Читать книгу "Священная земля - Барбара Вуд"

«Птицы покинули это место, вот так же поступлю и я».

Стоя в крохотной грязной хижине, принадлежавшей незнакомому ей человеку, посреди жалкого лагеря золотоискателей, где-то в дикой глуши, Анжелика начала понимать, какую ужасную ошибку она совершила. Не в том, что приехала в Калифорнию. У нее не было другого выбора. После смерти мужа мексиканское правительство конфисковало ее имущество — гасиенду, поля, стада скота, — чтобы покрыть задолженности по налогам. У Анжелики остался один с сундук с платьями. Ошибкой было то, что она согласилась приехать в Чертову Балку.

В первый момент она решила, что надо найти способ вернуться в Сакраменто, поселиться в гостинице и ждать, пока отец не отыщет ее. Но потом напомнила себе о долге перед Сетом Хопкинсом. Не только о ста долларах, но и о том, что он спас ее от человека с преступными намерениями или, по крайней мере, он так сказал ей.

Выпрямившись и расправив плечи (Д'Арси всегда возвращали долги!), Анжелика подумала: «Вот и увидим, насколько это сложно».

Первым делом она принесла из ручья воды, чтобы умыться, по дороге обнаружив, что вода — ужасно тяжелая штука. Она достала свежую одежду из сундука, тщательно подобрав себе подходящий наряд, и потратила еще немного времени, чтобы найти серьги, сочетавшиеся с красными оттенками платья. Чтобы одеться, ей пришлось хорошенько потрудиться. Анжелике никогда раньше не доводилось делать это в одиночку. Как же завязать корсет? Она долго возилась с прической, расчесывая и закрепляя волосы гребнями. Нанесла крем на руки и лицо, отполировала обувь, почистила щеткой дорожное платье, выстирала свое нижнее белье и повесила его просушиться.

К тому времени, как она управилась с личными делами, наступил полдень, а в хижине до сих пор было темно, поэтому она принялась разбираться со спичками и лампами, пока не поняла, как их зажигать и поддерживать горение в течение дня. Но, едва появился свет, она увидела, сколько грязи на полу. Тогда она взяла метлу и, выметая мусор с земли, наткнулась на странную вещь у стены за печкой. Конусообразный бугорок из непонятного вещества возвышался над полом на пару дюймов. Наклонившись, чтобы получше рассмотреть его, она подняла взгляд по стене и увидела крючок, на котором висела сковорода.

— Святые угодники! — воскликнула она.

Очевидно, Сет Хопкинс не утруждал себя мытьем сковородки после трапезы, а вешал ее сразу на крюк, откуда жир и капал на пол!

Она нашла несколько личных вещей Сета: помимо кружки для бритья, кисточки и бритвы, тут был дагерротип женщины, в лице которой угадывалось сходство с Сетом, и четыре потрепанные книги. Подняв «Сокровищницу поэзии», Анжелика пролистала Бернса и Китса, Шекспира и Кольриджа, пока книга сама не раскрылась на странице Шелли, так словно Сет часто зачитывал это место: «В сновиденьях о тебе / Прерываю сладость сна». Тремя другими книгами были «Животноводство», «Жизнь Наполеона» и «Книга эскизов» Вашингтона Ирвинга, в которой обрывком бумаги была заложена «Легенда о Сонной лощине».

Положив руки на пояс и осматривая грубое тесное жилище, которое, по ее мнению, не годилось даже для свиней, Анжелика решила попытаться хоть как-то это исправить. Она трудилась целый час и, удостоверившись, что хижина приобрела более-менее жилой вид, столкнулась с задачей приготовления ужина.

Сет Хопкинс вернулся домой вскоре после заката солнца, и, перед тем как войти, сначала окликнул ее, а, шагнув внутрь, замер на месте и открыл рот от изумления. Он был атакован буйством цветов. Свет исходил от испанской шали яркой расцветки, постеленной на кровати, от маленьких раскрашенных изваяний святых, от небольшой картины в золотой рамке, изображающей Деву Марию с младенцем Иисусом. Церковные свечи мерцали в маленьких красных стеклянных банках. Распахнутый дамский веер был прикреплен к стене, радуя глаз красивыми желтыми цветами. На крючке висел бледно-голубой капор, украшенный розовыми лентами и перьями фламинго. На перевернутом пороховом бочонке, служившем ночным столиком, были расставлены: ацтекская статуэтка из розового нефрита, большой кусок горного хрусталя иссиня-лазурного цвета и маленькая ваза, разукрашенная розами. Сам бочонок покрывал дамский шарф из сверкающего изумрудно-зеленого шелка. К кровати был прислонен бирюзовый зонтик с бледно-зелеными кружевами. Кроваво-красные гиацинты, которые он уже видел у ручья, стояли в кувшине с водой.

Сету пришлось моргнуть пару раз, чтобы убедиться, что с глазами все в порядке. Что эта женщина сотворила с хижиной?

Потом он увидел облачка дыма, поднимавшиеся от печки.

— Что случилось? Где мой ужин?

Она беспомощно всплеснула руками.

— Я старалась, сеньор. Но я не знаю как.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Вы не знаете, как приготовить простой ужин?

— Откуда мне это знать?

— Но ведь вы женщина и — бог мой, вы использовали почти весь керосин!

— Тут просто un calabozo[18]. Это жилище похоже на склеп! Мне нужен свет!

— Не закрывайте двери.

— Но тогда залетают мухи!

Он оглядел ее сверху донизу.

— Почему вы в саже?

Когда она объяснила, что попыталась разжечь плиту, а вместо этого из нее повалил дым, он показал ей, как нужно вытряхивать старые угли и собирать их в ведро, а потом как прочищать дымоход.

— У вас нет фартука?

Она беспомощно пожала плечами.

— На ужин выпьем кофе, — он вздохнул и показал ей, как пользоваться кастрюлей. Потом развел огонь в печи и ушел. Через несколько минут он вернулся с мясными пирожками и жареной картошкой.

— С кухни Элизы, — пояснил Сет, положив еду на стол. — Пришлось отдать четыре доллара.

— А это много? — Анжелика не имела ни малейшего представления о стоимости вещей.

Он уселся, не дожидаясь, пока сядет она.

— Еще как много! Здесь богатеют не золотодобытчики, а те, у кого есть товары на продажу. В Вирджинии платок стоит пять центов. А здесь за него просят пятьдесят!

Сет налил кофе сначала себе, потом ей. Поднеся напиток к губам, он, нахмурившись, посмотрел в кружку. Попробовал, сморщился и спросил:

— Что вы сделали с кофе?

— Я сделала, как вы велели, сеньор. Положила кофе, поставила кастрюлю на плиту.

Сет поднял крышку и ошеломленно посмотрел на содержимое.

— Вы бросили сюда целые бобы! Их надо перемолоть, перед тем как варить. Ладно. С кем не бывает. Зато теперь будете знать.

Едва они принялись за еду, воздух наполнили ужасные звуки. Анжелика подскочила к двери, но Сет продолжал есть. В сумерках на улице она увидела человека, игравшего на волынке.

— Это Руперт Макдугал, — пояснил Сет, когда она вернулась за стол. — Любит отмечать окончание рабочего дня игрой на своих дудках. К сожалению, кроме «Кэмпбеллы идут» он больше ничего не знает.