Читать книгу "Волхв - Вячеслав Перевощиков"

Отряд воинов во главе с Велегастом довольно быстро продвигался на восток по дороге, несмотря на то, что ночь была безлунной и звезды сеяли на землю свое волшебное сияние мелкими крошками. Два отрока шли впереди, держа зажженные факелы. Следом пара коней тащила легкую повозку, которая была загружена до предела: впереди сидел возница, за ним волхв и его верный Радим, потом связанный висельник с двумя удавками на шее, концы от которых были в руках двух воинов, сидевших позади всех. За повозкой легким шагом шли остальные воины, придерживая у бедра глухо бряцающие клинки. Позади всех, шагах в двадцати, шел бесшумным звериным шагом сотник Орша. Еще когда волхв просил его помочь, опытный воин сердито покрутил ус и, недовольно поморщившись, сказал, что не так все надо было делать, но теперь уж ничего не изменишь. К чему это было сказано, волхв не понял, потому что сотник, не дав ему ничего толком спросить, пообещал, что друга в беде не бросит, но где и когда он присоединится к отряду, решит он сам. После чего, многозначительно стукнув здоровенной рукой по мечу, буркнул свое любимое: «Можешь на него рассчитывать», – и бесцеремонно захлопнул дверь, заявив, что ему нужно отдохнуть и подготовиться. Теперь бывалый вояка шкурой чувствовал опасность и, незаметно следуя за отрядом, пытался исправить то, что было сделано «не так».

Волхв об этом не знал. Он был погружен в состояние забытья и отрешенности, которое лучше всего позволяло уловить малейшие признаки присутствия рядом души недавно убитого человека.

Радим сидел молча, долгое время не произнося ни слова, но потом ум, взбудораженный приключениями минувшего дня, и сознание, утомленное до крайности и возбужденное новой опасностью одновременно, проявили себя неожиданным приступом болтливости. Отрок вдруг стал задавать полусонные бестолковые вопросы сидевшему рядом с ним Велегасту.

– А за мечом нам потом придется идти к этим самым касогам? – прошептал он вначале на ухо волхву.

Велегаст ничего не ответил, и Радим продолжал дальше:

– Вот сейчас за мечом гоняемся мы, халуг и еще кто-то третий, а если об этом узнают касоги, они ведь тоже захотят меч? Он-то ведь как раз на их земле. Интересно, что скажет их князь?

В этот момент волхв что-то почувствовал и приказал остановить повозку.

– Что ты балаболишь? – строго сказал он Радиму. – Ты, верно, забыл, что язык надо держать за зубами? Смотри, так и беду накликаешь.

– Я же тихо, – заплетающимся от усталости языком промямлил отрок, – и то, только тебе на ухо. И никому больше.

– Никому, – недовольно хмыкнул Велегаст, заметив, как напрягся висельник, сидевший недалеко от них.

Надо было проверить мозги этого висельника, не услышал ли чего ненароком, но Велегаст не хотел терять еле уловимый след души умершего человека, исходящий из темноты справа от дороги. «Потом, потом проверю, – подумал он, еще больше сосредоточиваясь, – вначале надо найти путь к храму, а потом все остальное». Краем глаза он заприметил едва различимый темный силуэт сухого дерева, отметив про себя, что примета совпадает и что в ладонь несколько раз ткнулись упругие воздушные струи, словно невидимый дух пытался взять его за руку и торопил следовать за ним.

– Да иду же я, иду, – проговорил он кому-то неведомому, ждущему его в темноте.

Вскоре отряд остановился около зарослей рогоза, обозначавшего начало болотных владений. Велегаст, подняв руку с посохом, огляделся вокруг, словно искал место, куда воткнуть острый конец своей магической опоры. В бледном свете звезд было видно, как в сумрак со стороны болота втекали потоки тумана темно-белесыми космами. Вот туда-то и направился волхв, выставив впереди себя острый конец посоха. Так он шел по краю болотца, очерченного темной стеной рогоза, по полосе мягкой и податливой земли, заросшей луговыми травами. Посох, казалось, вел волхва, и с каждым шагом поступь его становилась все уверенней. Наконец он остановился около небольшого, едва приметного холмика, оглядевшись, очертил посохом вокруг него круг и твердо сказал одно только слово: «Здесь».

Висельника развязали, дали ему в руки лопату и указали на холмик. Угрюмый человек с избитым лицом, а его лицо стало видно только сейчас, когда подошли все воины и зажгли еще пару факелов, нерешительно взял в руки лопату и затравленно огляделся по сторонам. Отроку, державшему конец удавки, затянутой на шее висельника, это не понравилось и он ткнул мечом подневольного. Висельник дернулся и нехотя начал копать, вяло отбрасывая в сторону комья земли. Во всех его движениях сквозила немощь и бессилие.

Тем не менее дело потихоньку продвигалось, и вскоре на небольшой глубине лопата выхватила из земли край грубой холщовой ткани. Висельник еще немного поковырял землю лопатой и вытащил из ямы мешок. На людей дыхнуло таким смрадом и гнилью, что все невольно попятились. Вдруг подневольный землекоп нагнулся и, взяв мешок за края, резко поднял его вверх. На землю из мешка посыпались обрубленные ноги, руки и другие части человеческого тела. Волна тяжкого тлетворного запаха так ударила в нос, что некоторые даже зажмурились и, прикрывая лицо руками, стали отворачиваться. В этот момент висельник резко ударил острием лопаты по рукам воина, державшего удавку, потом другого и, освободившись таким образом от пут, тут же круговым махом саданул лопатой сразу по нескольким факелам. Еще выбитые из рук факелы не успели упасть на землю, как лопата, пущенная копьем, устремилась в грудь отрока, стоявшего ближе всех к стене рогоза. В тот же миг висельник перекатом прыгнул под ноги этого воина. На какой-то миг глухие удары, лязг железа и отборная ругань смешались в один клубок. Но когда подняли не потухший при падении факел, висельника уже не было. Только поломанные и примятые стебли рогоза указывали направление, куда мог исчезнуть злодей. Воины, страшно ругаясь и проклиная Чернобога, который несомненно помог этому преступнику скрыться, рванулись было по следу, но волхв, возвысив властный голос, остановил их. Нехотя они повиновались.

– Судя по тому, как двигается этот человек, вы будете ловить его всю ночь и едва ли найдете, а если и найдете, то неизвестно, кто из вас останется в живых, – мрачно рассудил Велегаст. – В конце концов, у нас есть задача поважнее, чем бегать по болоту за этим висельником.

– От князя достанется за то, что упустили, – неуверенно возразил один из воинов.

– Достанется. Но перед князем за все я отвечу сам, – отрезал Велегаст.

Возражать больше никто не стал, потому что мотаться ночью по болоту никому не хотелось, к тому же погоня за висельником была делом не для благородных воинов, к которым отроки, без сомнения, причисляли себя.

Зажав носы, поднесли факелы к тому, что было когда-то человеком. Один только Велегаст, словно не замечая ужасного запаха, острием посоха осторожно то отодвигал, то поворачивал какую-нибудь часть тела убитого волхва, постоянно думая о том, где же тут указание на дальнейший путь и для чего Боги послали его сюда. Он уже было совсем отчаялся, когда его взгляд привлекла белая полоска на обуви погибшего. Ступни служителя Велеса, отрубленные от остальной ноги, продолжали покоиться в мягких поршнях[69], но не это было удивительно. Велегаста поразила белая черта, проведенная от носка к голени. Он нагнулся пониже и поразился еще больше – поршни были сделаны из медвежьей шкуры. Но это было так необычно, что не обратить на это внимание и не задуматься об этом было просто невозможно.