Читать книгу "Ганнибал. Кровавые поля - Бен Кейн"

Аврелия смотрела на себя в бронзовое зеркало. У нее был превосходный цвет лица, и ничто не указывало на смятение, царившее в ее душе. Даже волосы, после того, как их расчесала Элира, приобрели великолепный блеск. Казалось, тело решило вести себя вопреки чувствам девушки, которая страдала от тоски и одиночества. Могла существовать и другая причина, объяснявшая происходящее, но она гнала от себя подозрения. Ей хотелось полностью погрузиться в одиночество, и в этом не было ничего удивительного. Новый дом Аврелии находился за городом, ее окружали незнакомые рабы.

Мать Луция давно уехала, а отец оказался сварливым стариком, интересовавшимся лишь управлением своими владениями. Луций, к которому она теперь относилась настороженно, тоже часто отсутствовал – интересы семьи и политические интриги вынуждали его большую часть времени проводить в Капуе. А когда он возвращался, то в основном разговаривал с отцом. Или уезжал на фермы. Они спали вместе, но их общение было скорее физическим, чем словесным. Аврелия не знала, почему так получалось. Наверное, потому, что теперь они стали мужем и женой и так устроена семейная жизнь. Он хотел только получить ребенка, ничего больше. И хотя Аврелия не любила Луция, ей не хватало внимания, которое он уделял ей прежде. Возможно, она могла изменить его отношение, но еще не была готова поделиться с ним своим секретом.

Изредка Аврелия получала холодные письма от матери, что немного улучшало ее настроение. Отец жив; он служит в легионе, который продолжает преследовать Ганнибала; от Квинта больше никаких известий не было; закончился сбор урожая оливок, и на ферме шла успешная подготовка к зиме. Вражеские войска больше не появлялись в Кампании, что позволило Атии вернуться домой вместе с Агесандром и рабами. Никаких известий от Фанеса, из чего Аврелия сделала вывод, что Атия сумела сделать очередные выплаты. Если бы не Элира, оставшаяся с нею после свадьбы, ее одиночество стало бы невыносимым.

Несмотря на то, что Аврелия была достаточно откровенна с иллирийкой, она не делилась с ней своими самыми сокровенными тайнами. Взгляд молодой женщины переместился – теперь она наблюдала за профилем Элиры, которая уверенными движениями расчесывала ее волосы, спутавшиеся после сна. Аврелия решила, что пора поговорить с Элирой, иначе та сама догадается. Больше она уже не сможет скрывать свою беременность. Сначала Аврелия сомневалась. Луций много раз занимался с нею любовью, но она почему-то была уверена, что его семя не прорастет. Она лишь выдавала желаемое за действительное. Второй месяц прошел без обычного кровотечения, и ее уверенность сменила тревога. В последние дни она стала чувствовать какое-то напряжение в животе, а по утрам ее немного тошнило. Все сомнения исчезли. Очень скоро изменения в фигуре будет невозможно скрыть, в особенности в те моменты, когда она принимает ванну. «Скоро, – подумала Аврелия. – Скоро я должна буду все рассказать Элире. И Луцию». Или можно что-то предпринять… От одной только мысли об этом она почувствовала вину, однако постоянно возвращалась к предательской идее. Аврелия не хотела причинить вред ребенку; она думала избавиться от него только потому, что еще не смирилась окончательно со своим новым положением. Она не могла признать, что является женой Луция.

Теперь женщина начала подслушивать разговоры болтавших на кухне рабов, которые обсуждали способы избавления от нежелательной беременности. Они использовали руту, но Аврелия не знала, где ее найти и какую дозу следует принять. В переулках Капуи жила старая женщина, продававшая травы и настойки, но у Аврелии не было никаких поводов отправиться в город. Ее долг состоял в том, чтобы оставаться в поместье, если только Луций не возьмет ее с собой. Прекрати, приказала она себе. Ее беременность не являлась результатом насилия или дурного обращения, и не было причин от нее избавляться. Не говоря уже о том, что это очень опасно. Однажды мать рассказала ей о рабыне, попытавшейся избавиться от беременности, – та умерла от кровотечения.

К тому же, если она потеряет ребенка, ей придется снова забеременеть. Таким будет желание Луция – да и всех остальных. Она должна как можно скорее обеспечить семью мальчиком-наследником. Аврелия вспомнила слова матери. Если она выносит ребенка, а еще лучше – родит двоих или троих, ее существование станет намного проще. Луций оставит ее в покое, и жизнь наполнится радостью – она будет иметь собственную семью. И, если Фортуна ей улыбнется, даже сможет завести любовника, который будет относиться к ней не как к племенной кобыле, а как к женщине. Так что бездействие представлялось Аврелии лучшим выбором.

Перед ее мысленным взором возник Ганнон, но она безжалостно прогнала его образ прочь. Горькая правда в том, что она больше никогда его не увидит и они не смогут провести жизнь вместе; значит, она должна принять свою судьбу. В противном случае ей предстоят бесконечные мучения, а мгновениями счастья будут лишь воспоминания… нет, это верный путь к безумию.

Значит, только к лучшему, что она ждет ребенка, теперь это часть ее работы. Аврелия незаметно потрогала рукой живот, и ее вдруг охватило возбуждение – и радость. Ей все еще не казалось возможным, что у нее внутри может расти новая жизнь. «Я выношу ребенка, – сказала себе Аврелия. – И он будет принадлежать не только Луцию, но и мне. И я стану любить и лелеять его, будь то мальчик или девочка. Таково мое назначение в жизни». Принятое решение порадовало Аврелию, потому что она приняла его сама – а ведь в ее жизни от нее зависело совсем мало.

– Ты выглядишь счастливой, госпожа, – сказала Элира.

Удивленная Аврелия постаралась сделать равнодушное лицо.

– В самом деле?

Иллирийка посмотрела на нее в зеркало.

– Да. Мне показалось, что я заметила на твоих губах улыбку, а боги знают – теперь такое случается редко.

Аврелия попыталась придумать какую-нибудь разумную ложь.

– Мне нравится, как ты расчесываешь мне волосы. И они прекрасно выглядят.

– Но обычно ты не улыбаешься, когда я это делаю.

– А сегодня я получаю удовольствие, – заявила Аврелия тоном, не терпящим возражений.

Элира приподняла брови, но промолчала.

Молодая госпожа собралась рассказать обо всем иллирийке, но тут же передумала. Слишком открытое это было место – возле ее супружеской спальни, рядом с внутренним двориком. После свадьбы Аврелия стала больше заниматься своей внешностью, а для этого требовался яркий свет, вот почему она сидела здесь на стуле. Она привыкла к взглядам рабов, а они – к ее ритуалу. Большинство даже не смотрели в ее сторону, когда проходили мимо, выполняя свои обязанности, но из этого еще не следовало, что они не станут подслушивать. Аврелия решила поговорить с Элирой позже, когда они отправятся на ежедневную прогулку к реке.

Молодая женщина так глубоко погрузилась в свои мысли, что не обратила внимания на Статилия, худого управляющего, который остановился в дверях таблинума. И только после того, как он вежливо кашлянул, подняла голову.

– Да?

– Госпожа, прибыла твоя мать.

Аврелия заморгала.