Читать книгу "Жертвы Сталинграда - Отто Рюле"

«Все генералы и офицеры, сознающие свою ответственность, должны сделать выбор: или ждать, пока Гитлер уничтожит вермахт и немецкий народ, или же ответить насилием на насилие, то есть выступить против Гитлера, отказаться выполнять его приказы и покончить с гитлеровским режимом и войной.

Не ждите, пока Гитлер приведет вас к гибели!

Выступайте против Гитлера за новую Германию!»

Эти патриотические слова взяты из одного призыва пленных генералов. Читая этот призыв, я невольно задумался. Почему эти генералы еще совсем недавно посылали десятки тысяч солдат на бессмысленную гибель? Почему они вовремя не одумались и не сдались в плен? Какими законами чести руководствовались они? Почему между их теперешними заявлениями и совсем недавними поступками такая пропасть?

Изо всех генералов только один составил исключение. Это был генерал-лейтенант Винценц Мюллер — командир 12-го армейского корпуса. 8 июля 1944 года он вместе с одним офицером и горнистом подъехал к советским позициям и заявил, что согласен дать подчиненным ему войскам приказ на прекращение огня. Советское командование, в свою очередь, пообещало оказать помощь всем раненым. Офицерам и солдатам разрешалось сохранить все ордена. И генерал-лейтенант немедленно отдал своим войскам приказ прекратить всякое сопротивление.

«Положить конец бессмысленному кровопролитию!

Я приказываю всем немедленно прекратить сопротивление. Повсеместно создать группы человек по сто под командованием офицера или старшего по званию унтер-офицера. Всех раненых собрать в одно место. Необходимо проявить максимум организованности, чтобы как можно скорее воспользоваться всем тем, что нам обещали русские. Настоящий приказ письменно и устно передать дальше».

Так заканчивался приказ генерал-лейтенанта Винценца Мюллера 8 июля 1944 года.

Потом я с большим интересом читал его статьи в газете «Фрайес Дойчланд» Этот генерал был большим знатоком военного дела и умел правильно оценить обстановку. Я считал его настоящим немецким патриотом. Много лет спустя, работая вместе с ним в рядах Национал-демократической партии Германии, я мог убедиться в этом лично.

Однажды слушателей антифашистской школы взбудоражило одно известие. Сообщил об этом майор Бернард Бехлер — член Национального комитета и член правления «Союза немецких офицеров». Бехлер тоже учился на краткосрочных курсах, но в отличие от других слушателей получал частенько разрешение на выезд из школы для участия в совещаниях в Луневе. В мае 1944 года его как представителя Национального комитета послали на Ленинградский фронт. И вот тут-то случилось то, что явно не входило в наши планы.

На фронт майор выехал в сопровождении двух членов Национального комитета — капитана и лейтенанта. Неожиданно Бехлер вернулся назад, в Лунево. Оказалось, один из его сопровождающих признался Бехлеру в том, что получил приказ перебежать через линию фронта и, возглавив группу десантников, выброситься затем в Луневе, чтобы арестовать членов Национального комитета и членов правления «Союза немецких офицеров».

Через несколько дней после этого Бехлер проинформировал курсы при антифашистской школе о ходе специального собрания.

Кто мог дать такое задание? Этого человека звали д-р Ганс Хубер. Ровно год назад он приехал из Елабуги на конференцию «Союза немецких офицеров» и остался в Луневе. По словам Бехлера, д-р Хубер в прошлом был штурмбанфюрером СС, работал в СД. Находясь в Елабуге, он пытался создать тайную организацию. Лейтенанту, который выезжал на фронт, Хубер передал секретный номер, по которому тот должен был позвонить. Далее майор Бехлер высказал опасение, не передавал ли бывший штурмбанфюрер в своих выступлениях на радиостанции «Фрайес Дойчланд» закодированных радиограмм? В Луневе Хубер установил связь с генерал-лейтенантом Роденбургом…

Как только Бехлер назвал фамилию Хубера, я сразу же вспомнил фанатичную речь старшего лейтенанта, произнесенную в нашей комнате. Теперь-то я понимал, почему он тогда так говорил. Этот человек с отталкивающей внешностью с первых дней плена начал вести подрывную деятельность. Он вошел в доверие к офицерам, отъезжающим на конференцию «Союза немецких офицеров», и вскоре зарекомендовал себя как незаменимая личность. На самом же деле он и здесь оставался тайным агентом СД. Хубер и Роденбург после разоблачения были исключены из «Союза немецких офицеров» и переведены в другой лагерь.

* * *

21 июля 1944 года слушателей немецкого сектора срочно собрали — какое-то экстренное сообщение! Перед нами выступил Герман Матерн, тот самый Матерн, который несколько недель назад в Елабуге интересовался, почему я хочу в антифашистскую школу.

Оказалось, Московское радио сообщило о покушении на Гитлера. В ставке фюрера «Вольфшанце» под Растенбургом, в Восточной Пруссии, взорвалась бомба. В заговоре были замешаны высокопоставленные офицеры и генералы. Гитлер якобы ранен. Ходили слухи о стычках восставших с эсэсовцами. Теперь все зависело от того, как поведут себя солдаты и офицеры вермахта, и в первую очередь антифашисты.

Это сообщение мы встретили громом аплодисментов. Все были очень возбуждены. Лица светились радостью. Наконец-то немцы решили действовать! Это яркий пример того, что вермахт и народ недовольны предательской политикой Гитлера. Пусть в самый последний момент, но немцы все же нашли в себе силы подняться против «коричневой чумы»…

Но Гитлер только ранен. Он жив, и кто знает, что он теперь натворит в ярости…

Он может пойти на многое, на все. Через несколько дней стали поступать новые сообщения. Мы были разочарованы. Гитлер, Гиммлер, СД и СС жестоко мстили за покушение. Расстреляны генерал Ольбрихт, полковник фон Штауффенберг, полковник Мерц фон Квирингейм, генерал-полковник Бек.

Судебный процесс проходил при закрытых дверях. К смерти через повешение были приговорены генерал-фельдмаршал фон Вицлебен, генерал-полковник Хепнер, генерал-майор Штиф, лейтенант фон Вартенбург и другие.

Через четыре недели были опубликованы смертные приговоры д-ру Герделеру, Вильгельму Лейшнеру, Ульриху фон Хасселю, фон Хельдорфу и другим. Многих расстреляли без суда и следствия.

23 июля 1944 года Национальный комитет через газету «Фрайес Дойчланд» обратился к немецкому народу, солдатам и офицерам вермахта с воззванием, в котором говорилось, что народ не должен оставлять в одиночестве тех, кто поднялся против Гитлера.

Однако заговорщики, совершившие покушение на Гитлера, сами действовали в одиночку. Правда, настоящие патриоты из них жертвовали своей жизнью ради того, чтобы покончить не только с самим Гитлером, но и с этой войной — как на востоке, так и на западе. Однако большинство тут было таких, кто мечтал о прекращении военных действий только на западном фронте, с тем чтобы, сговорившись с западными державами, продолжить войну против Советского Союза.

Постепенно выяснилось, что покушение 20 июля 1944 года — дело рук буржуазной и юнкерской оппозиции. Большинство заговорщиков были высокопоставленные военные и чиновники. Они искали выхода из безнадежного военного и политического положения фашистской Германии. Свергнув гитлеровский режим, заговорщики надеялись установить в Германии власть монополистов и милитаристов, которые не слишком скомпрометировали себя связями с Гитлером. Заговорщики надеялись заключить сепаратный мир с западными державами и вместе с ними выступить против Советского Союза. Совсем другие цели ставили перед собой представители прогрессивных сил. Такие, как Юлиус Лебер, Хельмут фон Мольтке и фон Штауффенберг. Эти люди стояли за сотрудничество с коммунистами, однако они не были в состоянии изменить общий характер заговора.