Читать книгу "Час Пандоры - Джон Дж Нэнс"

Это было мгновенное решение, но стоило ему сделать это, как он понял, что ошибся. Стеблинко почувствовал, как двинулся его палец и услышал звук спускового механизма. Головка самонаведения ракеты уперлась в двигатель номер два, и он отпустил ее. Громкий рокот заполнил «Гольфстрим», стоило ракете сорваться с направляющей. Ее равномерное гудение все еще звучало у него в ушах. Ракета пошла к цели, неумолимо устремленная к инфракрасному излучению левого двигателя номер два авиалайнера.

Но самолет поворачивал слишком быстро, затеняя выхлоп крылом и выставляя напоказ внешний двигатель правого крыла, с его пульсирующим выхлопом.

Юрий затаил дыхание и стал ждать.

* * *

Крошечный силиконовый мозг системы улавливания ракеты видел только инфракрасное излучение, указанное пилотом. Все ее существо при помощи электроники было нацелено только на то, чтобы долететь до этой точки и взорваться.

Но неожиданно цель исчезла, и вместо нее возникла другая точка, пульсирующая инфракрасным излучением, намного ярче, чем первая.

Или это была первая? За тысячные доли секунды процессор решал, стоит ли держаться первой, теряющей яркость, цели или принять решение, что более яркая точка и есть та, нужная, и соответственно изменить траекторию.

Никаких сомнений, заключил электронный мозг. Более яркая точка и есть та, к которой следует лететь. И тут же рули ракеты чуть повернулись, изменяя траекторию полета по направлению к той точке, что становилась все ярче.

* * *

Джеймс Холлэнд стал разворачивать самолет, теряя несколько сотен футов высоты. Опыт подсказывал ему оставаться непредсказуемым и продолжать поворот.

– Если там кто-то есть, – произнес он, – то я его не вижу.

* * *

Удовлетворенный тем, что траектория, скорость и совмещение с мишенью в норме, процессор ракеты ждал того момента, когда сработает взрыватель. Инфракрасное излучение становилось слишком сильным в «глазах» головки самонаведения, пока не поступил сигнал и ракета не совершила то, на что была запрограммирована – она взорвалась.

* * *

Голос Холлэнда вдруг заглушило нечто, накатившееся слева. Похожая на молнию вспышка света и грохот обрушились на самолет с невероятной скоростью, и в то же самое мгновение раздался взрыв с правого борта – свет, гром, удар.

– ЧТО… – инстинктивный тревожный выкрик Робба наполнил кабину, его голова дернулась в направлении звука.

Негромко что-то крикнула Рейчел. Сердце Холлэнда забилось с удвоенной силой в ту же секунду, как поток адреналина хлынул в его кровь, и он понял, что произошло.

Господи, нас подбили!

Там действительно кто-то есть!

В то же мгновение одновременно оба пилота взглянули на переднюю приборную панель. Все показатели для двигателя номер четыре застыли на нуле.

Немедленно все боевые навыки Холлэнда всплыли в памяти. Неважно, пассажирский это самолет или нет, но «боинг» стал мишенью, и этот статус надо сразу же определить.

Холлэнд резко сбросил обороты двигателей и увеличил угол левого крена почти до девяноста градусов, одновременно ударив ногой по педали левого руля высоты, чтобы опустить нос вниз, устремляясь под прикрытие облака где-то на тридцать тысяч футов ниже. Его правая рука рванула ручку, выпуская щитки, чтобы погасить скорость. «Боинг» задрожал под напором воздуха, проваливаясь вниз.

– Дик, там что-нибудь горит?

Удар пришелся лайнеру в правый борт.

– Огня нет! – Робб нагнулся и резко включил огни. – Его нет! Мы потеряли двигатель номер четыре!

«Контроль! Есть ли контроль за работой систем самолета?» – подумал Холлэнд. Он взглянул на гидравлику. Четвертая система была мертва, все остальное, кажется, работало. Контроль отвечал.

Нападающий находился где-то слева от него. Кто бы это ни был, он вне сомнения снова подловит его и выстрелит во второй раз, как только найдет удобную позицию для выстрела по вошедшему в вираж самолету.

Именно это Джеймс Холлэнд намеревался предупредить. Они могут пережить один удар, но не два, и нельзя узнать, насколько серьезны повреждения по правому борту. Может отвалиться крыло. Его единственная надежда в том, чтобы продолжать поворот, снижаться, охлаждая моторы насколько возможно, чтобы снизить инфракрасное излучение.

Радио! Убеди его, что ты подбит!

– Дик, настройся по радио один на волну один-двадцать-один-точка-пять. Скажи, что мы подбиты и падаем, правое крыло серьезно повреждено, самолет не слушается руля. Заставь их думать, что мы готовы. Я сделаю то же самое на высоких частотах!

– Черт, что это БЫЛО такое? – настаивал Дик, голосом, на октаву выше обычного.

– Ракета класса «воздух-воздух».

Робб повернул ручку настройки на 121.5 и завопил в микрофон:

– МЭЙДЭЙ[27]! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! САМОЛЕТ КОМПАНИИ «КВАНТУМ» РЕЙС ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ ПОДБИТ РАКЕТОЙ. ПРАВОЕ КРЫЛО ПОЛУЧИЛО СЕРЬЕЗНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ, САМОЛЕТ НЕ СЛУШАЕТСЯ РУЛЯ. МЫ ПАДАЕМ!

Робб добавил координаты места, а Холлэнд сделал то же самое на высоких частотах.

Джеймс обернулся к Рейчел. Он нагнулся вниз у ее колена и схватил телефон внутренней связи.

– Рейчел! Нажми кнопки «один» потом «три» и скажи любому, кто ответит, что капитан приказал выключить весь свет в салоне сию же секунду!

Робб выключил огни. Рейчел кивнула, взяла телефон из рук Холлэнда, рванувшегося обратно к приборам. Их снижение было пугающим и опасным. Если крыло слишком повреждено, то спуск может оторвать его.

* * *

Юрий Стеблинко видел, как ракета направилась к цели, но не смог увидеть взрыва. Была вспышка, но куда более анемичная, чем он ожидал. «Странно», – подумалось ему. Левое крыло самолета все время было у него на виду. Он целился в двигатели с левой стороны, но пилот отлично поработал и благодаря резкому повороту увернулся.

Сразу же на аварийной частоте кто-то почти в истерике взывал о помощи, твердя о повреждении правого крыла.

«Боинг-747» завалился влево и начал снижаться, понятное движение для большого самолета, который только что потерял двигатель и, вероятно, часть крыла с левой стороны. Но пилот сказал, что повреждено правое крыло. Возможно, он не заметил взрыва на дальнем конце самолета? Если так, то почему они поворачивают влево?

Что-то не складывалось, но времени анализировать ситуацию не было. «Боинг» оказался слишком близко, чтобы его преследовать. Юрий направил «Гольфстрим» на несколько тысяч футов выше устремившегося вниз лайнера, а затем резко повернул влево, чтобы следовать за его снижением. Он выпустил щитки и поднял закрылки, быстро высчитывая, когда нанести следующий удар. Если лайнер действительно ввинчивается в смертельный штопор, еще одна ракета не нужна. Ему остается только пронаблюдать за падением.