Читать книгу "Виновато море - Люси Кларк"

Глотая слезы, Кейти пыталась кивнуть головой.

– Мы должны вместе все это пережить.

Слово «вместе» показалось ей островом в пустынном море. Она стала искать его губы своими, ее руки обвили его тело. Сквозь соленую горечь слез она почувствовала движение его губ – они целовали ее и успокаивали. Ей необходимо было крепко прижаться к нему, чтобы все это пережить.

Затем она ощутила на губах прохладу – чуть опустив голову, он прижался к ней лбом.

– Прости, – сказал он, – я не могу.

Она отпрянула, закрыв лицо руками.

– Сейчас не время. Слишком уж…

– Прошу, не объясняй. – Не в силах ничего обсуждать, она порывисто встала: – Хочу принять душ и лечь.

– Не надо, не усложняй все между нами. Боже, Кейти, мы столько пережили. Я не могу целовать тебя сейчас, когда ни один из нас толком не знает, что чувствует.

– Я знаю, – тихо возразила она.

– Ладно… Хорошо. Тогда давай просто…

– Нет, я хотела сказать, что знаю, что чувствую. И всегда знала. – Сейчас ничто не могло помешать ей быть искренней. Было бы глупо скрывать, что она чувствовала, после всего сказанного ими. – Я люблю тебя.

Он смотрел на нее, не в состоянии поверить услышанному.

– Но ты же бросила…

– Тебя? Да.

– Почему?

– Из-за Миа.

Он сдвинул брови.

– Она нуждалась в тебе больше, чем я.

– Но я думал… Ты же сказала, что мы лишь хорошо провели время.

– Надо же было что-то сказать. – Она убрала волосы за уши и посмотрела Финну в глаза. – Я любила тебя. И люблю до сих пор.

– Не знаю, что и сказать.

Слова прозвучали, словно удар в под дых, потому что ими было все сказано.

– А сейчас я хочу остаться одна.

– Давай не будем…

– Прошу тебя.

Финн помолчал, словно обдумывая ее просьбу.

– Что ж, если ты так хочешь… Давай поговорим утром.

– Да.

Они вместе направились к двери. Кейти открыла ее, и он вышел в коридор.

– Так увидимся утром? За завтраком?

– Да, – пообещала она, изобразив фальшивую улыбку, скрывающую ее истинные намерения. Она вовсе не собиралась выполнять обещанное.

30

Миа

(Бали, март)

Миа вдавила донышко водочной бутылки в песок и придвинулась ближе к огню. Пламя облизывало дрова красно-оранжевыми языками, выдыхая в небо витки сладковатого дыма. Жар костра припекал ей колени и щеки.

Кто-то играл на бонгах, и от этого звука стучало в голове. Большинство собравшихся вокруг костра были туристами – постояльцами хостела – и могли выпивать до самого рассвета.

Миа потерла глаза руками: она бодрствовала уже тридцать шесть часов. Накануне ночью, закончив писать в дневнике, она вышла из гостиницы и с удивлением обнаружила, что наступает рассвет. Решив пройтись, она обнаружила, что в начале нового дня лица попадавшихся навстречу людей действовали на нее успокаивающе: трое мужчин с удочками; женщина, сплетавшая что-то из листьев бамбука на пороге своего дома, – бледные лучи рассвета падали на ее морщинистое лицо. Миа бродила по улицам много часов, пока не стерла почерневшие от грязи ступни. Когда она вернулась в гостиницу, комната Ноя была уже свободна, а взятая им напрокат машина исчезла.

Она представила, как он сидит в самолете – чуть подавшись вперед, чтобы спинка кресла не давила на травмированную спину. Куда он летел? Домой в Австралию? Или в страну, где еще никогда не был, чтобы не тревожить память воспоминаниями? Его отсутствие отдавалось пустотой в груди.

Вновь наступил вечер, и она сидела, скрестив ноги, с распущенными, ниспадающими на плечи волосами. Взяв бутылку водки за горлышко, взболтала остатки, тихо плеснувшиеся о стеклянные стенки, поднесла ее к губам и почувствовала, как горькая жидкость скользнула в горло.

Возле ее плеча возникла тень, и Миа подняла глаза. Рядом, сунув руки глубоко в карманы, стоял Джез. Пламя костра озаряло его лицо, подсвечивая темные глаза. Он не произнес ни слова, но она поднялась, отряхнула с шортов песок и последовала за ним к берегу.

Вдали от костра темнота поглотила их. Сложив руки на груди, Миа ждала, когда глаза привыкнут к свету луны.

Джез вынул из кармана ее паспорт.

– Наверное, хочешь получить его назад? Хотя Ноя все равно уже нет. – Он машинально постучал по паспорту пальцем.

– Я пока не могу с тобой расплатиться. У меня ничего нет. – Она наблюдала за выражением его лица, ожидая резкой перемены от раздражения к негодованию. Однако Джез, казалось, не слышал ее. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Взял и свалил. И именно сегодня!

Миа тут же вспомнила о дате на татуировке Ноя. Это была годовщина гибели их брата. Потому-то он и стремился уехать.

– Ему ведь плевать.

– Это не так. Он пока не знает, как с этим справиться, – сказала она, подбирая подходящие слова и игнорируя жгучую горечь водки в горле. – Ему нужно время.

– Время? Побыть одному? Да у него времени больше чем достаточно. Ной же сам себе дирижер!

Его негодование напомнило ей о размолвке с сестрой, когда они в последний раз говорили по телефону. Кейти рассказала Миа, как в день смерти матери звонила ей с просьбой прийти домой. И Миа вдруг поняла, что Кейти звонила не только потому, что Миа должна была там присутствовать, но и потому, что Кейти нуждалась в ней. Примерно так же, как сейчас Джез нуждался в Ное.

– Прости, Джез. Мне так жаль. – Она говорила и за себя, и за Ноя.

Джез бросил пылающий взгляд на ее руку, и ей показалось, что он собирается отпихнуть ее. Но он вдруг неожиданно приник к ней, положив руки ей на талию и неуклюже пытаясь прижаться к ее губам своими. Миа отпрянула.

– Ты что? – воскликнула она.

– А как ты думаешь? – раздраженно отозвался он, чуть повышая тон.

Щеки Миа пылали. Она отвернулась. Резкая боль пронзила ее запястье: Джез с силой развернул ее, схватив за руку. Она вскрикнула от неожиданной грубости, а он притянул ее к себе, оказавшись с ней лицом к лицу.

– Что, я не так хорош для тебя, как Ной? – произнес он, сощурив глаза и со злостью выговаривая каждое слово.

– При чем тут Ной?

– Помнишь, как мы впервые встретились?

– Когда?

– В Ланселине, в Австралии. Ты была с Ноем.

Миа попыталась вспомнить. Он говорил о том дне, когда они с Финном оказались на шумном пляжном празднике и она наткнулась на Ноя.

– Вы гуляли по берегу. Должно быть, это было чертовски романтично – пустынный пляж, луна, у ног тихо плещутся волны и прочая чушь. – Он сделал паузу. – И тут вдруг я.