Читать книгу "Настоящая любовь - Мэри Бэлоу"

Глава 26

— Ну что ж, Уиверн, — сэр Гектор Уэбб с довольным видом потер руки, подойдя к окну библиотеки Тегфана и разглядывая лужайки и деревья, — похоже, скоро конец всему этому сумасшествию — мятежам и разрушениям.

— Вы так думаете? — Герейнт откинулся в кресле, сидя за столом, его руки лежали на деревянных подлокотниках, пальцы были скрещены. — Остается надеяться, что вы правы, Гектор.

— Репортер из «Тайме» напишет правду, смею предположить, и тогда наконец сюда пришлют достаточно солдат, — сказал сэр Гектор. — Мятеж будет раздавлен, а мерзавца, который называет себя Ребеккой, поймают и как следует накажут.

— Мы должны надеяться на такой исход, — сказал Герейнт, — но я слышал, что Фостер побеседовал с Ребеккой и некоторыми селянами. Возможно, он поверил тому, что они сказали.

Сэр Гектор повернул голову и посмотрел на Герейнта через плечо.

— Но кто читает газеты, Уиверн? — спросил он. — И кто из этих читающих людей выступит за то, чтобы выполнить требования мятежников? Очень скоро любой простолюдин в этой стране станет что-нибудь требовать, разрушать частную собственность и угрожать законопослушным гражданам. Наступит анархия. Нет, статья репортера только поможет нашему делу, попомните мои слова.

— Вполне возможно, Гектор, к нам пришлют комиссию для расследования, — сказал Герейнт. — Это мне сообщил Томас Фостер, да и письма, которые я получил из Лондона, подтверждают его слова. Члены комиссии побеседуют со всеми — богатыми и бедными. Думаю, они решат, оправданны ли бунты Ребекки и следует ли что-либо предпринять, чтобы уменьшить людские тяготы.

— Как видно, Уиверн, вы все еще на стороне смутьянов, — прищурившись, сказал сэр Гектор.

Герейнт с удивлением взглянул на него.

— Я просто хочу сказать, что, если комиссия все-таки приедет, мы с вами уже ничего не сможем решить, Гектор. И Ребекка тоже. Все наболевшие вопросы будут решаться сторонними наблюдателями — во всяком случае, мы должны на это надеяться. Мы также должны надеяться, что будет найдено какое-то справедливое решение. В конце концов, мы ведь не хотим угнетать людей, которые в какой-то степени зависят от нас, не так ли? Точно так же, как мы не хотим, чтобы нас терроризировала толпа, хотя до сих пор мятежники вели себя очень сдержанно.

Сэр Гектор смотрел на него, поджав губы.

— Да, — сказал он, — вы всегда доставляли одни неприятности семье моей жены, Уиверн. Не знаю, почему я вдруг решил, что теперь все переменится. Ладно, пойду побеседую с Харли. Об овцах. Полагаю, он все еще управляет вашими фермами?

Герейнт кивнул и посмотрел вслед дяде, покинувшему комнату. Возможно, он проявил неосторожность. Возможно, пока дело не решится, было бы лучше притвориться, будто он думает так же, как остальные землевладельцы, и ни словом не заикаться о справедливости.

Но он устал притворяться. Ему казалось, что он только это и делал в последние несколько недель. С сэром Гектором и другими землевладельцами, а также со своими арендаторами в тех случаях, когда он был без маски, Герейнт прикидывался беззаботным аристократом, который только и печется что о своем состоянии и положении. Со сторонниками Ребекки он прикидывался борцом за народ, таким же, как они, но более смелым и сильным, способным возглавить их. С Марджед…

Герейнт вздохнул и сцепил руки на затылке. Он устал притворяться. К тому же притворство сопутствовало ему не только в последнее время. Многие годы он притворялся, что Герейнта Пендерина вообще не существовало до двенадцатилетнего возраста. Он притворялся, что не существовало ни Тегфана, ни Глиндери, ни грубо сколоченной лачуги на вересковой пустоши. Ни Марджед…

Он устал притворяться. Герейнт Пендерин — это реальный человек, у которого есть своя жизненная история. Его корни здесь, в Тегфане, в обширном поместье вокруг дома и парка. Граф Уиверн тоже реальный человек, знавший несчастья и превратности судьбы и чужую упрямую волю, из-за которых он стал таким, какой он есть. И даже Ребекка был реален. Ребекка был вовсе не маской, это был человек под маской. Этот человек под маской был наделен всем опытом Герейнта Пендерина и графа Уиверна и смело противостоял обстоятельствам, с которыми столкнулся, вернувшись в Тегфан. Ребекка был отражением того, что сопровождало его всю жизнь.

Его судьбой.

Три человека — Герейнт Пендерин, граф Уиверн, Ребекка. И в то же время это был один человек, в котором сплелись воедино черты всех троих. Он хотел быть одним человеком. Хотел покончить со всем притворством и быть самим собой — окончательно и бесповоротно — со всеми, кто его окружал. Он хотел покончить с масками — и в прямом, и в переносном смысле. Герейнт решил, что попросит Аледа устроить ему встречу с комитетом. Он собирался предложить на время приостановить бунты Ребекки в этой части Западного Уэльса — пока не станет ясно, могут ли помочь Томас Фостер и следственная комиссия. Вероятно, им удастся сделать официальное заявление через Фостера, что они так поступают, чтобы продемонстрировать жест доброй воли.

И Марджед. Возможно, он сумеет заставить себя пойти к ней и открыть всю правду. Она была для него и возлюбленной, и самой любовью. Если он и должен был открыть правду, то в первую очередь ей. Она любила Герейнта Пендерина, когда ей было шестнадцать, а ему восемнадцать. Она любила Ребекку и ненавидела графа Уиверна. Он не мог предугадать, как она отреагирует, узнав всю правду. Быть может, добрые воспоминания о Герейнте и любовь к Ребекке перевесят ненависть к графу? В какую-то минуту ему показалось, что так и должно случиться. Она любила без оглядки, сильно и страстно. Но в следующую минуту он уже не был так уверен. Она обвиняла графа Уиверна в смерти мужа, а в том, что она сильно любила мужа, не было никаких сомнений.

Но страх перед ее непредсказуемой реакцией не должен больше мешать ему открыть правду, подумал Герейнт, упав духом. Он обязательно должен ей все рассказать. Вполне вероятно, почти наверняка он потеряет ее после этого разговора, а мысль снова лишиться Марджед приводила его в неподдельный ужас. Но он должен пойти на этот риск. Он обязан сказать ей правду. К тому же ему до смерти надоело притворяться.

Все время притворяться.

Они поговорили немного об овцах и лошадях, об урожае — все на виду у людей, которые могли их услышать. А потом не спеша прошлись по лужайке и скрылись за деревьями, чтобы спокойно обсудить другие вопросы. Под деревьями было почти темно. Небо затянули тяжелые облака, обещавшие дождь.

— Что-нибудь новенькое? — спросил сэр Гектор.

— Да, сэр, — ответил Мэтью Харли, как заговорщик, перейдя с делового тона на взволнованный. — Возвратившись вчера из Пантнеуидда, я много времени посвятил поискам и нашел узел. Внутри его лежали белый балахон, белый шерстяной капюшон с маской и белокурый парик. Узел я обнаружил в заброшенной егерской сторожке на северной границе. Я уже хотел было арестовать его, но решил подождать вашего приезда и распоряжений.