Читать книгу "По ком воют сирены - Александр Чернобук"

— Да я бы давно откупился. Министр мудак дал команду меня закрыть, с глаз долой. Уж больно шум большой вокруг этого дела поднялся. Позже, как все утихнет, обещает вытащить, — объяснил Бельц и желчно добавил: — Как бабки кейсами принимать, так это он горазд, а как жареным запахло, так быстрее всех в кусты…

На этом Олег посчитал, что задание он свое выполнил. Полковника перевели опять в общую камеру, а Тихон в сопровождении группы поддержки отправился в столицу.

— Ну, ты больной, Тихон! Не зря про тебя все это говорят! — В самолете рядом сидел Витя опер, исполнявший в камере роль Хряка. Татуировки давно уже были смыты, нож со складывающимся в рукоять лезвием, конечно же, не причинил вреда ни ему, ни второй «подсадке» Толику — Семену.

— Не понял? — прекрасно осознав смысл тезы, переспросил Олег и сделал удивленное лицо.

— В гриме все время ходишь. Даже сейчас вон бороду нацепил, как Усама Бен Ладан. А в камере я тебя вообще не узнал. Только после того, как ты «маяк» кинул, мы поняли, что ты это ты. И эта твоя мутка с ранением… Что, обязательно надо было шагером себя взаправду полосовать? Мог бы, как мы с Толянычем, коровьей кровью облиться, и все.

— А–а-а–а, ты об этом, — расплылся в улыбке Олег и погладил место ранения. — В нашем деле, старший лейтенант, главное, как его… этот… реализьм. Все должно быть достоверно. Никакой бутафории. У зрителя на лице должны появиться от нашей игры настоящие слезы. Тогда будет и результат.

А спустя полгода Тихон вдруг заметил, что этот шрам стал болевым индикатором неприятностей. Едва на горизонте начинала маячить какая‑то беда, шрам начинал нестерпимо ныть. И Олег не знал, радоваться этому обстоятельству или огорчаться.

«Гаммателеком»

«Девять часов сорок две минуты». — Главный бухгалтер ЗАО «Гаммателеком» Соловьев Миша курил сигарету за сигаретой и красными из‑за бессонных ночей глазами таращился в правый нижний угол монитора, где четыре цифры показывали неуклонный бег времени.

Для перевода денег на фирму киднаппенгеров все было готово. Миша еще в девять утра ввел в свой компьютер необходимые реквизиты, коды и пароли. Проверил работу программы «Клиент–Банк», — для проведения операции помех не было.

Теперь обнуление расчетного счета фирмы, в которой он служил и с которой неплохо кормился два с половиной года, займет совсем немного времени. Осталось выждать семнадцать, нет, уже шестнадцать минут и в назначенное похитителями время, а именно в десять ноль–ноль, совершить уголовно–наказуемую транзакцию.

«Да что там уголовно наказуемое деяние? Это не самое большое зло, — продолжал размышлять Соловьев. — Дело пахнет отрыванием головы и выставлением к оплате всей слитой суммы плюс процентов. Ведь моментом докопаются до того, что увел деньги с расчетного счета компании именно он, Михаил Семенович. И прессанут по полной программе. Раскроят до последней копейки и еще в долговую яму посадят.»

Ну ладно, ладно, будут бить, будешь плакать. Сейчас главное — вернуть жену и Вадика. Без поддержки родителей Татьяны все хорошее в жизни закончится. В тот же миг. А это значит, что если с ней что‑то случится, то рог изобилия иссякнет. Придется перебиваться. Связи, конечно, какие‑то наработались, но это совсем не то. Крохи. Ничего путного. Да и после этой истории с «Гаммателекомом» кто с ним будет иметь дело? Пошлют подальше. Все. Никто ведь не поверит, что в доле с кидалами не был…

Светку тоже жалко. Звонкая телочка. Трудолюбивая… И все же гораздо важней Таня. Таких смышленых и умелых девочек, как Света, много, а таких родителей, как у жены, поискать. Такое везение бывает один раз в жизни, и то не у каждого. Если освободить Татьяну и Вадика, то все образуется…

И «Мерс» новый со временем появится. И девочек, таких, как Света, вокруг можно будет организовать сколько душе угодно. И с запуткой по «Гаммателекому» все как‑нибудь решить. Помогут выкрутиться. Если потом никак с IP–телефонией, то другое теплое место найдется с подачи тестя, с течением времени. Так что поступаешь ты, господин Соловьев, абсолютно правильно.

«Девять часов сорок восемь минут». Еще двенадцать минут. И все. Средства уйдут. А может, все‑таки не надо отправлять деньги? Сумма немаленькая. Может, еще не поздно подключить кого‑нибудь из знакомых ментов? Или даже ГБешников? Наверное, поздно.

Надо было сразу же. Не мешкая. К Ковалеву ничего не мешало обратиться. У него там с этими рыцарями плаща и кинжала все на мази. Тогда, может быть, что‑нибудь путное и вышло бы. Может, надо было бы попробовать? Не обманывай себя. Ничего хорошего в таком случае не произошло бы. Наверняка. Разве что сохранил бы деньги этого гребанного ЗАО. Ценой жизни Татьяны и Вадика. Ну, и Светкиной тоже.

«Девять часов пятьдесят две минуты». Осталось восемь минут. О чем это я? А, ну да! Можно было бы сохранить оборотный капитал «Гаммателекома». Но тогда стопроцентно господин Соловьев стал бы вдовцом. А может, даже покойником. Что тоже вполне вероятно при таком раскладе. Сломать всю комбинацию бандитам и в одиночку противостоять их бригаде. Действительно в одиночку. На ментов надежды нет никакой. Никогда и не было, собственно говоря. А теща и тесть тут же забудут о существовании Миши Соловьева. Сразу же после похорон Татьяны. Один на один с целой бандой. Брррр. Нет, все верно. Надо спасать семью. Перевести эти долбаные деньги. И тогда все нормализуется.

«Девять часов пятьдесят пять минут». Пять минут. А ведь Ковалев из этих. Вернее, еще из тех, из КГБешников. Тяги старые и прочные. Говорят, что оттуда навсегда не уходят. Он мог бы организовать оперативные мероприятия. Может, получилось бы и заложников спасти, и фирму не разорить. Ну да: и рыбку съесть, и кости сдать. Впрочем, фантастические расклады иногда тоже проходят. Гадать поздно. Решение принято. Не дергайся. Менять стратегию в последний момент самое плохое, что может быть в бизнесе, да и в жизни тоже. «Мерс» жалко. На пятерку дешевле отдал. За сорок штук в таком состоянии и такой комплектации машину не купишь. Хорошая машинка была — «Мерин». Ничего, сейчас правильно отстреляться с этим делом, еще и героем выйдешь. Родаки жены за спасение дочки и внука не такое точило подгонят. Все будет окэй, Михаил Семенович, не переживай!

«Девять часов пятьдесят восемь минут». Пора! Или нет, не пора. Сказали: точно в указанное время. Ну, а что такое две минуты? Ерунда. Хотя ― раз сказали, надо выждать. Две минуты это не так много. И все же не надо нарушать их инструкций. Пусть только семью отпустят. Ну, и Светлану тоже было б неплохо получить назад. Тогда все вернется на круги своя. Оказывается, такая была счастливая у тебя жизнь…

«Девять часов пятьдесят девять минут». Одна минута. Можно начинать? Или выждать и эти шестьдесят секунд? В конце концов… Господи, а на время ввода и прохождение информации по Интернету до сервера банка ведь тоже надо время? Вдруг там какая‑то будет сегодня задержка? Например, по вине провайдера? И тогда…

От этой неожиданной мысли у Соловьева задрожали руки и перехватило дыхание. Он швырнул наполовину выкуренную сигарету в пепельницу и промахнулся. Дымящийся окурок покатился по столу, упал на ковролин и начал оплавлять синтетический узор на изящном сером покрытии пола. Миша, не обращая внимания на струящийся узким столбиком дым, потными пальцами лихорадочно нажимал кнопки клавиатуры.