Читать книгу "Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж - Найо Марш"

– В общем, мы сделали так. Перекинули веревку через блок и на один конец повесили эту чертову бутылку, а на другой – треклятый груз. Для груза мы взяли угловые гири, которые использовали для этих распроклятых дымовых труб.

– Поаккуратней с выражениями, Берт, – мрачно буркнул Гаскойн.

– Без проблем, мистер Гаскойн. Короче говоря, груз был полегче, чем бутылка. Мы привязали к грузу этот красный шнур и закрепили его на столе. Если шнур перерезать, бутыль должна медленно опускаться, потому что она тяжелей, чем груз, понимаете? Бутылка и груз висят по разные стороны блока, поэтому когда первая опускается, второй ползет вверх. А веревка при этом скользит через кольцо на блоке. Мы погасили лампы и зажгли свечи, специально чтобы никто ничего не заметил. Бутылку эту мы гоняли вверх и вниз столько раз, что даже боссу стало тошно, и все работало отлично. Без сучка, без задоринки, правда, мистер Гаскойн?

– Верно, – ответил помощник режиссера. – Именно об этом я и говорю. Что-то тут нечисто.

– В точку, – угрюмо подтвердил Берт. – Дело нечисто.

– Я поднимусь наверх и посмотрю, что там, – предложил Гаскойн.

– Минутку, – остановил его Аллейн. Он достал из кармана блокнот и карандаш. – Вам не кажется, что с этим лучше не спешить, мистер Гаскойн? Если тут действительно замешан кто-то посторонний, наверное, будет лучше, если полиция окажется на месте первой, не так ли?

– О боже, полиция! – воскликнул Гаскойн.

– Я хочу посмотреть, как там Каролин, – заявил вдруг Хэмблдон.

– Все ушли в гримерные, – буркнул Гаскойн.

Хэмблдон ушел. Аллейн закончил рисунок, который набрасывал в блокноте, и показал его Берту и Гаскойну.

– Вот так?

– Верно, мистер, – одобрил Берт. – Так все и было. Видите, когда она перерезала шнур, груз… – И он начал всю историю заново.

Аллейн взглянул на жеробоам. Бутыль была упакована в нечто вроде крепкой сетки, стянутой у горлышка и надежно привязанной к веревке.

– Странно, почему вылетела пробка? – пробормотал Аллейн.

– Державшую ее проволоку слегка ослабили, – объяснил Гаскойн. – Он – я имею в виду шефа – специально лазил для этого наверх. Ему не хотелось, чтобы, после того как бутылка спустится, произошла заминка. Он сказал, что проволока все равно будет держать пробку.

– Да, но ее не выбило ударом. А как насчет противовеса, мистер Гаскойн? Его надо было отцепить прежде, чем гости принялись бы за шампанское.

– Берт должен был залезть наверх и отцепить груз.

– Вообще-то я не должен был слезать, – поправил Берт. – Но шеф сказал: нет, сначала посмотри шоу, а потом уж забирайся. Я, говорит, сам за этим прослежу. Господи, мистер Гаскойн…

Через несколько минут Аллейн уже пробирался через кулисы. Здесь, на задворках сцены, было темно и пахло настоящим театром. Он шел вдоль стены, пока не наткнулся на начало железной лестницы. Ему живо вспомнилось его первое знакомство с театральным закулисьем. «Неужели мне достаточно только появиться в партере, – подумал он с раздражением, – чтобы тут же кого-нибудь убили? Неужели я не могу приехать на другой конец земного шара без того, чтобы театральному директору не размозжили голову бутылью с шампанским прямо на моих глазах? И если дело обстоит так, то почему, скажите на милость, я не могу хотя бы не совать свой нос в совершенно посторонние дела?»

Он надел перчатки и начал подниматься по лестнице. «Впрочем, на последний вопрос ответ очевиден. Потому что такая уж у меня натура. Если мне попадается какое-то дело, я должен его расследовать». Он добрался до первой галереи, посветил по сторонам фонариком и полез дальше. «Вопрос в том, как она это примет? А Хэмблдон? Собираются ли они пожениться сразу, как… впрочем, возможно, она его вообще не любит. Так, приехали».

Он снова включил фонарик и огляделся в верхней галерее. Параллельно с ней тянулась другая, а между ними была протянута металлическая балка, подвешенная на канатах. На балке был закреплен блок с перекинутой через него веревкой. Проследив за дальним концом веревки, он увидел, что она уходит под острым углом вниз, из темноты на свет. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался широкий вид на освещенную сцену, кулисные антресоли и длинную полосу праздничного стола. В самом его центре, на конце спущенной веревки, лежало что-то маленькое и плоское, похожее на расплющенного жука. Это был Альфред Мейер. Противоположный конец веревки, перекинутой через блок, заканчивался кольцом, на котором висел железный крюк. К этому же кольцу крепился и красный шнур, прежде тянувшийся к столу и обрезанный Каролин. Сейчас он свободно болтался в воздухе. А на крюке должен был висеть противовес.

Но его там не было.

Аллейн снова посмотрел на блок. Он увидел примерно то, что ожидал. На ближний конец балки была накинута петля из тонкого шнура, притянутая к верхней галерее. Она сдвигала подвижную балку примерно на восемнадцать дюймов в сторону. Вот почему бутылка упала не точно в центр, а ближе к правой стороне стола.

«Будь я проклят», – пробормотал Аллейн и вернулся на стену. Он нашел Теда Гаскойна возле служебного входа. Рядом с ним стояли два высоких смуглых человека, облаченных в плащи, шарфы и черные фетровые шляпы. Вместе с ними был офицер полиции и какой-то розоволицый коротышка, судя по всему, участковый врач.

«Хм, у них принято вызывать участковых врачей?» – подумал Аллейн.

Очевидно, они стояли здесь уже несколько минут. Гаскойн что-то быстро и растерянно говорил. Наконец он вывел их на сцену, где к ним присоединился доктор Те Покиха. Аллейн из-за кулис наблюдал за тем, как полиция приступила к осмотру места преступления. Странно было со стороны смотреть на людей, которые делают твою работу. Детективы изучили нижнюю часть веревки, все еще примотанной к бутылочной сетке, и лежавший на столе кусок шелкового шнура. Гаскойн объяснил, как работал механизм, опускавший жеробоам. Все уставились на потолок. Гаскойн указал на болтавшийся вверху обрывок красного шнура.

– Он взлетел туда, когда мисс Дэйкрес его перерезала, – пояснил помощник режиссера.

– Я-я-ясно, – протянул один из детективов. – Вот как, значит, оно было. Ясно.

«Тут бы пригодилась моя зарисовка», – подумал Аллейн.

– Эй, – окликнули его сзади.

Это был Хэмблдон.

– Каролин хочет вас видеть, – шепнул он. – Что тут происходит?

– Полиция делает свою работу. Она хочет меня видеть?

– Да. Идемте.

Они прошли через темный коридор. Гримерная примадонны была первой слева. Хэмблдон постучал, открыл дверь и пригласил Аллейна войти. Каролин сидела за туалетным столиком. Она была все в том же черном кружевном платье, которое надела на праздник. Ее волосы стояли надо лбом всклокоченными прядями, словно только что она сидела, уронив голову на руки. В комнате находилась Сьюзен Макс. Актриса удобно устроилась в кресле, излучая спокойную уверенность, но ее глаза выражали тревогу. Когда она увидела Аллейна, ее взгляд прояснился.