Читать книгу "Тайна дочери пророка. Сердце Фатимы - Франциска Вульф"

– Смотри-ка, совсем еще мальчишка, – мрачно сказал один из них. – Эти проклятые фидави не брезгуют ничем – даже детей травят своим безумством. Но…

– Хватит. Об этом после. – Незнакомец повернулся к Мустафе. – Как твое имя, сын мой?

– Мустафа. – Его голос был едва слышен. Мальчишка дрожал, как кролик под взглядом змеи.

– Мустафа? – Он вложил саблю в ножны.

Мальчишка боялся, что через мгновение он снова выхватит ее. Так владел оружием Осман. Но эти двое смогли его убить – значит, они лучше самого Османа. – Мы не тронем тебя. Али аль-Хусейн нам все рассказал. Мы знаем, что ты предупредил его об опасности.

– А где он? Они уже…

Человек улыбнулся.

– Они послушались тебя и вовремя покинули Казвин.

Мустафа с облегчением закрыл глаза.

– Хвала Аллаху. – Он вдруг задумался, что делать дальше. Что теперь с ним будет?

– Тебе не стоит возвращаться, – сказал другой. – Дороги к фидави и в твое поселение теперь для тебя отрезаны. Где бы ты ни прятался, они тебя найдут и уничтожат. Ты предал их. Очень скоро они все узнают.

– Но…

– Идем. – Человек, приветливо улыбаясь, протянул руку Мустафе. – Мы распустим слух, что убили двух фидави. Через пару лет о тебе никто не вспомнит. Потом решишь сам, что тебе делать дальше.

– Нам нужны люди, которые живут по совести.

Мустафа растерянно переводил взгляд с одного человека на другого. Он не мог предугадать такого поворота. Не успев вырваться из лап фидави, он сразу попадет к «Защитникам глаза Фатимы»? Но они подарили ему жизнь.

– Да, – ответил Мустафа и впервые за много месяцев почувствовал свободу. – Я пойду с вами.

Его новые братья направились к двери. Мустафа не сразу пошел за ними. Он постоял еще немного, в последний раз взглянув на небо. Звездный глаз по-прежнему сиял над его головой – спокойный, ясный и дружелюбный. Казалось, он подмигивал ему, и Мустафа вдруг ощутил, что жизнь повернулась к лучшему. Он сделал правильный выбор. И останется на этом пути. Облака переместились, закрыв звезды, и глаз исчез.

XXI

Раздался звонок – громкий и настойчивый. Это был не переливчатый звон серебряных колокольчиков в дорогих лавках базара, или бубенчиков фокусника, или колокольцев, которые пастухи привязывают на шею скотины, чтобы она не затерялась в горах. Это был пронзительный и тревожный звон, похожий на сигнал тревоги в общественных зданиях – в больнице или…

Ну конечно! Это был звонок в дверь. Она узнала его по звуку.

Беатриче села в постели. Что это? Нет, это невозможно! Еще несколько минут назад она вместе с Мишель была в доме Али. А сейчас?.. Ее софа! Напротив ее шкаф. Ее стол. И ее звонок!

Она огляделась и заметила на коленях небольшую шкатулку. Пальцы левой руки плотно сжимали какой-то предмет. Она разжала ладонь. Камень Фатимы! Беатриче не удивилась. Если она сейчас откроет шкатулку, то увидит другие камни. Все, кроме одного, который пропал в Казвине. Вот почему Али нет рядом и она снова одна.

Но почему одна? За дверью кто-то звонил не переставая.

Беатриче вскочила. В дверь теперь не только звонили, но и громко колотили. Грохот стоял оглушительный. С улицы до нее долетел взволнованный мужской голос:

– Беатриче, ты дома? Пожалуйста, открой дверь!

Послышались пищащие звуки – будто кто-то нажимал на кнопки мобильника. Потом мужской голос: «Это доктор Брайтенрайтер. Необходимо взломать дверь, хозяйка не отвечает на звонки. Еще пришлите «скорую помощь». Женщина, по-видимому, без сознания. Да, я здесь».

Беатриче распахнула дверь. Томас стоял бледный как мел. В дрожащих руках он крутил мобильник. Увидев ее, он изумился и облегченно вздохнул. Беатриче в этот момент удивилась не меньше его. Из мобильного телефона доносилось: «Алло? Алло? Где?..»

– Я… здесь, все в порядке. Извините за беспокойство. И спасибо… – Он захлопнул крышку мобильника и сунул его в карман кожаной куртки. – Беатриче, я…

– Входи. – Она сделала шаг в сторону, пропуская его в дом.

– Извини за вторжение, но… – Он закашлялся, внимательно оглядывая ее с головы до ног. – С тобой все в порядке?

Беатриче на минуту задумалась. Все ли у нее в порядке? Она только что вернулась из путешествия, где получила сокровище, которое отныне будет хранить как зеницу ока. Она оставила в прошлом любимого человека. Она еще не знает, вернулась ли домой ее дочь. Все ли у нее в порядке? Нет. Она почти на грани безумства. И в то же время все сложилось не так уж плохо – учитывая ситуацию, в которой она недавно находилась.

Беатриче пожала плечами и предложила Томасу присесть.

– Твои родители звонили в больницу, – сказал он, теребя в руках пачку сигарет. – Они не знают, что делать, сказали, что ты срочно поехала домой – выяснить что-то, связанное с состоянием Мишель. Они много раз звонили тебе, но ты не брала трубку.

Беатриче почувствовала, как у нее защемило в груди.

– Что?.. Что с Мишель? Что-то случилось?

– Нет. Состояние девочки без изменений – по крайней мере, так было полчаса назад. Они очень беспокоятся за тебя. – Томас провел рукой по волосам. – Я пытался их успокоить. Но когда я тебя видел в последний раз, ты была вне себя, и я боялся, что ты…

Беатриче улыбнулась. Томас Брайтенрайтер, как ей казалось, самый холодный и черствый человек в их отделении, гроза студентов и медсестер, сидел перед ней в таком состоянии, будто был на грани нервного срыва. Он так трогательно выглядел в непривычной для себя роли отчаявшегося… Кого? Коллеги? Друга? А может, кого-то еще?

– У меня все в порядке, – сказала она, взяв из его рук смятую пачку сигарет.

– Ты меня удивляешь, – заметил он. Беатриче знала, что он говорит всерьез. – Не представляю, как бы я сохранил трезвую голову, если бы Мишель была моей дочерью.

В этот момент зазвонил телефон. У Беатриче сжалось сердце. С каждой секундой она теряла контроль над собой.

– Томас, пожалуйста, подойди к телефону, – попросила она дрожащим голосом.

Он взял трубку, послушал и протянул ей.

– Твои родители звонят из больницы.

– Что случилось? – спросила Беатриче и посмотрела на Томаса широко раскрытыми глазами. – Что с Мишель? Томас, говори же! Я сейчас не выдержу…

Томас кивнул. Он теребил телефонный провод и трижды кашлянул, чтобы взять себя в руки. Затем спокойным голосом, каким обычно беседовал с пациентами, ответил:

– Беатриче не может подойти к телефону. Пожалуйста, скажите мне, я ей передам. – Он слушал, неподвижно глядя в окно и покусывая нижнюю губу, как обычно делал, когда не было в руках сигареты или шариковой ручки. – Хорошо. Мы скоро приедем.