Читать книгу "Контора - Дмитрий Алейников"

— Что стряслось?

Вместо ответа Витек сделал жест, предлагая приятелю открыть дверь.

— Цорхия звонил, — сообщил Витек, едва переступив порог.

— Цорхия?..

Пакеты сделались вдруг втрое тяжелей, и Макар опустил их на пол.

— У него потекли два прилавка в мясном отделе.

— Потекли прилавки? — переспросил Макар, судорожно пытаясь оценить эту новость и не находя в этом событии ничего фатального. Скверно, конечно. Оборудование числится на гарантийном обслуживании «МИВа», что-то вышло из строя, так что придется раскошелиться на ремонт. Не смертельно.

— Он искал нас два дня. — Витек вытянул из пачки новую сигарету, покрутив ее между пальцев, заложил за ухо. — А вчера поехал в «Негоциант» и купил два прилавка. Тамошние сервисники переставили начинку с них в наши эксклюзивные прилавки, а все остальное лежит в подсобке.

— А просто починить они не могли?

— В «Конторе» чинить отказались. Отправили его к дилерам, продавшим оборудование. К нам то бишь. А нас... А «Негоциант» — тоже ребята не промах. Зачем им подтирать за конкурентами, если можно втюхать клиенту целый холодильник?

— Так что Ринат? — Макар сел на галошницу и стал машинально перебирать продукты в пакетах.

— А что Ринат? — Витек достал еще одну сигарету. — Есть, как говорится, две новости: плохая и хорошая. Тебя какая больше интересует?

— Плохая. — Макар нервными движениями стал отирать оказавшийся у него в руках грейпфрут.

— Господин Цорхия выставил нам счет. Семь штук за прилавки, девять — за трехдневный простой отдела, десятку—в качестве моральной компенсации. Итого: двадцать тысяч ровно.

— Двадцать шесть, — поправил обалдевший от таких новостей Макар.

— Ну, это, положим, у него рожа треснет, — зло огрызнулся Витек. — Наверняка отдел худо-бедно работал. А его моральный ущерб ни хрена не стоит. Так что — двадцать.

— Так, а эти... двадцать тысяч? Ты что, собираешься их платить?

— А какие варианты? Поторговаться с «черными»? Слишком дорогое удовольствие!

— Давай пригласим солнцевских. Они ведь предлагали «крышу»...

— Ты что, детективов начитался? Солнцевских! — Витек выхватил у Макара грейпфрут и с размаху швырнул его в кухню. С кухни донесся грохот: увесистый плод снес со стола хлебницу.

— Нужно было начинать платить тогда, когда они предлагали под них уйти. А теперь поздно. Это что тебе, бригада сантехников? Пригласить! Корки! Сдерут солнцевские незнамо сколько, отмажут или нет — большой вопрос. Как ни крути, Рината мы подвели, убытки он понес. Платить придется. Пригласить! — Витек крутанул пальцем у виска. — Я периодически удивляюсь: зачем тебе голова? Гвозди ты забиваешь молотком, пилишь пилой... Мозг совершенно не используется!

— Да?! — Макар вскочил, сжав кулаки. — Зато твоих мозгов вполне хватило, чтобы влезть в это дерьмо! Что ты тут швыряешься вещами?!

— Вот как? Так это я виноват?!

— А кто, интересно? Все было нормально, пока мы не полезли в эти дилеры. Работали спокойно... Вернее, я работал, а ты все портил, потому что руки растут невесть откуда!

— Ты мои руки не трогай, а то я тебе покажу, что они умеют!

— Покажи-покажи!

Еще несколько междометий, и приятели сцепились, словно два огромных краба, тесня друг друга к стенам и встряхивая в попытке вывести из равновесия. Что-то мешало разгоряченным приятелям нанести настоящий удар. Они лишь пыхтели, проверяя друг друга на устойчивость.

Силы оказались приблизительно равны. Вскоре оба утомились, и потасовка потеряла накал, а главное, актуальность: пар был выпущен, аргументы исчерпаны, честь защищена.

— Ладно, — подвел итог Витек, отпуская Макара. — Потом еще подеремся.

— Не забыть бы.

— Сейчас нужно сгребать всю наличность и рвать к Цорхия.

— А сколько у нас есть?

— Двадцать штук и есть. Почти. Кстати, хорошая новость в том, что мы можем забрать себе развороченные холодильники и попытаться продать.

Макар покачал головой:

— Может, сначала поторгуемся? Что-то много он накрутил...

— Поторгуемся обязательно. На месте. У тебя там мороженого нет? Тогда бросай все. Поехали!

С чем люди идут на встречу выпускников? То есть с какими чувствами? Сложный вопрос, а ответ прост: с разными. Кто-то с первобытным восторгом от предстоящей встречи со свидетелями и соучастниками минувших счастливых лет; кто-то с трепетным предвкушением свидания с первой любовью; кто-то заранее придумывает оправдания для закадычного друга: «Извини, я не звонил, не писал, не передавал приветов шесть лет, потому что...»; кто-то идет, распираемый гордостью за оставшиеся позади годы, а кого-то, наоборот, тяготит клеймо неудачника. Шесть лет разделяло Бориса с его одноклассниками. Срок, казавшийся ему сейчас вечностью. Уроки, звонки, переменки, мешковатая синяя форма — все это осталось так далеко позади, что даже не хотелось гадать, что сталось с бывшими школярами за шесть лет.

Для начала всех пришедших пытались собрать в физкультурном зале. Обилие незнакомых лиц самого разного возраста впечатляло. В самом деле, более двадцати выпусков, как минимум по два класса в каждом! Сотни и даже тысячи людей. Конечно, не все соберутся сегодня. Скорее всего, не придет и половины тех, кто получал в этих стенах аттестаты о всеми правдами и неправдами приобретенном среднем образовании. Но и половины их не вместит просторный зал с разметкой на все случаи жизни: и для волейбола, и для баскетбола, и для ручного мяча, и даже с квадратом для художественной гимнастики. Шесть лет назад квадрата, кажется, не было.

Борис послонялся среди беспрестанно узнающих и приветствующих друг друга людей, вскоре его тоже окликнули, хлопнули по плечу, заключили в крепкие объятия. Сашка Кириенко, закадычнейший из закадычных друзей, собственной персоной! Напрасно Борис не запасся упомянутыми уже оправданиями, ибо вопрос «Куда пропал, гад?» оказался первым.

Голос, раздавшийся из укрепленных на шведской стенке динамиков, преодолевая хрип и помехи, поздравил присутствующих со встречей и с юбилеем, пожелал всем собравшимся разных благ, сообщил, что для каждого года выпуска выделен отдельный кабинет, найти который можно по стрелкам и красочным плакатам на дверях. Также голос попросил не осквернять стен родной школы пьянством окаянным и, по возможности, курением.

Собравшиеся с беспорядочными выкриками и улюлюканьем потекли к дверям под смех и громогласные призывы закусывать и стряхивать пепел в пеналы.

Оказалось, что некоторые более сообразительные выпускники сразу воспользовались указателями и уже поджидали своих дисциплинированных однокашников в отведенных классах. Выпуску Бориса отвели кабинет географии. Там их поджидало уже человек десять, успевших хлопнуть пару бутылок шампанского, завести принесенный с собой «бумбокс» и завалить две сдвинутые вместе парты ворохом черно-белых любительских фотографий.