Читать книгу "Мефодий Буслаев. Месть валькирий - Дмитрий Емец"

– Чан, из которого появятся новые ведьмы,сильные и бесстраш-шные! Ведьмы, которые будут сс-сильнее валькирий ипролож-ж-жат тебе дорогу к трону! Прос-сто убей ее! С-с-скорее! –потребовала Жыржа.

Мефодий растерялся. Ситуация обрушивалась, каккарточный домик. Из актера второго плана он скатился совсем уж в статисты.Теперь все, что от него требовалось, – это перерезать валькирии горло.Остальное доделают ведьмы. Их станет много, очень много. Возможно, онидействительно помогут ему смять Лигула, встать во главе мрака и тогда...Мужчина с холодными глазами и с отколотым зубом ухмыльнулся ему из глубинмрака.

Так вот он, путь, который ведет во мрак.Широкая, ровная, гладкая дорога. Всего только и надо, что один раз быстрочиркнуть мечом по горлу валькирии, которая не сопротивляется, а внимательно,без испуга смотрит на него. Эх, если б не смотрела, все было бы куда проще!

«А есть ли другая дорога, ведущая ксвету? – подумалось Мефу. – И если есть, что это была за дорога?Узкая, торная, едва различимая, порой просто каменная нить между двумябездонными пропастями. Качнешься – и напрасны все мучения».

Нет, не ему, столько раз уступавшемуискушениям, было идти по ней. Его бросало то в холод, то в жар. Слабеющий светвел борьбу с подступающей тьмой и едва уже мог противиться ей. Башни еговнутренней крепости падали одна за другой. Тараны мрака били в ворота. В стенахзияли бреши. Только главная башня еще держалась, но у ее основания появилисьдлинные трещины. Меч рвался из слабеющей руки Мефодия, тянулся лезвием кИркиной шее, точно говорил: «Только отпусти меня! Я все сделаю сам! Просторазожми пальцы. Ты ни за что не будешь отвечать!»

Мефодий безнадежно подумал, как скверно, чторядом нет Даф, которая всегда помогала ему в такие минуты. Мрак над паркомсгущался, и не важно, что вокруг был день. Плотное облако тьмы, расползаясь,как пятно чернил, уже охватило пруд и все, что вокруг.

Видя, что Мефодий, охваченный внутреннейборьбой, ее не слышит, Ирка незаметно проверила глазами, где лежит ее копье.Шансов уцелеть у нее, разумеется, нет, но, возможно, хотя бы одну ведьму онаунесет с собой.

– Ты отдашь меня им, да? – спросилаона безнадежно.

Меф снова не ответил.

– А я не отдам!.. У тебя есть я, мерзкаяхозяйка! А ну, получи! – завопил с ветки Антигон.

Размахнувшись, он наудачу метнул булаву вЖыржу, но та вскинула руку с перстнем. Изменив направление полета, булаваописала широкую дугу и упала в кустарник. Ведьма ухмыльнулась.

– Вис-с-си тих-хо, ж-жалкоес-с-с-озданке! Я раз-берус-с-сь с тобой позж-же! Чего ты ж-ждеш-шь,нас-с-следник? С-с-страш-но убивать? Старуха Жыр-жа поможет! – ободряющесказала она Мефу.

Скользнув рукой под серые лохмотья, Жыржаизвлекла каменный жертвенный нож и деловито занесла, собираясь вонзить снизу,под нагрудник валькирии-одиночки. Другие ведьмы подбадривали ее нетерпеливымшипением.

– Не надо! Я сам! – вдруг хрипло, неузнавая своего голоса, сказал Мефодий.

Внутренний город его был объят пламенем. Вовзгляде появилась холодная властность. Он решился. Ирка поняла, что всекончено. Мрак окончательно заполнил душу Мефодия. Буслаев поднял руку. Поклинку прокатывались нетерпеливые волны.

– Давай! С-с-сделай это! – Жыржанетерпеливо зачавкала, зачмокала языком прилаживая на место распадающуюсячелюсть, и сухой рукой потянулась к ноге Ирки, готовая волочь за собой тело.

Антигон в ужасе закричал, проклиная Мефасамыми жуткими, по его мнению, словами:

– А-а-а! Обожаю! Чтоб ты всегда здоровбыл как бык, красавец прекрасный! Чтоб тебя всегда девушки любили! Чтоб...

Домовой кикимор не договорил своего проклятия.Меч Мефодия опустился на сжимавшее нож запястье Жыржи, перерубив его, какгнилую палку. Следующее мгновение растянулось в бесконечность, многократноповторенное памятью. Жыржа, воя, отползала. Отсеченная рука, хватаясь за травупальцами, ползла за нею следом. Каменный нож остался на траве и теперь быстро,точно земля его не держала, проваливался под землю, как в трясину. На губах уостальных ведьм замирало торжествующее шипение.

Мефодий отпустил нагрудник валькирии и сделалшаг в сторону. Машинально он провел освободившейся рукой по волосам. Ирказаметила, что, отведав крови ведьмы, меч его тянулся теперь не к ней, а котползающей Жырже, спеша завершить начатое.

– Я не смог тебя убить! Беги,валькирия! – сказал он, глядя в сторону.

Ирка благодарно коснулась его щеки. Мефудивленно отпрянул, точно ладонь ее была раскаленной.

– Что ты делаешь, валькирия? Ты в своемуме? Телепортируй, живо!

– Нет. Я не умею телепортировать. И нехочу! – сказала Ирка.

Голос у нее дрожал. Не ошиблась! Глазазаволокло счастливым туманом, отчего зрение стало отрывистым и цветным, точноразбившаяся радуга. Глядя на ее лицо, Меф с изумлением подумал, что у нее невсе дома.

Он не стал настаивать.

– Жалко, что не можешь... Тогда спасайсякак-то иначе. Сейчас здесь будет жарковато.

Меф подпрыгнул и ловко перерубил мечом сук, накотором висел Антигон. Домовой кикимор грузно шлепнулся на землю и, нерастерявшись, быстро побежал на четвереньках за своей булавой. Спустя несколькосекунд он уже вновь потрясал ею, угрожая ведьмам.

– Эй вы! А ну, выходи получать по кумполув порядке нестрогой очереди!.. Прости меня, Осляев, что хорошо о тебеотзывался! Ты отвратительный, очень негодяистый гад! – виновато крикнул онМефу.

Полуночные ведьмы уже оправились от удивления.

– Ты обманул нас-с-с, нас-с-следник! Тыум-реш-шь! И твоя валькирия умрет! Ваш-ши кости будут в чане вмес-с-сте! –слышались голоса.

Ведьмы подползали со всех сторон. На их жидкихперстнях, созревая, набухали искры. Мерзкая мегера Жыржа, словно дубиной,размахивала отрубленной рукой, пальцы которой то сжимались, то разжимались.

Мефодий знал, что ни он, ни валькирия несумеют отразить одиннадцать искр разом. Не ожидая, пока искры превратят их вдва обугленных трупа, он ринулся с мечом в гущу ведьм, нанося яростные удары.Краем глаза он увидел, как Байтуй направляет на него перстень. В тот же мигвалькирия-одиночка зачем-то взмахнула пустой рукой, в которой что-то вспыхнуло.Воздух рассекла золотистая черта, и ведьма покатилась по траве, вцепившисьруками в древко копья. Край его наконечника уже торчал у нее из спины.