Читать книгу "Псы Вавилона - Алексей Атеев"

– Похоже, буза какая-то, – неуверенно заметил Хасан. – Непонятно, чего они орут.

С тревожным звоном лопнуло оконное стекло, в палисадник перед бараком упало что-то тяжелое, потом послышалась невнятная ругань. Женщины, толпившиеся перед бараком, в свою очередь, тоже возмущенно завопили, им радостно вторила детвора.

Слышались возгласы: «Хулиган!», «В милицию надо!..» и «Куда смотрит комендант?!».

– Что тут происходит? – спросил подошедший Всесвятский.

– Ты еще кто такой? – воскликнула простоволосая, растрепанная женщина.

– Из газеты, – не растерялся охотник за вампирами.

– Тебя-то нам и нужно, чудо бородатое. Как раз вовремя заявился. Хулиганит тут один… Напился и вытворяет. Житья от него нет. Меня вот снасильничать хотел…

Всесвятский в сомнении оглядел мощные стати женщины.

– Налицо бытовое разложение, – вмешалась в разговор черноглазая девица в юнгштурмовке и красной косынке. – Вы, товарищ из газеты, непременно напишите про этого типуса. Всему бараку третий день покоя не дает. Да и вообще, бузит неоднократно. Ночью, когда все спят, песни орать начинает, на балалайке себе подыгрывая, а сегодня решил в коридоре в городки поиграть. Поставил «бабушку в окошке» и давай в нее рюхами швырять. Матерно выражается опять же… А ведь в бараке дети. Теперь вон стекло разбил… Капустина ему замечание сделала, – девица указала на простоволосую, – так он начал ее хватать. И еще кипятильник у нас текет, вы уж посодействуйте, чтоб починили.

– Как фамилия хулигана? – с интересом спросил Всесвятский.

– Да Кутепов Иван. На «Скорой» работает.

– Нужно бы на него поглядеть.

– А не боитесь? Может, того… физию начистить. Он задиристый.

– Ничего, я сдачи дать могу.

– И главное, орет: «Никого не боюсь, у меня брат в органах работает!» Хам прямо настоящий.

– Пойдем, Хасан, посмотрим на этого разложенца, – сказал Всесвятский, обращаясь к своему спутнику.

В узком, похожем на пенал отсеке, который с трудом можно было назвать комнатой, на шаткой скрипучей кровати, привалившись к стене, полусидел-полулежал мужчина лет тридцати в линялой сатиновой рубахе и бязевых кальсонах. Мужчина, казалось, дремал, однако при этом крепко сжимал в руке гриф ободранной балалайки.

– Эй, товарищ! – окликнул его Всесвятский.

Мужчина открыл белесые, ничего не выражающие глаза и взглянул на незнакомцев.

– Кто такие? Чего нужно?

– Потолковать пришли.

Глаза мужчины внезапно наполнились яростью.

– Кто такие?! – заревел он, вскочил с кровати и замахнулся на Всесвятского балалайкой.

– Инструмент поломаете, – невозмутимо произнес тот. Но хулиган, видно, и сам понял опрометчивость своих действий, потому что, отшвырнув балалайку, бросился на Всесвятского с кулаками. Однако Хасан, недолго думая, кулаком врезал буяну в челюсть.

Кутепов рухнул на кровать, которая, громыхнув своими пружинами, чуть было не развалилась. Голова его с треском врезалась в камышовую стенку комнаты.

– Вон вы как! Ах ты, татарская харя!

Однако националистические высказывания были немедленно пресечены опять же с помощью кулаков.

– Так его, дебошира! – донеслись через разбитое окно одобрительные возгласы женщин. – Наконец-то нашлись люди, сумевшие навести порядок…

Кутепов, угрожающе выпятив массивную челюсть, некоторое время разглядывал своих обидчиков, но в новую схватку вступать не решался. Вместо этого он извлек из-под засаленной подушки надорванную пачку дешевых папирос «Экстра», закурил, бросив спичку на пол, выпустил в сторону пришельцев клуб дыма и зашипел:

– Да вы знаете, кто мой брат?! Он вас, уродов, в домзак упечет!

– Как бы вам самому не угодить в тюрьму, – отозвался Всесвятский.

– Это еще почему?

– Хулиганите, прогуливаете… Однако данный факт – только цветочки. А вот за соучастие в убийстве точно срок получить можно, а то и высшую меру социальной защиты.

– Какое еще убийство?! – заорал Кутепов и вскочил.

– Сядь, морда! – вразумил его Хасан и продемонстрировал здоровенный кулак.

– Убийство мальчика Вани Скворцова, произошедшее три недели назад, – сообщил Всесвятский. – Может быть, вы забыли? Напомню: оно случилось в степи за Шанхаем.

– А при чем тут я?

– Вашу машину видели в тот день неподалеку. И вот что мы нашли у вас под сиденьем. – Всесвятский достал рубаху и развернул перед Кутеповым. – Как это попало к вам?

– Что попало? Какая-то тряпка… Она тут при чем?

– Эта рубашка принадлежала убитому мальчику.

– Ничего не знаю. Да вы кто такие? Из милиции, что ли?

– Так вот, гражданин Кутепов, – не отвечая на вопрос, продолжил Всесвятский, – ситуация для вас весьма серьезная. И только чистосердечное…

– Какое еще чистосердечное? Ты что, бородатый черт, мелешь? Ну-ка, документики предъяви!

Но Всесвятский не стал показывать документы. Вместо этого в ход пошли более веские аргументы. И на этот раз Хасан поработал на совесть. Всесвятскому даже пришлось вмешаться. Интересно, что Кутепов даже не пытался защищаться. Он лишь закрыл лицо руками и мычал при каждом ударе.

– Будете разговаривать?

Тот лишь кивнул.

– Где взяли рубашку?

– Нашел.

– То есть?

– На дороге лежала.

– Что за чушь!

– Не чушь вовсе. Ехал я… э-э… мимо Горы! Гляжу, на дороге тряпка валяется. Остановился, подобрал… А разве нельзя?

– Послушайте, милейший. Времени у нас нет, так что не обессудьте. Не желаете говорить правду, пеняйте на себя. Хасан!..

Левой рукой парень рывком сдернул Кутепова с кровати, а правой что есть силы ударил по лицу. Тот грохнулся прямо на любимый музыкальный инструмент, тоскливо тренькнувший в предчувствии кончины.

– Эй, вы, там! – донеслось из-за окна. – Не убейте его, а то уж слишком крепко взялись. Ну, выпил мужик, поскандалил… С кем не бывает, – заступалась именно та тетка, которую Кутепов якобы пытался изнасиловать.

«Великодушна русская женщина, – усмехнулся Всесвятский, – но и у нас нет права на жалость. Поучи его еще, мальчик».

– Пожалуйста, не нужно! Все скажу! Рубаху я взял у Ермакова.

– Это еще кто?

– Мой напарник. На другой машине ездит. Как-то на днях заглянул в нее, вижу: тряпица валяется, вроде детская рубашонка. Ну, я ее и прибрал. В хозяйстве пригодится. Верьте, как на духу… А про мальчишку какого-то я не знаю ничего. И не убивал никого вовсе. Как на духу… Только не бейте.