Читать книгу "Асы шпионажа - Аллен Даллес"

Утро было морозным и не сулило каких-либо перемен на третьем году войны. Громадные потери в битве на Сомме – 6 тысяч убитых английских солдат только за один день. Всего же за пять месяцев этого сражения обе стороны потеряли более одного миллиона человек, однако линия Гинденбурга так и не была прорвана. Под Верденом союзники и противник уложили полмиллиона человек, и тоже безрезультатно, не добившись никаких стратегических результатов. Противоборствующие стороны сцепились друг с другом наподобие дерущихся и замерших в смертельной схватке лосей. Франция была почти полностью истощена, Россия едва держалась, Румыния, выступившая на стороне союзников, стала театром военных действий и была сильно разрушена.

Положение противника было не лучшим. Немцы питались почти исключительно картофелем, в армию призывали пятнадцатилетних и заделывали трещины в кайзеровской короне все более жесткими мерами. Сделанное ими несколько недель назад предложение начать переговоры о мире были всего лишь предлогом, поскольку планировалось сорвать их несколько позже, однако выиграть время и дать возможность немецкому генеральному штабу принять меры, чтобы подкрутить гайки в слабеющей Австрии, да и в собственном тылу. Таково было предположение экспертов из комнаты номер 40, ибо никаких явных признаков того, что немецкое руководство стремилось к тотальной победе в меньшей степени, чем союзники, не наблюдалось.

Англия еще располагала определенными силами, но не имела денег. И что еще хуже – никаких идей. Новые командующие двигали скрипящую машину войны по проторенным дорожкам. Они не задавались вопросом, следует ли начинать новое наступление на фронте, их интересовало только то, на каких позициях и в каких окопах они получат более сильный отпор. Конца войны видно не было.

Монтгомери и де Грей принялись изучать группы цифр, не ожидая ничего иного, кроме как дальнейшей затянувшейся бесплодной переписки Берлина с Вашингтоном по вопросам заключения мира. Мирные переговоры были любимейшим прожектом президента Вильсона. Стремясь добиться окончания войны, он пытался найти компромиссное решение, не видя, словно зашоренный, что обе стороны и не помышляют о компромиссе. Берлин, заинтересованный сохранить его нейтралитет, позволял ему произносить длинные речи. Но союзников его разглагольствования только раздражали. Им было нужно не посредничество Америки в деле установления мира, а ее свежие силы и военная мощь. Ничто другое не могло сдвинуть войну с мертвой точки. Америка располагала оружием, деньгами, кораблями и людьми – всем тем, в чем нуждались союзники, но Вильсон практически ничего не предпринимал. Посматривая сквозь очки, он читал обеим сторонам наставления о том, как им следует себя вести. Казалось, что ничто не сможет побудить Америку отказаться от занятой выгодной позиции, и она будет ожидать, пока война не истощит Европу окончательно.

Верхняя группа цифр в тексте была 13042. Де Грей расценил ее как вариант группы 13040, являвшейся титульной в немецком дипломатическом коде. Он сообщил об этом Монтгомери, который тут же открыл сейф и достал из него книгу, которую держал так, будто бы это была склянка с надписью «яд». И хотя на ее обложке не было черепа и костей, история ее как раз и была связана с многочисленными смертями. Чтобы ее заполучить, было перепахано морское дно, а за нее пролито море крови и положены сотни жизней. Это был экземпляр секретной немецкой кодовой книги за номером 13040. Монтгомери достал еще одну книгу, в которой были собраны все известные англичанам варианты кода, полученные в результате сравнения сотен перехваченных телеграмм и радиограмм. Так что им удалось частично реконструировать ключ, по которому была зашифрована телеграмма.

Дешифровщики занялись сначала подписью, которая могла бы указать на посольство. Третьей группой от конца в последней строке были цифры 97556. Такие цифры обычно употреблялись немцами для обозначения имен или редко употребляемых слов. Исходя из собственного опыта, Монтгомери и де Грей сконцентрировали свое внимание именно на этой цифровой группе. И вот как по мановению волшебной палочки появилось имя, хорошо им известное, – Циммерман, немецкий статс-секретарь.

Возвратившись к началу текста, они стали искать адрес. Но вместо имени появились слова «совершенно секретно». Далее они прочитали: «лично к сведению его высокопревосходительства». Поскольку телеграмма адресована в Вашингтон, то таким высокопревосходительством должен был быть немецкий посол граф Берншторф.

Экспертам показалось было, что речь идет о рутинных вопросах, как вдруг появилось необычное слово – «Мексика». Задавшись вопросом, что немцы могут сказать о Мексике, они продолжили работу уже с интересом. Удалось расшифровать слово «союз», а затем к их удивлению возникла «Япония». Слово это повторилось в предложении: «мы и Япония». Посмотрев друг на друга, дешифровщики подумали: а не могла ли Япония, бывшая на стороне союзников, перекинуться к противнику? Они удвоили свои усилия, перестав бормотать варианты и молча нанося закорючки. Страницы книги кода лихорадочно листались взад и вперед. На бумаге появлялись новые слова, многие из которых после проверки отбрасывались. Через два часа с промежуточными разрывами появился уже вполне читаемый текст.

Он состоял из двух частей, так как посольство получило две различные депеши. Первая была более длинной и адресована Берншторфу. Его уведомляли о намерении Германии начать с 1 февраля неограниченную подводную войну. Этого решения союзники ожидали и побаивались. «Неограниченно» означало, что подводные лодки без всякого предупреждения станут топить все торговые суда, как противника, так и нейтральные, которые только появятся в зоне военных действий. Берншторфу предписывалось не сообщать правительству США об этом решении до 1 февраля. На случай, если бы Америка нарушила нейтралитет в связи с объявлением неограниченной подводной войны, прилагалась вторая депеша. Она состояла из 150 цифровых групп и начиналась словами:

«Берлин, В 158, 16 января 1917 года. Совершенно секретно. Для личного ознакомления его высокопревосходительства и передачи надежным путем кайзеровскому посланнику в Мексике».

Само сообщение посланнику фон Экхардту значилось под цифрой 1, но было расшифровано не до конца:

«Предполагаем начать с 1 февраля неограниченную подводную войну, стараясь в то же время, чтобы Америка оставалась нейтральной… Если нам не удастся (сохранить ее нейтралитет?), предлагаем (Мексике?) союз на следующей основе: (совместное) ведение войны и (совместное) заключение мира… Его высокопревосходительство может предварительно секретно дать понять президенту, (что мы?) войну с США (рассматриваем как вполне возможную?)… (Япония) …Одновременно содействовать установлению между нами и Японией… Пожалуйста, сообщите президенту, что… наши подводные лодки… принудят Англию через несколько месяцев заключить мир. Получение подтвердите.

Циммерман».

Дешифровщики не верили своим глазам. Ведь немецкий статс-секретарь давал им в руки рычаг, с помощью которого можно было встряхнуть Америку. Мексика являлась главным объектом инвестиций США за рубежом и в то же время основным очагом напряженности. Дважды за последние три года американские войска были вынуждены вмешиваться, и на тот день там было задействовано 12 тысяч человек под командованием генерала Першинга. И в отношении Японии Соединенные Штаты были сильно обеспокоены. С учетом этих обстоятельств предложения Циммермана должны были наверняка вывести американцев из состояния нейтралитета.