегающий начнет отстреливаться, но тот несся со всех ног, даже не решаясь оглянуться.

Я нагнал, толкнул его в спину, он заспотыкался, сильно наклонившись и пытаясь удержаться, но все-таки грохнулся и проехал по каменистой земле животом и грудью.

Ингрид подбежала, когда я уже вздернул жертву и, саданув кулаком в морду, потащил в подъезд ближайшего дома.

– Ты куда его?

– Здесь пусто, – заверил я. – Уже посмотрел.

Ее дыхание вырывается со свистом, хотя гнались не так уж долго, просто бег оказался с рандомными препятствиями.

– Ну ты и… лось, – проговорила она с трудом. – Прешь… как бронетранспортер…

Пойманный дрожал и дико поводил по сторонам глазами. По мне он не выглядит храбрым, это не из окна автомобиля стрелять, зная, что прикроют, а вот так, наедине с таким зверем, каким изображаю себя, нужно быть действительно храбрым и готовым отдать жизнь за великие идеи.

Я сказал резко:

– Говори все, что тебе было приказано насчет нас.

Он ответил, заметно храбрясь:

– С чего это?

Я вздохнул.

– Я надеялся, ты скажешь мне как мужчина мужчине. Но если со мной говорить не хочешь, сейчас все расскажешь одной из моих сотрудниц. Она лесбиянка, а это… сам понимаешь. Они обожают пытать мужчин… Ингрид, займись им!

Ингрид решительно отодвинула меня, пойманный взглянул на ее зверское лицо и буквально вжался в стену, а сам стал таким бледным, что я даже удивился, нигде не сказано, что чернокожие могут вот менять цвет, куда там хамелеонам сраным, человек в самом деле царь природы и даже венец.

– Я же не отказывался, – сказал он мне торопливо и нервным голосом, – не отказывался отвечать!.. Я просто знаю мало…

Я сделал Ингрид знак остановиться и сказал резко:

– Говори, что знаешь. Кое-что знаем и мы. Если у нас будут разночтения, то умрешь… доставив кое-кому агромадное удовольствие!

– Даже очень громадное, – проговорила Ингрид мечтательно.

Он сказал торопливо:

– Это был Алишер. Он дал денег Сахниду и велел нам охранять человека, на которого укажет. Мы так и сделали.

– Сахнид, – спросил я, – уже с тем, кто вез нечто особо ценное?

– Нет, вы того убили первым.

– А та вещь?

– Ее передали Сахниду. А тот Уланбеку.

– Где теперь Уланбек?

– Он убегал, – ответил он торопливо, – а дальше не знаю.

– Куда Уланбек должен быть пойти?

Он пролепетал в страхе:

– Умоляю, нам велели только охранять!.. Мы не знаем, кто он, куда пойдет!..

– Он не говорил насчет аэропорта или моря?