Читать книгу "Яблоко Купидона - Ольга Крючкова"

Полина дрожащей рукой развернула лист и прочла:

«Полина!

Умоляю Вас, простите меня. Я вынужден скоропостижно уехать в полк, появились неотложные дела. Как только смогу, напишу вам письмо.

Прощайте, Сергей».

– Что это? – удивилась Полина. – И это вы называете письмом? Это же просто – отписка! Она ничего не объясняет, а напротив еще более запутывает! Почему ему срочно понадобилось в полк? Это ложь!!!

– Я не читала письма, – призналась Аглая Дмитриевна.

– Тогда прошу вас, прочтите, – Полина решительно протянула письмо.

Аглая Дмитриевна смутилась.

– Но оно предназначено для вас… Я не могу вдаваться в пикантные подробности ваших отношений и потом…

– Читайте, – решительно перебила Полина хозяйку, – уверяю вас, эта отписка лишена всяческих подробностей.

Аглая Дмитриевна прочла письмо и ощутила себя виноватой перед Полиной.

– Я право не знаю, что и сказать…

– Лучше скажите мне правду, Аглая Дмитриевна: куда отправился Сергей? У него есть женщина? Она молода и красива?

Глава 5

Полина вышла из поезда Москва-Владимир, огляделась и, завидев кучера, решительно направилась к коляске.

– Любезный, далеко ли до Митрофаново? – поинтересовалась она.

– Да, что вы, барыня, – рукой подать! Что-то зачастили гости в Митрофаново, вот и вчерась я господина военного подвозил. Заплатил он мне хорошо, до имения долетели, как на крыльях.

– Если долетишь также, не обижу. Да и скажи мне, любезный, где здесь можно остановиться на несколько дней?

Кучер откашлялся, он был явно удивлен.

– Так, вы, простите за излишнее любопытство, не в Митрофаново остановитесь?

– Нет. Я хотела бы остановиться поближе к имению, дабы ездить туда в гости время от времени.

– Так это можно на постоялом дворе снять комнату. Но…

– Что?

– Вы по всему видно, сударыня, привыкли к приличным апартаментам, а там, извиняюсь, – клопы.

– Фу! – Полина вздрогнула от отвращения. – И что же мне делать?

– Могу посоветовать расположиться у моей сестры. Она вдова, дети выросли и уехали в город на заработки, а дом у нее большой и добротный.

– А клопы?

– Что вы, барыня! Моя сестра женщина весьма аккуратная.

– Что ж, тогда поезжай прямо к ней. Да, а от ее дома до Митрофаново далеко?

– Да верста, не более. У сестры есть дрожки, старые правда, но ехать можно. А вы лошадьми править умеете?

– Конечно, я часто по своим землям перемещаюсь в коляске, запряженной отменным рысаком, причем без кучера, – пояснила Полина. – Трогай!

* * *

После бурной встречи старых друзей, сытного ужина Сергей Львович, наконец, почувствовал неописуемое блаженство.

Его армейский друг, Александр Серафимович Соболев, и его очаровательная супруга Анна Петровна всячески хлопотали около гостя, дабы доставить ему удовольствие.

Александр Серафимович был женат уже три года и времени даром не терял: усадьбу оглашали детские крики. Младшему сыну не исполнилось еще и года, старшей девочке – минуло два.

В первый же день своего пребывания в Митрофаново Сергей Львович наряду со спокойствием и блаженством ощутил некую тоску по семейному очагу, понимая, что тетушка в принципе права. И даже простил Аглая Дмитриевну за упорство устроить его судьбу. Невольно нахлынули воспоминания о Полине: у майора потянуло внизу живота. Он невольно вспомнил, как женщина стонала от удовольствия, отдаваясь ему с безумной страстью…

– Сергей Львович, а не выкурить ли нам по сигаре?! – предложил хозяин.

– С удовольствием.

Мужчины уединились в кабинете, некогда принадлежавшем отцу Анны Петровны. Помещение было просторным, со множеством книжных шкафов, кожаным диваном огромных размеров, двумя такими же креслами напротив камина и дивным дубовым столом, за которым, видимо, покойный барин предавался бумажным делам.

– Да, ваш покойный тесть, умел обустроиться, – заметил гость.

– Петр Алексеевич был человеком умнейшим и редким хозяйственником. Дела в имении при его жизни шли отменно, правда, чего греха таить, и сейчас – недурно.

Мужчины закурили, сизый дым, распространяющийся от сигар, постепенно окутал кабинет. Сергей Львович с удовольствием выпустил струйку дума изо рта и ведомый любопытством начал рассматривать многочисленные портреты, украшавшие стены.

Его внимание привлек портрет женщины: красавица, облаченная в роскошное платье по моде былых лет, уж очень напомнила ему Аглаю Дмитриевну. Неожиданно Сергей вспомнил, как при упоминании имения Митрофаново, тетушка заметила, что знавала некоего господина с подобной фамилией. Может быть, самого покойного хозяина?

– Александр Серафимович, голубчик, а что за сия красавица изображена на портрете? – поинтересовался майор.

– О! Это давняя история. В молодости тесть страстно любил эту красавицу, вот даже заказал написать ее портрет. Но она, увы, не отвечала ему взаимностью. Как же ее звали? Кажется, Аглая…

Сергей встрепенулся и воскликнул:

– Так это же – моя тетушка, Аглая Дмитриевна!

Хозяин округлил глаза.

– Неужели? Вы это серьезно, дорогой мой?

– Совершенно серьезно! Странно мне только одно: как жена господина Митрофанова, матушка вашей супруги, мирилась с этим портретом?

– Хм… Точно не знаю. Анна говорила, что до женитьбы отца и появления ее на свет, портрет висел в его спальне. Вы представляете себе?! Какая любовь!!!

* * *

На следующий день, пробудившись примерно в восемь часов утра, старинные друзья, облачившись в высокие краги и охотничьи костюмы, не забыв прихватить ружья, направились в лес пострелять тетеревов и фазанов.

Сентябрьское утро было прохладным. Легкий туман, словно вуаль, окутывал поля, постепенно исчезая около желто-красного леса. Четыре охотничьих сеттера, виляя хвостами, бежали впереди охотников, предвкушая кровавое развлечение.

Сергей Львович вдохнул полной грудью: воздух, благоухавший ароматом сухих трав, и свежестью приятно защекотал в носу. Он чихнул.

– Будьте здоровы! – пожелал Александр Серафимович. – Идемте через этот лесок, – он махнул рукой вперед, – выйдем прямо к огромной поляне.

– И что там? – поинтересовался майор.

– Там тетеревов вот уже который год собирается до десяти штук, а то и более! Постреляем на славу!

Мужчины направились прямо в указанном направлении и, пройдя через лес, неожиданно услышали выстрелы. Оба, как люди имеющие отношение к военной службе, насторожились.