Читать книгу "Сила отчуждения - Сергей Иванов"

– Да все похожи, пока не сторгуются. И власть тут, вероятно, не главное. Но какой автор откажется от воплощения своего замысла?

– Даже такой ценой?

– А это, извините, ваши проблемы. Главное, чтоб мне было интересно.

– Да ладно тебе, сир! – сказала Жанна. – Уж ты – не такой.

– Потому что у меня есть друзья, которых это больно заденет. А у нашего бедолаги, возможно, не было близких.

– Да кто ж ему виноват? Ведь не урод и не дурень… при всех делах. Сам, верно, не способен к любви – знавала я таких!

– Видишь? – хмыкнул Светлан. – Стало быть, обделён. Его б пожалеть.

– И пожалею – когда совсем окочурится, – отрезала ведьма. – Вместе с тем, кому взялся служить.

– Может, окочурится, – пожал он плечами. – А может, выживет, обидевшись на нас, что сломали его игрушку. Но это – уже его проблемы.

– Сперва надо сломать, – напомнила Жанна.

– Н-да, задачка…

– А если порушить могильник? – предложила она. – Разбросать мощи по кустам, а гадёныша и вовсе запенделить к козлам.

– Чтоб его схрумкал Хорр? Всё бы тебе, ведьма, ломать!.. И вряд ли это поможет – сейчас. Уж до утра Оттар дотянет и на нынешних запасах. А после ему откроются такие горизонты!.. Хочешь не хочешь, но к «чертогам» возноситься надо. В конце концов, в Тартар я уже спускался – а чем Валгалла хуже?

– Тем хотя бы, что на пути к ней не будет опоры. А без опоры какой ты богатырь?

– Безопорный, – хмыкнул он. – Какие-то несколько сот метров, а? Ну, или километры – считанные.

– Сир, у меня дурные предчувствия, – нерешительно сказала Жанна.

– Да откуда ж здесь взяться умным? – усмехнулся богатырь.

Но затем вгляделся в неё пристальней, вдруг увидав перед собой растерянную девочку, которую вытаскивал год назад из подвалов Кюси. Правда, тогда она считала Светлана предателем, а с тех пор он вроде повода не давал – не говоря о причине. Помолчав, спросил:

– Насчёт себя или both?

– Both, – ответила она сразу.

– Думаешь, у меня хорошие? – сказал Светлан. – Ну и что? Перед серьёзной дракой это нормально: бояться, сомневаться в себе… А своей судьбы не знает никто.

– Но как же тогда Рок?

– Нет никакого Рока, – отрезал он. – Иначе всякое трепыхание теряет смысл. Есть превратности жизни, более или менее сложные, – а осилишь ли их, зависит от тебя. Если и существует предопределённость, действует она изнутри, надламывая слабых.

– Легко это говорить богатырю, ага!.. Ты вон даже Улю, девочку-судьбу, вытащил из-за порога.

– Не сыпь мне соль на мозоли, – проворчал Светлан. – Потом-то Улю всё равно умыкнули…

– И я о том. Значит, даже ты побеждаешь не всегда.

– Всегда, – отчеканил он. – Но не всегда сразу. Когда не удаётся с наскока, беру занудством. И так будет до самой смерти.

– Вот и боюсь, что подошёл срок…

– Да разве ты дашь меня в обиду? – осклабился богатырь. – Жанночка, ты ещё не знаешь своей силы!

– Не шути, сир, – попросила девушка. – Откуда сила-то? Я ж не настоящая ведьма…

– Только учишься, да? Но ведь не на первом курсе?

– На втором, ага. Я обычная летунья…

– Это козлоноги – обычные. Если за год ты продвинулась настолько…

– А всё равно – мало. Было б их хотя бы три…

– В бакалавры метишь? Так ведь здесь бьют не по диплому.

– Не бьют, сир, – убивают. В том и беда.

– Но мы же станем возражать? Аргументы у меня есть, – он огладил рукояти мечей. – А если притомишься порхать, опустишься на меня – я буду твоим авианосцем.

– На тебе ж, сир, где сядешь, там и слезешь, – сказала Жанна с отчаянием. – Нам не выиграть!

– Ну уж…

Однако Светлан задумался, вдруг усомнившись в своей затее. Эти девы такие загадочные: то их не вытащишь из драки, то не впихнёшь. Да и надо ли вталкивать? Господи, ведь Жанне придётся лететь нагишом, иначе проку от неё – ноль. И уж её не спрячешь под бронёй. Не говоря о том, что с таким настроем… Кстати, это идея.

Напрягшись, богатырь сдвинул постамент. Затем поднял его и вместе с ящиком перенёс к стене, поставив на попа. Если это не порушит здешнюю машину, то с настройки собьёт – всё ж облегчение. А на прочее времени нет.

– Вот что, милая, – произнёс он затем. – Пожалуй, тебе и впрямь лучше вернуться. Сбрасывай пажеское шмотьё, седлай этот посох, – он осторожно он вынул из руки псевдостатуи, ряженной в епископскую мантию, длинную трость с изогнутым набалдашником, – и шуруй к Артуру. Ты ж летунья от Бога – куда этим шаромыжникам угнаться за тобой!

– Господин, но как же… ведь тогда… Ведь не в нас одних дело – в людях, в многих… Может, и во всех.

– Да не хочу ради человечества рисковать тобой, – сказал Светлан. – Ненавижу жертвоприношения! Что за манера: от подступающих бедствий откупаться лучшими? Если не годны ни на что, значит туда и дорога. И идите, и идите…

– А сам? – тотчас спросила она.

– Ну не умею я сворачивать. Раз взялся – нужно добить. Уж доплюхаю как-нибудь.

– Нет, ты чего придумал, сир? – возмутилась девушка. – Хочешь, чтоб я бросила тебя? Да как твой язык повернулся такое ляпнуть!

– Эй, – улыбнулся богатырь, – давай без скандалов, а?

– Но ты твёрдо нацелился в Валгаллу?

– Я – да. А вот тебе лучше не соваться. Ну правда, милая, мне спокойнее будет. Вообще, не следовало тебя тащить с собой.

– Да чтоб поднять твою тушу на такую высоту, потребуется столько чар!.. Из пальца высосешь, что ли?

– Конечно, мы не боги, но уж пару горшков обжечь…

– Да ты их только бить мастак! Твоей магии хорошо если до середины хватит, а дальше чего? Грохаться с верхотуры о камни?

– Небось не грохнусь… Или авось? – засомневался он. – А грохнусь, значит такая моя… э-э… планида. Иногда полезно быть фаталистом.

– Фатом тогда уж, – буркнула Жанна. – Хочешь, чтоб тебя по шматкам собирали? В этот… в чёрный ящик.

– Да разве богатыря проймёшь такой ерундой? В крайнем случае самортизирую головой… Лети-ка, милая, к нашим друзьям. Передавай приветы, поцелуи… только не перепутай, кому – что.

– И речи быть не может! – распалялась она пуще. – Чтоб потом всю жизнь себя корить?

– Жанночка, не упрямься…

Вдруг вспорхнув на постамент, девушка прильнула губами к его рту. От неожиданности Светлан ответил на поцелуй. А отстранился не без насилия над собой: очень уж тот оказался сладким. Впрочем, как и ожидалось.

– Надеюсь, это не прощание? – пробормотал он.